Сергей Миров - Это «Секрет»? Игра в «Битлз»
с Джоном Ленноном, которое даже при наличии ритм-гитары в руках было бы весьма условным. Однажды (уже в режиме трио) он попробовал в своих текстах побыть революционером, но быстро выздоровел.
Впрочем, диалектическое «единство и борьба противоположностей» в этой паре сохранялось и сохраняется точно, как и в оригинале!
Теперь попробуем поискать сравнения в «комедии дель арте». Это сразу же приходит в голову, когда смотришь на Колю Фоменко: ну классический же Арлекин! Только имена и функции персонажей в южно-итальянской и в северо-итальянской традиции различаются весьма сильно. Нам же ближе и понятнее их транскрипция у Алексея Толстого в «Приключениях Буратино».
Да, Фома – Арлекин. Да, Забл – типичный Пьеро! Но если Макса представить тем самым Буратино, то… Мурику остается только роль пуделя Артемона. Не пойдет, прости, дорогой.
А вот посмотрим, как все укладывается с любимыми персонажами Дюма:
Фома – холерический д’Артаньян с шилом в заднице.
Макс – флегматичный и мудрый Атос.
Забл – меланхоличный Арамис, тихушник с десятком белошвеек по углам.
А Мура – Портос! Пусть и худой, но добрый и простодушный!
В общем-то – идеальная компания друзей… Если встречаться по выходным за партией в бридж или рюмочкой чая. Но ведь им предстояли ГОДЫ совместного существования в режиме «каждый день и даже ночь», зарабатывание денег, отстаивание своего вклада в общее дело!
«Пойду искать по свету, где оскорбленному есть чувству уголок!»
С лета 85 года у «Секрета» начался «роман с Ленконцертом». Правда, по версии Забла (уже зарубленной Натанычем, но все-таки), он начался на год раньше, когда с подачи Макса они сели на репетиционный период в Дом музыкальных ансамблей. Александров же зашел к ним туда, хмыкнул и через некоторое время перевел группу в отдельный ДК, куда поставил ленконцертовскую аппаратуру «Динакорд», в комплекте с которой поступил и звукорежиссер «Землян» Вася Алексеев.
А впереди уже виделись концерты, гастроли по стране с оркестром «Диапазон», где тогда солировали Валерий Леонтьев, Александр Розенбаум и Михаил Боярский. Каково перед ними выступать первым отделением?
Так что на репетициях звукорежиссеры Вася Алексеев и Панкер сидели рядом, делились опытом…
Вот тут мы подходим к истории, практически полностью повторяющей драму Пита Беста в группе «Битлз». Помните?
В середине августа 1962 года Брайан Эпстайн вызвал его и объявил: «Пит, я должен сказать, что ребята хотят, чтобы ты ушел, а твое место занял Ринго. Они считают тебя недостаточно хорошим барабанщиком, и Джордж Мартин тоже так считает!»
Удивительная история. Сам Пит еще за минуту до этого разговора не подозревал о грядущей беде, да и Ринго Старр был еще несколько дней связан контрактом с Рори Стормом, так что пару концертов в «Каверне» с группой «Битлз» пришлось выступать Джонни Хатчинсону.
А зачем было так торопиться-то? Говорят, что настоящей причиной были чисто психологические нестыковки с Бестом. И гулял-то он по Гамбургу отдельно от остальных битлов, и прическу-то менять не захотел…
А по-моему, все просто: у битлов всерьез замаячил контракт с фирмой EMI, означавший новый «рывок по жизни», а саунд-продюсер Джордж Мартин намекнул, что неплохо бы группе на первую запись взять ударника-сайдмэна… Ну и Джону Леннону сотоварищи так хотелось попасть на эту студию, что они, «задрав штаны», побежали исполнять скромное пожелание Мартина даже с перевыполнением плана.
Пит Бест даже не подозревает, что дни его в группе «Битлз» сочтены…
Самое смешное, что на первой записи даже новичка Ринго заменил суперпрофессиональный Энди Уайт, но с Бестом все было уже решено…
Вот и Панкер, человек, находившийся рядом с «Секретом» в течение всех трех первых лет, бесплатно записавший все их песни, приведший их в Ленинградский рок-клуб, организовавший большинство выступлений, познакомивший ребят с легендарным Майком Науменко, на новой ступеньке группы оказался помехой. Перед тарификацией и официальным оформлением в штат Ленконцерта Натаныч впрямую сказал, что этот человек больше не нужен. Некоторые пытались сопротивляться, но… Придумать, чем Игорь «Панкер» Гудков будет заниматься в новых условиях, никто так и не смог.
Макс:
– Панкер с нами делал все: он и звукорежиссер, и администратор, он даже пытался внедрить элементы продюсерства! Все сразу и… все не профессионально! Кроме того, у нас всегда присутствовала какая-то идейная чужеродность в музыкальных вкусах. А как только мы пришли в Ленконцерт, тут появился потрясающий директор Сережа Александров и звукорежиссер от «Землян» Вася Алексеев! Ну как можно с ними сравниться? И… честно говоря, я сейчас даже не припомню, как произошло расставание. Ну, Натаныч, наверное, разрулил…
Панкер:
– Знаешь, мне тогда думалось: мы же не просто группа, а ГРУППА! А я – пятый секрет… Пошла движуха, начались деньги, назначена тарификация… И тут Натаныч меня просит зайти и говорит, что дать мне ставку, как всем, не получится. Только – «четыре пятьдесят» за выход. Ну, я думаю, и ладно! Все равно денег до фига получается! А еще, говорит, тебя нельзя оформить звукорежиссером, потому что там Вася Алексеев числится, можно только рабочим. Тоже, говорю, фиг с ним, не страшно. Но понимаешь, говорит, тебе ведь и работать придется не звукачом, а рабочим… Ну, ни фига себе! Я был практически продюсером и саунд-продюсером лучшей группы Ленинграда, а меня вот так опускают! Я, конечно, сразу рванул к ребятам в ДК Дзержинского. В тот день готовился концерт, и ждали Пугачеву. Ну, думаю, они сейчас им всем как скажут! Как выступят! Как дадут! И вдруг… Вижу, что парни прячут глаза и резко начинают заниматься своими делами, я – к Заблу, такой просто извинился и начал зачем-то гитару настраивать… Вот так, значит… Ну, говорю, я все понял, успеха вам. В общем, обиделся и ушел пить. К Майку. Потом они мне сказали, что я сорвал концерт и поэтому работать со мной не будут… Я долго с ними не разговаривал, а потом заработал на другом деле много денег, и мне стало уже все равно!
Забл:
– Ну… Все так и было, только я от него никуда не скрывался. Мы с ним подробно поговорили, и он сказал мне тогда: «Смотри, Забл, эти "АРТИСТЫ" меня кинули, а потом также и вас с Мурой кинут!» Он просто все забыл уже.
Панкер и Забл. Примирение через несколько лет
Кстати, почти то же самое случилось и с Петькой Подгородецким, который, счастливо улыбаясь, пускал во сне слюни после аншлагового юбилейного концерта «Машины» в «Олимпийском», когда ранним утром раздался телефонный звонок. Вчера все прошло просто замечательно, удалось даже за кулисами пропустить пару стопочек с большими начальниками, вроде Чубайса и Путина, а тут вдруг Володя Сапунов, директор «Машины Времени», говорит ничего не соображающему спросонья Петьке: «Макар просил передать, что коллектив в твоих услугах больше не нуждается».
Петр Подгородецкий пытается соразмерить дружбу, талант и этику
Фома:
– Слушай… Вот ты написал, а я только сейчас все вспомнил и понял, что именно так все и было! Как же мы жутко поступили по отношению к Панкеру… А тогда, в суете и славных перспективах, мы об этом даже не подумали!
Интересная закономерность, правда? Все это делали директора… Душа творческого человека столь нежна и ранима, что предательство ему совершать, конечно, можно, но лучше чужими руками. Или устами… Тяжело ведь сказать другу, мол, прости, конечно, но пошел-ка ты, старик…
Да, конечно, всегда есть туева хуча уважительных причин, объясняющих, почему с былым соратником необходимо расстаться! И техника игры-то у него слабая, и во вкусах-то мы стали расходиться, и как человек-то он – говно, и пьет уже даже не как сапожник, а как лошадь сапожника…
Но главное и решающее здесь, конечно, в другом: команда перестает себя с ним чувствовать комфортно, или он просто начинает тормозить общий рост, и эта причина здесь объясняет и извиняет абсолютно все.
Еще неизвестно, что пришлось бы делать группе The Rolling Stones, если бы «закирявший» Брайан Джонс, уже превратившийся в откровенный балласт, самостоятельно не заявил о своем уходе. Через несколько дней он, правда, еще взял и утонул в собственном бассейне, но, по меркам шоу-бизнеса, это уже мелочи.
Дружба и Порядочность как раз из тех самых жертв, которых постоянно требует себе Искусство. Такое расставание со старым другом-соратником – это, конечно же, самое настоящее предательство, но оно даже не то чтобы простительно, а просто необходимо, да и не только в музыке.
Об этом же на рубеже тысячелетий я разговаривал и в интервью с великими советскими актерами, неожиданно ставшими художественными руководителями главных театров в Москве и Санкт-Петербурге.
