Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №11 за 1972 год
Забывчивый мулла
Не очень высоко над нами зазвенел мелодичный голос; потом песня внезапно оборвалась, и довольно крупный жаворонок, падавший с неба, ловко спланировал у самой поверхности земли. На земле он сразу же побежал куда-то в тень, высоко держа голову с хохолком.
Не прошло и двух-трех минут, как мы снова услышали знакомый голос. Жаворонок выбежал из своего укрытия на освещенное солнцем место и еще на земле стал громко, но как-то вначале робко высвистывать красивые звуки, словно бережно выговаривал приятные ему слова. Вдруг птица взлетела и, поднимаясь все выше и выше, продолжила свою песню, пока не оборвала ее на полуслове так же внезапно, как в первый раз. На земле жаворонок тотчас убежал в тень, как бы смутившись, что прервал песню.
Вскоре все повторилось сначала.
По-туркменски жаворонка зовут «молла-торгой» — «жаворонок-мулла». Мулла, от которого, по преданию, ведет свою родословную жаворонок, был очень предан аллаху и любил похвалиться, что всю тысячу имен, которыми люди называют аллаха, — и Танры, и Худай, и много-много других имен — он знает и все перечислить в любой момент может. Захотелось мулле однажды побеседовать с аллахом и все имена, которые он знает, самому аллаху назвать. И стал он просить, чтобы аллах дал ему крылья на небо подняться.
Согласился аллах и превратил муллу в птицу — торгоя. Жаворонок обрадовался. Недолго собирался мулла-торгой, решил сразу на небо в гости отправиться. Разбежался, слегка подпрыгнул и замахал крыльями. Хорошо у него получилось, быстро и круто так вверх пошел и с каждым новым взмахом крыльев новое имя аллаха выкрикивал. И голос хороший у жаворонка-муллы оказался — сам себя торгой заслушался. Высоко уже поднялся. Все думали: еще несколько взмахов — и достигнет мулла неба. Только вдруг голос его оборвался: забыл мулла тысячное имя аллаха. Пока на земле был, все отлично помнил, а как к небу высоко вознесся, так что-то и забыл. Горько и досадно мулле— совсем было цели достиг, но появляться перед аллахом, не зная его имени, неприлично.
С горя бросился мулла вниз, чтобы разбиться о твердую глину и камни, да перед самой землей сердце торгоя не выдержало, сильно забилось от страха, и раскрыл он широко крылья, которые дал ему аллах. Так и спасся. Но от стыда скорее в сторонку отбежал. Посидел немного спокойно, от страха оправился, поел чуть-чуть и стал опять имена аллаха вспоминать. Вспомнил тысячное имя, обрадовался и снова в гости на небо заспешил. Летит, а сам, чтобы не забыть, все имя аллаха твердит. И все то было бы хорошо, если бы не пропустил он при перечислении одно имя, всего одно! А какое? Вспомнить не может. Огорчился сильно торгой.
Опять об землю удариться хотел, но и на этот раз спасли его крылья, данные аллахом. На земле же мулла молодец — все сразу вспоминает, но нет у него терпения, сидя в тени, всю тысячу имен перечислять. Как вспомнит забытое имя, так быстрее-быстрее подняться на небо спешит да очень скоро той же дорогой назад возвращается. Забывчивый мулла. Ничего уж тут не поделать! Но упорный — от крыльев, ему дарованных, отказаться не хочет. И весной, и летом, и даже осенью можно услышать, как молла-торгой имена аллаха своим красивым голосом повторяет. И уж много-много лет прошло с тех пор, а хохлатый торгой все еще подняться на небо пытается.
Кстати, о хохолке жаворонка. В некоторых районах Туркмении говорят так: «Посмотрите на муллу, как он повязывает свою чалму. У муллы всегда край чалмы свободным остается. Вот этот-то край чалмы и торчит на голове молла-торгоя. Только в то время, когда он в птицу превращался и перьями оделся, край чалмы его хохолком из перьев стал. По нему-то и можно легко догадаться, что жаворонок муллой прежде был».
Вот и вся история. Хотите верьте, хотите нет, только хохлатый жаворонок свою песню никак допеть не может, все сбивается.
В. Залетаев
Интервью с «леопардами»
Среди тайн и загадок старой Африки, будораживших воображение европейских путешественников, немалое место занимали африканские тайные общества: люди-леопарды, люди-крокодилы, люди-удавы и т. д. Не раз писалось, что члены тайных обществ занимаются убийствами и — что главное — убийства эти никак не объяснить здравым смыслом. Правда, у специалистов-этнографов не было сомнений в том, что в их действиях есть вполне определенный смысл, ибо тайные союзы, несомненно, связаны с высшей прослойкой традиционного африканского общества и выражают прежде всего ее интересы. Тем не менее до истины добраться очень и очень нелегко. Прежде всего потому, что члены тайных организаций не допускали к себе непосвященных. И вот перед нами статья: два итальянских журналиста получили редчайшую возможность встретиться с людьми-леопардами в Камеруне и, так сказать, из первоисточника услышать их рассказ о смысле деятельности общества. Люди-леопарды назвали себя стражами заведенного издревле порядка, подобием полиции. По их словам, общество леопардов является частью весьма разумно организованной системы, гарантирующей гармонию и справедливость. Король в ней будто бы не может серьезно злоупотребить властью — за ним следит «антикороль»; деревенского вождя ограничивает совет старейшин. Да и сами люди-леопарды не могут преступать положенные нормы, ибо и им противостоят (также в виде тайного общества) «антирепрессивные силы». Так что европейцам пора изменить привычные представления и о тайных братствах, и о Черной Африке вообще: ведь в Африке, оказывается, уже давным-давно общество было устроено лучше, чем в других странах. «Есть две Африки — древняя и только что родившаяся», — развивают свою мысль люди-леопарды. Город живет по своим законам, а сельская, лесная Африка — по своим. Два образа жизни, два мира, и старый мир не намерен уступать новому... Итак, авторы статьи изложили взгляды людей-леопардов на роль своей организации, однако воздержались от каких бы то ни было комментариев. А пояснения здесь нужны. За многие годы этнография приобрела достаточно солидные знания о жизни народов Африки. То, что рассказывают люди-леопарды итальянцам, без сомнений, характеризует не социальную структуру, которая существует в действительности, а скорее социальные идеалы приверженцев старых порядков. В своем интервью люди, одетые в шкуры леопардов, откровенно идеализируют прежний уклад. Они старательно отмежевываются от тех, кто совершал и совершает убийства с единственной целью — создать атмосферу террора и страха перед традиционным всевластием. (Но подобные факты они не отрицают.) Идеализацию прошлого трудно отнести к чисто африканским особенностям. На определенном историческом этапе — при ломке старых структур — это явление универсальное. Люди-леопарды настаивают на том, что граница между старой и новой Африкой, а также между африканским и европейским мышлением непреодолима. Но уже сама встреча людей-леопардов с авторами статьи в значительной части опровергает это утверждение. Члены конспиративного общества, представители его элиты сочли за необходимость объясниться с работниками прессы, то есть предать свои цели широкой огласке. Символична уже сама фигура организатора встречи — принца, который, если разделять догадку авторов, также принадлежит к братству людей-леопардов: он не считает нужным порывать этой связи, несмотря на европейское образование... Что касается столь поразивших авторов репортажа «магических отношений» между людьми и животными, то здесь скорее всего дело все же в своеобразной дрессировке. Можно не сомневаться в том, что многие африканцы владеют искусством оригинальной дрессировки, ибо люди, поколениями живущие в джунглях, накопили обширные знания о повадках и нравах диких животных. Слухи же об их «власти над животными», передаваясь из уст в уста, обрастают «достоверными» подробностями о кровном побратимстве и, в конце концов, приобретают вид совершенно фантастический. Африка, где общий культурный уровень населения еще невысок, а вековая вера в магию весьма сильна, являет собой пока благодатную почву для распространения подобных слухов. Напомним читателю, что тайные общества — явление, свойственное не только Африке: «мужские союзы» Меланезии, различные тайные общества Азии. Роль, которую они играют, в значительной мере зависит от степени социального развития общества. Например, во время борьбы с колониальным господством, дисциплинированные и хорошо организованные тайные общества играли в известной мере позитивную роль. Но условия меняются, и то, что еще вчера было объективно положительным, сегодня оценивается иначе. Это особенно верно для молодых стран Африки, где причудливо переплетено новое и старое, где принадлежность к католической церкви может соединяться с жертвоприношениями почитаемому удаву, где все без исключения европейское подчас воспринимается как чуждое и неприемлемое для «исконной, традиционной, идеальной» Африки. Тайные общества в наши дни еще сохраняют свое влияние на жизнь африканской деревни. Это консервативная сила, противостоящая преобразованиям. Но она есть, и ее нельзя не учитывать, перечисляя те трудности, которые стоят на пути осуществления многих прогрессивных реформ в странах Африки.
