Д. Ховард - Йоханнес Кабал. Некромант
из ржи, заражённой чрезвычайно ядовитой формой спорыньи. В галлюциногенном бреду они сначала
сочли себя выдающимися волшебниками, а затем проявили удивительные способности к полёту —
всей толпой, вниз с горы. Надо было выбрать место пониже для начала. Кабал стёр фонетические
символы носком ботинка, произнося их вслух.
— Крэкс-пэкс-фэкс. Ну вот и всё.
Довольный результатом, он навсегда покинул станцию.
* * *
Не заняло и минуты найти платформу Велстоун на карте и обнаружить, что они на нужной
ветке. Деннис и Дензил пустили поезд во весь опор, и вскоре они совсем не отбивались от графика.
На стыке с основной линией, нужно было, чтобы дежурный перевёл стрелки. Кабал пошёл к
нему сам, поднялся по деревянным ступеням в блокпост, и вручил стандартную взятку.
— Никаких проблем, сэр, — сказал дежурный. — Я должен позвонить заранее, чтобы вас
ждали. Понадобится несколько минут на подтверждение. Не желаете чашечку чая, пока будете ждать?
Кабал взглянул на большие жестяные кружки, висевшие на крючках за раковиной, с толстым
таниновым налётом, и вполне себе вежливо отказался. Вместо этого он занялся изучением табло, и
вскоре его взгляд набрёл на пункт "платформа Велстоун (Не эксплуатируется)"
— Платформа Велстоун, сэр, — сказал дежурный, когда Кабал обратил его внимание на табло.
— Она закрыта со времён войны. Потому что там больше ничего нет.
— Как я понимаю, когда-то это было процветающее место.
— Ещё какое. Я ходил туда много лет назад, ещё в детстве. На спор. Говорили, что там водятся
привидения.
— На станции?
— Именно. Да и в городе тоже. От Велстоуна мало что осталось. Разве что станция более-менее
сохранилась. Страшное дело приключилось с этим городом. Ну, я говорю "город", но на самом деле
он не особо большой. Скорее крупный посёлок, там рынок находился. Оттого и людно было.
Застрекотал телеграф. Дежурный с интересом прочёл сообщение.
— Вот, вы получили разрешение. Вам лучше поторопиться, пока других поездов нет.
Уже на лестнице Кабал спросил.
— Велстоун. Хотелось бы узнать, что там произошло.
— Тогда ведь война была. По этим линиям подвозили солдат и вооружение для удара. Так вот,
на том конце линии, по которой вы приехали, поезд с боеприпасами попал в переделку. Загорелся.
Лучше всего было бросить его на полпути к посёлку. Линию бы повредило, зато выемка смягчила бы
взрыв, и никто бы не пострадал. Вот только машинист эту линию не знал. Решил спасти дорогу,
свернув на ветку за станцией. Спрыгнул с поезда, сам перевёл стрелки, и поехал туда. Представляете,
каково ему было, когда он выехал к той ветке, а за ней — Велстоун. С того места, где находился
поезд, каждый дом видно. Остаётся только догадываться, что у него в голове происходило, сам-то он
рассказать уже не смог бы. Поезд взорвался в ту же секунду. Между той веткой и станцией — холм, и
взрывную волну отразило прямо на посёлок. Когда дым рассеялся, камня на камня не осталось. Само
собой, большинство жителей скончалось на месте. Самое смешное, что станцию взрыв вообще не
затронул, да пользоваться ей некому, и её всё равно закрыли. А вам всё-таки пора, сэр. Бон вояж.
Вернувшись в кабинет, Кабал увидел, что Хорст уже проснулся и сидит в кресле.
— Итак, братец, — сказал Хорст, не отрывая глаз от книги, — какие мелочные, подлые дела
вершил ты сегодня?
Кабал улыбнулся и, на этот раз его улыбка не распугала бы детей и стариков.
— Возможно, ты удивишься, — только и ответил он.
СЛУЖЕБНАЯ ЗАПИСКА ИЗ СТОЛА ДОКТОРА ОСТ, ДИРЕКТОРА ПСИХИАТРИЧЕСКОЙ
ЛЕЧЕБНИЦЫ "БРИЧЕСТЕР".
Уважаемые Господа,
Как вы, наверное, уже знаете, у нас в "Бричестере" произошло небольшое нарушение системы
безопасности. Так вот, всё это очень прискорбно, и я не сомневаюсь, что будут какие-то
последствия, но я не хочу, чтобы это превратилось в своего рода поиск козла отпущения. Да, три
дюжины пациентов вернулись в общество чуть раньше, чем планировалось. Да, к сожалению, за
некоторыми из них, может даже за большинством, числятся безусловно простительные
заигрывания с тёмными искусствами. Говоря по справедливости, за своё любопытство они
заплатили сполна, став душевнобольными, вследствие чего и перешли под наше руководство и
попечение.
Хотя я и заявил ранее, что не желаю опускаться до поиска виноватых в недавнем массовом
побеге, я не могу обойти вниманием поведение одного из наших клиентов. Руфус Малефикар очень
расстроил меня лично. Я думал, он неплохо справляется с тем, что предыдущий директор неудачно
пытался описать как "ожесточённая, опасная для рассудка, глубоко злонамеренная жажда власти и
возмездия". Вот как всё было: я думаю, что занятия по рисованию пальцами проходили хорошо,
ровно до того момента, когда Руфус использовал краску для создания призывательного круга, и уехал
затем отсюда верхом на ручном Гончем Псе Тиндала, прихватив с собой всё отделение. Я думаю, у
него были на то причины. Как бы я хотел, чтобы мы обсудили их с ним раньше на одном из наших
сеансов.
Поддерживайте друг друга в это трудное время. Любой, кто заговорит с прессой, будет
немедленно уволен.
ГЛАВА 7
Хорст сделал рокировку и выглянул в окно.
— Сколько ещё мы будем торчать здесь из-за этого семафора?
Обдумывая ход, Йоханнес Кабал пригладил пальцем бровь, передвинул слона, и сказал:
— Игра у тебя не задалась. Шах и мат в три хода. — Он встал, потянулся и посмотрел на
дорогу. — Уже больше получаса. Безобразие. Пойду выясню, что происходит.
Он снял с крючка пальто.
— Не хочешь прогуляться?
Хорст взглянул на часы.
— До рассвета осталось чуть больше получаса, времени хоть отбавляй. Пошли.
Закутавшись в пальто и шарфы, они спустились на пути и направились к станции Мёрсло,
которая находилась всего в двухстах ярдах, но поезд не мог к ней подъехать до тех пор, пока сигнал
семафора не изменится.
— Может, стрелка не работает? — рискнул предположить Хорст.
— Вряд ли. С тех пор как мы приехали, на линии кипит бурная деятельность. Там что-то
затевается, а эти неотёсанные болваны не удосужились сказать нам об этом.
— А ты в хорошем настроении.
— Нет.
Они дошли до конца второй платформы и поднялись. Обстановка действительно была очень
бурная. Локомотив, который, как будто прямо из музея вытащили, выпускал облака пара, а горожане,
вне себя от беспокойства, боролись за места в антикварных вагонах. Кое-кто из них позабыл о
принципе "женщин и детей спасать в первую очередь".
— Эвакуация, — ошеломлённо сказал Хорст. — Почему? Что происходит? Эй, ты! — Он
шагнул вперёд, чтобы вступить в дискуссию с человеком, который только что вытолкнул двух
детишек из вагона, чтобы освободить себе место.
У Кабала не было времени отстаивать социальную справедливость. Куда важнее было то, что
потенциальные души удирают из города. Посмотрев по сторонам, он увидел измученного
железнодорожного служащего, которого окружила кучка обеспокоенных людей. В принципе можно
начать и отсюда. Путь сквозь толпу Кабал прокладывал ударами по ногам и расшибая головы
набалдашником трости в форме черепа. Едва заслышав крик боли, толпа как по волшебству
расступилась. Кабал коснулся полей шляпы и сказал:
— Я Йоханнес Кабал, театральный антрепренёр. Что здесь происходит?
— Боюсь, у меня нет времени объяснять вам, сэр. Город находится в чрезвычайном положении.
Вам нужно уезжать отсюда как можно быстрее.
Между делом Кабал заметил, что у него за спиной затевается серьёзная ссора. Он узнал голос
брата. Чиновнику он сказал:
— Не думаю. Мы только приехали. Я совладелец "Ярмарки братьев Кабалов". Моё имя —
Йоханнес Кабал.
— Да сэр, вы уже говорили, — раздражённо ответил служащий
Ссора за спиной Кабала внезапно оборвалась глухим стуком. Над головами людей пролетел
мужик, который вытолкнул детей с поезда. Через секунду Хорст подошёл к Кабалу.
— Не стоило этого делать, но он вывел меня из себя. Надеюсь, он не ушибся.
