Rebecca - Квиддичная Трилогия - 2
- Даже не знаю, Потти, - с наигранной задумчивостью сказал он, довольно оглядывая смуглые босые ноги, широкие плечи и знакомую лохматую челку, - как-то быстро все случилось, я и понять не успел....
Гарри вскинул голову.
- Как всегда струсил, Малфой.
Драко почувствовал, что тонкая нить, которая протянулась между ними в душевой, бешено вибрирует, грозя вот-вот порваться. Он отпустил ручку двери.
- Впрочем… хотя ты и не особо меня впечатлил, должен заметить, что у тебя неплохой творческий потенциал, Поттер. С тобой можно работать.
Поттер хмыкнул.
- Малфой, мой потенциал тебя еще удивит.
Драко с трудом удержался от хохота, хотя сказанное Поттером было, по сути, вульгарной банальщиной.
- Что меня поражает в гриффиндорцах - это их самоуверенность, - с усмешкой ответил он, - однако в этом есть своеобразная прелесть…
- Это значит - да?
- Посмотрим...
Поттер прищурился.
- В следующую субботу, Малфой. Здесь. После игры. И не забудь предупредить дома, что задержишься. Надолго...
…Вот так все это и началось. Впоследствии, вспоминая сумасшедшие субботние вечера - этот и многие другие, которые за ним последовали - Драко с усмешкой думал о том, как ему повезло, что Пикса в тот раз не оказалось в кабинете: было бы крайне затруднительно объяснить управляющему, почему Малфой раздумал уходить… В клубе они встречались почти год. Потом случилась та неприятная история с рыжим идиотом, после которой Драко решил перебраться на Спиннерс-энд, и это решение стало, пожалуй, одной из самых крупных ошибок в его жизни - ибо оно создало иллюзию совместного быта, которая вливалась в вены Малфоя подобно неизвестному яду, разъедая его изнутри. Постепенно к субботам добавились среды: у Драко не было проблем с тем, что сказать Астории по поводу своего отсутствия, а как объяснялся с женой Поттер, его не особенно волновало - главное, что он, по всей видимости, находил эти объяснения. В спальне появился халат, в который Поттер любил закутываться после душа, а в ванной - разнокалиберные полотенца. Драко принес из Малфой-мэнора несколько котлов, запас ингредиентов для зелий и обновил крошечную лабораторию покойного крестного, которую тот обустроил в подвале дома (это произошло после того как Поттер явился на свидание прямо с «работы на объекте», а проще говоря, весь день просидел с группой своих авроров в засаде под проливным дождем, и вместо секса начал безудержно чихать, неимоверно беся Малфоя). И было еще кое-что. Теперь они не только трахались - они разговаривали. О многом. О работе, о семьях, о друзьях, среди которых за эти девятнадцать лет даже появились общие: Драко теперь регулярно общался с Парвати Патил, с которой его связывали рабочие отношения, а Гарри вполне нормально отзывался о Нотте, открывшем десять лет назад частное детективное агентство, несколько раз привлекавшееся Авроратом для работы во внештатных ситуациях. Единственное, о чем они не говорили никогда - о войне... За полгода Малфой узнал о Поттере больше, чем за всю предыдущую жизнь. Он узнал, что Гарри любит черный кофе с гвоздикой и коричневым сахаром. Что у него тоже бывают кошмары, и когда он начинает метаться во сне и громко, словно разгрызая орехи, скрипеть зубами, его надо не гладить и успокаивать, а просто тряхнуть за плечо. Что он ненавидит и боится младенцев - последнее поразило Драко очень сильно, тем более что это абсолютно не вязалось со светлым образом Всенародного Героя, усердно растиражированным сопливыми ведьмополитеновскими статейками...
Кстати, этому открытию Малфой был обязан своего рода каминг-аутом с участием Блейза Забини. Тогда они оказались вместе на приеме по случаю крестин сына Скамандеров. Джиневра Поттер с Хога дружила с женой Ньюта, которую Драко терпеть не мог - при одном взгляде на эту бледную задумчивую физиономию ему почему-то сразу вспоминался влажный каменный холод подвала в Малфой-мэноре и лицо Гарри, гротескно изуродованное чудовищным отеком… Но Ньют был приятелем его детских лет: покойный Рольф Скамандер когда-то вел с Люциусом дела, и старый друг исправно приглашал Малфоя на все семейные торжества. На том приеме они с Поттером почти одновременно подошли к счастливым родителям с поздравлениями. Луна, выглядевшая еще более чокнутой, чем обычно, держала на руках младенца, который был закутан в идиотически яркие оранжево-желтые пеленки, украшенные многочисленными звоночками и бубенчиками. За край атласной голубой ленты были заткнуты гнусного вида комки, напоминающие засохший кошачий помет: молодая миссис Скамандер по-прежнему опасалась каких-то ведомых ей одной мозгошмыгов. Драко как раз говорил с Ньютом, когда она вдруг что-то прощебетала и протянула Поттеру пухлый сверток. Гарри подставил ладони, но в этот момент ребенок закряхтел, его маленькое личико сморщилось, он тихонько хныкнул и выпростал из кружевных волн крохотные красноватые кулачки.
Поттер рефлекторно отдернул руки и отступил на шаг. Выражение страха на его лице было таким явным, что проняло даже блаженную Лавгуд: она недоуменно моргнула, и в ее прозрачных светлых глазах появилась растерянность, смешанная с обидой. Драко автоматически повернулся к ней и взял младенца на руки, произнося обычные в таком случае равнодушно-доброжелательные фразы. Пока Луна переключала внимание на него, Гарри успел взять себя в руки, извиниться и отойти. Потом Малфой обнаружил его на балконе: Поттер курил, облокотившись на резной каменный парапет. Драко тихо подошел к нему и коснулся плеча.
- В чем дело? - спросил он, увидев на смуглом виске легкую изморось пота. - Ты здоров?
- Все о’кей, - ответил Поттер, стряхивая пепел с такой силой, что вместе с ним с кончика сигареты сорвался крошечный уголек и канул в темноту, рассыпая мерцающий серпантин алых искр, - не обращай внимания. Просто неприятные воспоминания детства… если можно так выразиться.
«Что-то, связанное с войной», - подумал Малфой, глядя на глубокие скорбные складки, окружившие рот любовника.
Он вытащил палочку, извлек из холодных пальцев Гарри окурок и испепелил. Потом осторожно сжал плечо Поттера. Тот неожиданно развернулся к нему всем телом, притянул к себе и поцеловал. Горьковатый вкус табака и острая кислота шампанского на губах Гарри покалывали язык Драко, подобно мельчайшей стеклянной крошке... Они с Поттером провели на балконе еще несколько минут, а когда вернулись в зал, Драко обратил внимание на лицо Блейза, стоявшего у окна с бокалом в руке. Бывший любовник смотрел на Малфоя с изумлением и нескрываемым страхом - Драко в ту же секунду понял, что Забини умудрился увидеть их с Гарри. Как ни странно, это совершенно не испугало его, наоборот, принесло чувство злого удовлетворения и уверенности в том, что Блейз наконец отвяжется. Так и произошло: с того дня их общение с Забини стало почти официальным.
Драко никогда не расспрашивал Поттера о его прошлых связях, хотя прекрасно знал, что не был у него первым. Еще во время их второго свидания, после того как Гарри впервые взял у него в рот, Малфой, отдышавшись после оргазма, погрузил пальцы в растрепанные темные волосы и заставил любовника поднять голову. Поттер смотрел на него снизу вверх, улыбаясь немного смущенной улыбкой, которая совершенно не вязалась с брызгами спермы, украшающими его лицо. Драко обвел пальцем краешек чуть припухшей нижней губы и осторожно размазал по смуглой щеке беловатую опалесцирующую жидкость.
- Этому тоже учат в Высшей школе авроров? - негромко спросил он.
Улыбка стекла с лица Поттера вместе с последними каплями семени.
- Ты не поверишь, Малфой, но там много чему учат, - устало сказал он, поднимаясь на ноги...
Впоследствии, из недомолвок и случайно оброненных фраз, Драко понял две вещи: предыдущий любовник Гарри был много старше, и связь их началась в первый послевоенный год. И еще: он всегда был сверху, что не оставило у Поттера особенно приятных воспоминаний. Поначалу он очень осторожничал с Малфоем, а когда Драко впервые кончил под ним без помощи рук, был страшно поражен и обрадован - вылизывал живот Малфоя почти с нежностью. При этом он категорически отказывался быть снизу: когда Драко впервые дотронулся до ануса любовника, Поттер жестко перехватил его предплечье и резко сказал:
- Нет.
- И почему же, Поттер? - раздраженно спросил Малфой. Не то чтобы его не удовлетворял их секс - он давно уже знал про себя, что любит быть снизу, но его злил сам факт отказа.
- Не надо, - просто ответил Гарри, - я тебя прошу.
В тот раз Драко отступил. Но желание никуда не делось, и однажды он со слизеринской хитростью даже попробовал воплотить его в жизнь. Как-то вечером, уже в доме на Спиннерс-энд, они лежали в постели. Поттер раскинулся на спине, широко разведя колени, а Драко пристроился у него в ногах, неторопливо делая минет. Он мягко поглаживал смуглую мошонку, а пальцами второй руки осторожно и вкрадчиво пробирался между ягодиц. Поттер ничего не замечал - он довольно постанывал и лениво перебирал волосы любовника. Грех было не воспользоваться ситуацией. Малфой выждал, пока дыхание Гарри участится, не отрываясь от своего занятия, обмакнул палец в банку со смазкой, предусмотрительно оставленную им поблизости, и быстро втолкнул его в туго стиснувшееся отверстие.
