Виктор Сонькин - Здесь был Рим. Современные прогулки по древнему городу
На другой стороне дороги — Дом Сераписа (с гипсовым рельефом этого египетского бога), бани Семи мудрецов и так называемый Дом колесничников. От бань его отделяет коридор, украшенный рисунками. На рисунках — цирковые бега (отсюда название). Мы привыкли с пиететом относиться ко всему, что дошло до нас с древних времен, но большая часть дошедших до нас повседневных произведений искусства — это ширпотреб, созданный неумелыми художниками для невзыскательных клиентов. Если приглядеться к колесницам, станет видно, что и с перспективой у художника было так себе, и в анатомических пропорциях он разбирался слабо; одним словом, как говорил Малышу дядя Юлиус, «плохо ты нарисовал лошадь». В Доме колесничников есть и другие фрески, некоторые — чисто декоративные, на одной изображен натюрморт с фруктами, а на другой — сцена охоты: конь под охотником встал на дыбы, на это с любопытством смотрит олень. По надписям на стенах понятно, что в какой-то момент здание служило постоялым двором.
Северо-запад: бани, храмы, синагога
На северо-западном краю археологической зоны расположены бани Тринакрии. Тринакрия — по-гречески «треугольная» — это прозвище острова Сицилии. Бани названы так по мозаике с сицилийским символом — женской головой, из которой растут три ноги (эти головоногие женщины, часто еще и с крыльями и змеями, до сегодняшних дней — популярный сицилийский сувенир). В кальдарии (горячем помещении) этих бань есть загадочная надпись, выполненная с большим искусством: statio cunnulingiorum. (Удобосказуемо перевести это трудно; что-то вроде «здесь стоянка тех, кто предлагает женщинам оральное удовольствие». По скудным замечаниям античных авторов кажется, что отношение римлян к этому типу сексуальной деятельности было насмешливым.) Одни специалисты считают, что это шутка — «место для сосунков» или нечто подобное; другие — что это вполне серьезное коммерческое объявление, рекламирующее услуги мужчинжиголо. Возле этих бань — Дом Вакха и Ариадны с большой многофигурной мозаикой.
Если вернуться к месту, где раздваивается декуманус, и пойти теперь по его левому рукаву, то по правую руку окажется христианская базилика с таинственной надписью на архитраве (одной из горизонтальных балок, лежащей на колоннах). Скорее всего, она ссылается на труд святого Амвросия Миланского «О рае», где Христа называют источником четырех райских рек. Если это так, то надпись читается примерно так: «В Христе (вместо слова „Христос“ — символ Хи-Ро) Гихон, Фисон, Тигр и Евфрат; пейте из источника христиан». Резчик, возможно, был неграмотен, начал вторую строчку снова со слова «Тигр» и спохватился только когда высек две лишние буквы.
За базиликой — храм кораблестроителей, построенный на месте бывшей прачечной (прачечную мы еще увидим), Дом Марса с посвящением Марсу и Августу (культ воинственного бога слился с культом императора), «квартал тройных окон», дом с большим мраморным нимфеем (в этой версии он больше всего похож на гигантскую ванну) и, наконец, уже за городскими воротами — Дом с молнией (Domus Fulminata). Он называется так по небольшой мраморной табличке с надписью fdc, что значит fulgur dium conditum — «здесь погребена божественная молния». Такими знаками отмечали место удара молнии. В этом доме бортик бассейна украшен простыми, но эффектными цветными камнями, а мозаики в основном изображают любовно-эротические сюжеты: Венера, Одиссей и сирены, Леда с лебедем. На основании этого высказывалось предположение, что в III веке н. э. здесь был публичный дом. Впрочем, в свое время обилие эротических мотивов в росписи помпейских домов так поразило первых исследователей, живших в более сдержанную эпоху, что поначалу чуть ли не каждая вторая раскопанная постройка объявлялась борделем.
К северу от этих зданий — небольшие Морские бани (опять много мозаик с Нептуном и тритонами) и так называемые Дома с садом. Это комплекс квартир, построенный во времена императора Адриана вокруг большого прямоугольного сквера. Здесь жили богатые люди, это очевидно и по большой площади помещений, и по богатой мифологической росписи многих комнат (к сожалению, фигуры на этих росписях уже почти не видны, можно составить только самое общее представление о том, как вся эта роскошь когда-то выглядела). В некоторых квартирах, даже наверху (здание поднималось на четыре этажа) у хозяев был собственный водопровод — это редкость в римских инсулах, где водоснабжение в лучшем случае покрывало первый этаж. От шума и суеты декумануса жильцы были защищены прослойкой конторских помещений и лавок. Позже произошло социальное расслоение: некоторые квартиры по-прежнему поддерживались в хорошем состоянии, другие были переведены в нежилой фонд. В III веке н. э. инсула с садами сильно пострадала от землетрясения и пожара.
Рельеф на троне Лудовизи.
Одно из самых известных изображений Венеры Анадиомены в античном искусстве — это рельеф на так называемом «троне Лудовизи», найденном когда-то на территории поместья римского аристократического семейства и в конце XIX века выкупленном итальянским правительством. Сейчас он выставлен в Палаццо Альтемпс, которое входит в состав Римского национального музея. На длинной части «трона» изображена молодая обнаженная женщина, которой две прислужницы помогают откуда-то вылезти (вероятно, из воды, хотя это не очевидно). По бокам — еще два рельефа: одетая девушка воскуряет благовония на специальной подставке, а голая играет на флейте. То, как изображены все эти прекрасные дамы, до такой степени не находит параллелей в античном искусстве, что подлинность трона Лудовизи неоднократно подвергалась сомнению. В частности, флейтистка сидит нога на ногу, что вызвало у скульптора некоторые анатомические затруднения; до позднеримского изображения Пенелопы, которая пристойно одета, такая поза в женском портрете больше нигде не встречается. Впрочем, исследования последних десятилетий показывают, что в святилище Афродиты в городе Локри (это одна из греческих колоний в Южной Италии) есть похожие стилистические элементы и даже алтарь, куда трон Лудовизи вписался бы как родной. В Бостонском музее изобразительных искусств есть так называемый Бостонский трон, очень похожий на трон Лудовизи материалом и композицией. Он возник как будто ниоткуда в конце XIX века, и в его подлинности сомнений еще больше.
Возле престижного адриановского комплекса стоят еще два богатых дома — Дом муз с росписью (Аполлон и девять муз — пожалуй, самая роскошная фреска Остии) и Дом Диоскуров с многоцветными мозаиками (собственно Диоскуры — братья Кастор и Поллукс — и большая композиция, в центре которой — Венера Анадиомена, рождающаяся из морской пены). Этот популярный сюжет трактуется на мозаике практически так же, как на знаменитой картине Ботичелли, — разве что остийская Венера сидит в раковине, а не стоит на ней.
Между тем мы уже вышли за городские ворота (Porta Marina). Эти ворота были обращены к морю; отсюда путник выходил, если собирался сесть на корабль.
Морские путешествия в античности были опасными и долгими, но все-таки этот способ передвижения обеспечивал гораздо большую скорость, чем поездка по суше. Из Северной Африки в Остию можно было добраться за два дня — правда, это рекордный результат. Навигация длилась с начала марта до начала ноября, хотя и в этот сезон неблагоприятная погода могла нарушить планы (как-то раз в октябре осторожный Цицерон не рискнул плыть с острова Керкиры — нынешнего Корфу — в Италию, и правильно сделал: его менее терпеливые товарищи поплыли и утонули). Если ноябрь заставал путника вдали от дома, ему ничего не оставалось, как зазимовать в том порту, куда его забросила судьба.
Плавание вокруг Пелопоннеса подразумевало прохождение смертельно опасного мыса Малеи. Это там начались десятилетние скитания Одиссея после того, как его сдуло с курса. Некоторым везло больше: один малоазийский купец поставил памятный знак в честь того, что во время своих коммерческих поездок в Италию он обогнул Малею 72 раза.
Существование еврейского землячества в Остии известно также и из других памятников, в том числе надгробных. В одной надписи упоминается «герусиарх» (председатель совета старейшин) Гай Юлий Юст, в другой — «архисинагог» Плотий Фортунат. У римских иудеев обычно были греческие имена, потому что весь восток империи, включая Палестину, был по преимуществу грекоязычным; в данном случае интересно, что имена полностью латинизированы.
Человек, планирующий морскую поездку, поступал просто: он шел в гавань, например в той же Остии, узнавал, какой корабль идет в нужном направлении, а дальше уже все зависело от благодушия (и жадности) капитана. От морской болезни тогда страдали так же, как и сейчас, но утешались тем, что она полезна для здоровья: так считали лучшие врачи.
