Катрин Лэш - Вдохновение и творческий путь
Однако, можно избежать рождения этой агрессии, если не давать кому-либо или чему либо подрывать ваше чувство собственного достоинства. Чужая оценка не определяет какой вы человек, достойный или нет. Чужая оценка не определяет вашего права на творчество. Все чем на самом деле является оценка – чьим-либо субъективным мнением.
Не позволяйте мнению других людей определять вашу самооценку, копить в себе подавленную ненависть и обиду. Кстати, свои рисунки «обидчиков» я всегда тут же уничтожала, мне не хотелось превращать свое искусство в собрание негативных эмоций. Сублимация помогла мне пережить свои эмоции и избавиться от них. Потому что эмоции, это энергия, которой требуется выход, не обретя материальной формы, они остаются с нами, и находит дом в нашем теле, формируя блоки и зажимы.
Обратите внимание на ваше творчество, не слишком ли много в нем негативных образов? Не слишком ли многое вы подавляете в себе, не позволяя себе быть полностью собой?
Принятие и освобождение от оценки будет первым ключом к внутренней гармонии. Не оценивайте себя, как-будто вы должны соответствовать какому-то стандарту, позвольте себе быть тем, кто вы есть, и если это означает, принять негативные стороны себя – примите их, и то, что вы можете не соответствовать чьим-то ожиданием, будучи на 100% собой.
А что будет, если вас не будут оценивать? Как бы тогда изменилось ваше отношение к вашему творчеству?
Все было уже создано до меня
Все новое – хорошо забытое старое, так говорят.
Однажды, когда я начала ходить на курсы сценарного мастерства, нам задали написать небольшой сценарий короткометражного фильма в каком-то выбранном нами жанре.
Меня с детства увлекал жанр детективов, может быть, потому что мой дедушка был детективом, а может, потому, что первой книгой, которую я прочитала самостоятельно был сборник рассказов о Шерлоке Холмсе.
И я решила попробовать написать свой сценарий в детективном жанре. Сначала я придумала время – середину 19го века, затем место – купэ локомотива, пересекающего континент, а затем любовно продумывала героев. Юноша-испанец, вернувшийся в свой город, после службы на судне и нашедший город полностью вымершим. После чего юноша стал молчаливым и замкнутым сиротой. Старый капитан китобойного судна, который распивает ром, крепко ругается и бахвалится несуществующими победами. Темнокожая гувернантка, у которой закончился договор с британской семьей и она едет на поезде к себе домой. Молодой врач из Лондона, глазами которого мы наблюдаем происходящее, этакий доктор Ватсон, и, наконец, безмолвный китаец, сидящий все время, подобно статуэтке, но в какой-то момент выдающий загадочные строки хоку. Но когда китаец остается в купэ один, и никого не оказывается рядом, его убивают. Первым его находит молодой Лондонский врач, которому предстоит в традициях классического английского детектива узнать, кто из этих разномастных персонажей настоящий убийца.
Я с нетерпением ждала занятия, чтобы с гордостью зачитать сценарий, который я считала удавшимся. Режиссер и сценарист – наши преподаватели – молча выслушали, затем заключили: «Это же убийство в Восточном экспрессе! Купе поезда, убитый китаец, разномастные подозреваемые…
«Убийство в Восточном экспрессе?» – разочаровано переспросила я,
«Да, Агаты Кристи, ты что не читала? Даже экранизация есть»
Я сразу же почувствовала вину, за то что «украла» чужую идею, хотя на самом деле, это была полностью моя задумка.
Вот и всё. Идея не оригинальна, и мир уже видел подобное, стоит ли продолжать начатое при таком раскладе?
«Не вздумай переживать, – сказали мне, – то, что ты смогла придумать что-то талантливое, уже говорит о том, что ты способна на большее, никогда нельзя недооценивать свои способности.
И правда, то, что это уже было придумано до меня, никак не дискредитирует меня как автора.
Самым смешным в моем сценарии оказался тот факт, что китаец цитировал строчки хоку, исконно японского жанра. Да и другие персонажи, будто бы пришли в мой сценарий из разных произведений. Как все это собралось у меня в голове? Мое воображение вытащило из памяти множество образов из чужих произведений. Как правило, копирование того, что уже было придумано, подражание достижениям прошлого характерно для процесса обучения. Изучайте, перерабатывайте, впитывайте то, что уже было создано человечеством.
Я сделала это – повторила известный сюжет – не специально, но будет уместным сказать, что многие делают это специально. Что это? Их не посетила муза, или они настолько неуверенны в том, что могут создать сами?
Я вспоминаю таких воров-художников в своих одногруппниках, которые сидели и смотрели, как преподаватель дорисовывал их работы за них прямо в классе. Они не только спокойно принимали этот факт, сидя рядом и играя со своим телефоном, но и безо всякого зазрения совести выставляли потом свои работы на всеобщий экзамен-просмотр, и получали за них хорошие оценки, уходя с этими оценками и чистой совестью домой.
Конечно же, я полагаю, что ими руководил банальный страх ошибки. Откуда-то в наших головах сидит стереотип, который говорит, что ошибаться стыдно, и если не можешь сделать идеально, лучше не делай никак.
Почему талантливые люди, способные придумать и создать что-то сами, позволяют себе «украсть» чужую идею или выдать чужой труд за свой?
Возможно похвала и признание нашего таланта с детства задает нам высокую планку, и мы теперь не можем делать что-то ниже этой планки, а потому, когда перед нами предстают трудности, мы пасуем, чтобы не «опозориться». Мы соглашаемся только на те возможности, в которых можем проявить свои лучшие качества и снова получить признание нашего таланта. Так и возникают ситуации, когда ученики с легкостью принимают то, что за них рисует их учитель. «Получится же красивее, чем если я сделаю это сам». А суть, между тем не в том, чтобы получилось красивее, а в том, чтобы учиться, но система оценок и признание играют с нами злую шутку.
Самое большое заблуждение современных творцов это то, что всё уже придумано, и что-то новое создать невозможно. Это не так. Миру нужны инновации, а не очередные подражатели и плагиаторы. Мир всегда будет отчаянно нуждаться во всем новом, и это еще одна причина, почему нас – творцов – так много, потому что мы нужны миру.
И как же создать что-то новое, не крадя чужое?
Есть так же такая тема, как «ремейк», «ремикс», когда что-то забытое приобретает новое звучание, новый обновленный облик при помощи вашего творческого вмешательства, вашего таланта и креативности. Вы, подобно талантливому диджею, берете «семпл» – эссенцию произведения, самую сочную ее часть, требующую нового перерождения, затем создаете «ритм» – отражение вашего видения, новую основу, затем «миксуете» это все так, чтобы было приятно эстетически, и, вуаля, – новый хит.
Для любого автора важнейшей ступенью развития, является найти свой голос. Найти то аутентичное оригинальное, что выделит вас из тысяч других авторов, работающих в том же жанре. Вы можете долго искать себя, копируя кого-то, но на самом деле, ваш голос уже есть у вас.
Все, что создано вами, приобретает ваш голос, вашу интерпретацию, ваше видение.
Не стоит бояться того, что вы делаете возможно, уже было кем-то создано до вас. Вы сделаете это по-своему, потому что вы уникальная личность. Если вы признаете свою уникальность.
Мы стремимся подражать, когда не до конца себя принимаем. Когда сравниваем себя с другими не в пользу себе. Чем больше вы будете творить, признавая собственную индивидуальность, тем более оригинальным будет ваше творчество.
Самооценка
Когда кто-то в вас верит.
Я всегда любила учиться. В моей школе особое внимание уделялось алгебре и физике. Поначалу мне очень понравились эти науки, но я вскоре поняла, что я воспринимаю точные науки по-другому, ведь у меня образное мышление. Цифры у меня ассоциировались с цветами, а теоремы с их изобретателями. Но порой, какой-то материал казался совсем абстрактным. Изредка, мое мышление помогало мне сообразить быстрее своих одноклассников, но чаще – отдаляло от них, заставляя думать, что я, по-видимому, из другого мира, раз все это не укладывается в мою голову.
К окончанию 8-го класса я приняла решение перейти в школу с сугубо художественным уклоном. Но тогда в восьмом классе, я ощущала, что ухожу в неизвестность, ведь я не знала, что меня ждет. Я чувствовала себя полной неудачницей, потому что заканчивала год с большим количеством троек, чем рассчитывала, да еще и умудрилась настроить добрую половину учителей против себя.
В один из дней, мы шли с дневниками по светлому коридору, залитому майским солнцем, – я и пара моих одноклассниц, к тому времени ставших из хорошисток почти что отличницами. И неожиданно мы встретили Марию Ивановну – нашу самую первую преподавательницу младших классов. Мы не видели ее в школе уже несколько лет. Мария Ивановна запомнилась нам своей неизменной строгостью, 80-тилетняя женщина советской закалки, она могла багроветь от ярости или стучать линейкой по столу, что приводило нас в ужас. И я никогда не считала, что она была особо довольна мной. Как-то раз по причине серьезной болезни я пропустила почти весь учебный год в третьем классе, и она занималась со мной дополнительно всю четверть третьего класса, не проронив ни капли жалости в мою сторону, что кардинально отличалось от поведения моих родителей. Однако я догнала тогда с ней годовую программу за полтора месяца.
