Сергей Ким - Чужая жизнь
Рука сама собой потянулась к затылку со стойким желанием почесать его.
Тому, что Рей оказалась способна строить такие длинные и очень логичные умозаключения, облекая их в столь грамотную речь, я уже не удивлялся. Если в элементарных социальных ситуациях она всё ещё натуральным образом «плавала», то вот с чистой теорией разбиралась отлично — дать определённый базис знаний, выдать логические алгоритмы, и результаты не заставили себя ждать…
Это я, конечно, утрирую — на самом деле никакой цельной системы «разморозки» Снегурочки у меня не было, нет, и скорее всего, не будет. Всё исключительно на интуитивном уровне и только. Но вот то, что Рей стала общаться гораздо свободнее, хотя бы в таких вопросах — это факт и факт радостный. Первоначальное впечатление слегка заторможенной и несколько недалёкой (да простится мне это слово!) девочки, ожидаемо оказалось обманчиво — Аянами была из породы людей умных, но скрытных и молчаливых.
Вообще-то я и сам из таких, но тут что называется «Остапа понесло» — просмотр сериала сыграл со мной занятную штуку. У меня было полное ощущение, что я знаю каждого из персонажей как своего старого и хорошего друга, а с друзьями-то я скрытным не бываю, даже совсем наоборот…
По всей видимости, сдержанность Рей можно было объяснить только тем, что я первоначально находился вне её, так скажем, круга контакта. Но теперь я вроде как добился для себя права на допуск более высокого ранга и смог перейти в группу лиц, с которыми можно вести себя более открыто. Конечно тут сразу же возникал вопрос — а почему именно я? Я что, такой особенный или мегазнаток психологии, способный втереться в доверие к кому угодно? Да нет, ни разу… Просто, видать, никто особо и не старался наладить с ней какой-то контакт — холодность и сдержанность Аянами уж всяко не способствовали всплеску энтузиазма по наведению мостов… Тут нужно было, по сути дела, упрямо и настойчиво добиваться этого, как будто бы выполняя важную миссию, а такое было бы, прямо скажем, маловероятно. Для этого в Рей требовалось, по меньшей мере, влюбиться по уши…
Или же знать, что от неё может зависеть очень и очень многое в этом мире.
Ладно, это опять лирика пошла — к воронам лишние рефлексии!
Кстати, похоже, что мне действительно удалось заинтересовать Рей своими эрзац-уроками. Ей оказалось по-настоящему любопытно изучать взаимоотношения и поведение людей, пускай и через призму ведущихся ими войн. За сухими строчками, типа «лучший полководец Древнего Мира… конфликт с отцом в юности… империя оказалась разделена на части… поход был прекращён из-за недовольства солдат», таились победы и поражения, подвиги и предательства, горе и радости, и кровь, большая кровь… За этими строчками таились человеческие судьбы и личности, сущность которых Рей, судя по всему, настойчиво пыталась понять.
Уж я-то знаю, что у неё тоже свои тараканы в голове.
— Тут ведь какое дело… — начал я. — Я, наверное, несколько непонятно, отвечу, но, по-моему, Александр дрался только потому, что дрался, если цитировать одного известного персонажа…
— А как же борьба за ресурсы, или же противостояние между разными идеями и религиями? — перебила меня Рей. Как оказалось, если её что-то начинала интересовать, то она тут же принималась усиленно докапываться до самой сути вопроса — видать, Аянами просто стремилась найти всему на свете своё объяснение.
— А вот ты, Рей, сама подумай над тем, что я тебе рассказывал, — слегка прищурился я. — Из-за чего, по-твоему, началась эта война? Что стало её результатом?
Я уже вполне уверенно задавал такие вопросы, больше не опасаясь за то, что они станут риторическими и просто разобьются о стену вокруг Первой. Безусловный ответ на поставленный вопрос — одно из непреложных правил, установленных мной ещё в самом начале процесса обучения. А вот какой ценой мне это далось, лучше даже и не вспоминать… Опять пришлось ломать непрошибаемый лёд спокойствия Рей и давить на то, что каждый хороший Пилот (и солдат по совместительству), должен уметь выражать свои мысли чётко, кратко, ясно… Но главное ВЫРАЖАТЬ их, а не тупо ставить вышестоящие командование (то есть меня) в игнор!
Рей на секунду задумалась, а затем выдала:
— Александр хотел сделать из своей родной Македонии великую державу. Для этого он уничтожил основных конкурентов — Грецию и Персию, и за их счёт усилился. Александр получил всё, что нужно — ресурсы, солдат, деньги. А смысла в походах в Среднюю Азию и Индию я не вижу — слишком далеко они расположены. Варианты, связанные с религиозным или идеологическим подтекстом тоже отпадают.
Я расплылся в довольной улыбке.
Всё же Рей — достойная наследница Юй. Сообразительность, живой и любознательный ум, интеллект — всё при ней, уже в этом возрасте Аянами демонстрирует недюжинную сообразительность и умение делать выводы. Только вот со знаниями есть некоторые проблемы, но это поправимо — с возрастом пройдёт. Пройдёт время — придут необходимые знания и опыт, главное чтобы только это самое время у нас всех было. А так, глядишь, из Рей может получиться, если уж не отличный солдат, но хороший учёный точно.
— Вот! — поднял я вверх палец. — И вот мы подходим к ещё одной возможной подоплёке войны — стремление к славе. Вариант, когда есть в достатке всё необходимое, но хочется ещё и того, чтобы быть известным и знаменитым — такое в истории хоть и не слишком часто, но случалось.
— Начинать войну только ради того, чтобы тебя запомнили? — слегка нахмурилась Аянами. — Разве это оправдано?
— На мой взгляд — нет, — вздохнул я. — Но результат ведь на лицо — империя Александра Македонского пала сразу же после его смерти, а мы до сих пор его помним… Хотя я и считаю, что развязывать войны ради того, чтобы просто прославиться — это категорически неприемлемо. А ты как думаешь, Рей?
— Я с тобой согласна, — решительно кивнула Первая, и я мысленно поставил себе ещё один плюсик. Вылепить из ещё не до конца сформировавшейся личности милитариста и бойца, одновременно прививая ненависть к войне и понимание того, что насилие следует использовать лишь только в самом крайнем случае — задача не из лёгких. Я к такому мировоззрению пришёл самостоятельно, но с течением времени, а у Аянами этого самого времени как раз и нет — её нужно вводить в строй как можно скорее…
— Это хорошо, — подмигнул я Снегурочке. — Но из этого всего мы вынесем ещё один вывод, уже чисто рациональный — всегда важно вовремя остановиться и не пытаться, образно говоря, откусить больше, чем сможешь прожевать за раз. Атака, выполнение поставленных задач, закрепление успеха и уже только после — новое наступление…
Рей что-то записала у себя в тетради — хорошо всё-таки, что она левша, и то, что её правая рука сейчас закована в гипс для неё некритично.
* * *И такие беседы повторялись раз за разом.
—…Агрессия — удел слабых, — вдохновенно вещал я, вспоминая всё, что могло пригодиться в текущей ситуации. — Слабость у, гм, слабых духом порождает именно агрессию, через которую они и пытаются самоутвердиться в жизни…
Боже, что я несу! Хорошо ещё, что вовремя одумался и не ляпнул что-то вроде «сублимировать комплексы» — меня же Рей просто не поймёт!..
— Здесь какое-то противоречие, — заметила Аянами. — Если агрессию проявляет слабый, то, как он вообще может победить?
— Парадокс, однако, — слегка рассмеялся я, лихорадочно пытаюсь найти выход из собственноручно поставленного логического капкана. — Но… Побеждает ведь не только более сильный, но и более умный или хитрый. Нанесённый в нужном месте и в нужное время удар может свалить любого противника…
* * *Передо мной лежит всё та же «Всемирная история войн» на этот раз открытая на странице с описанием Древнего Рима.
—…Крайне важна инициатива — тот, кто навязывает свою волю противнику, обычно и побеждает. Есть большая разница между тем, вынужден ли ты отвечать на удар или первым идёшь в нападение. Тот, кто нападает, обычно всегда имеет преимущества в праве выбора места атаки, средствах и силах. Ганнибал сумел навязать Риму войну именно на своих условиях, высадившись в тылу врага, и римляне утратили инициативу…
— Но ведь это было очень рискованно, — заметила Рей. — Его армия была неподготовлена к переходу через горы и понесла большие потери. Какая-то авантюра.
Хе, уже и мои словечки начинают привязываться…
— Рискованно, — согласился я. — Но этот риск был вполне оправдан — все потери Ганнибала просто ничто, по сравнению с полученным результатом… И отсюда мы получаем ещё один пункт, который необходимо запомнить — нужно уметь оценивать степень риска и быть готовым идти на него. А также, если необходимо, то, на крайний случай, и приносить в жертву себя или других…
* * *—…Тесно построенная и зажатая с флангов и центра, римская армия утратила боевой порядок и возможность сражаться. А затем началось её истребление, продолжавшееся где-то около 12 часов, вырваться из котла удалось очень немногим. В итоге, в битве при Каннах римляне оказались полностью разгромлены и потеряли где-то до семидесяти тысяч солдат убитыми, среди которых оказались и два из трёх высших командиров. Ганнибал отделался, по сути, только лёгким испугом — шесть тысяч убитых… Итак, какой можно сделать вывод исходя из результатов этого сражения?
