Каллгира. Дорога праха (СИ) - Рут Хартц

— Не любишь говорить о страхах, — не спросил, утвердил Дакин.

— А кто... — Каз осеклась, когда во второй раз попыталась защититься той же формулировкой. — Я боюсь того, кого не могу убить.

— Ариана Валлета ты тоже не можешь убить. Его ты боишься?

— Ариана Валлета в теории я могу убить. Нож, яд, стрела, болт, меч...

— Я понял. Спасибо. — Дакин медленно кивнул, прикрыв глаза. Он будто оценил её откровенность. — Что ты спрашивала?

— Зафери и резистенты.

— А. — Дакин огляделся, видимо, в поисках другого поваленного дерева или пня, но ничего не нашёл и сел на землю, напротив Казимиры. Она заметила, какие бледные у него ноги под закатанными мокрыми штанинами. И тоже в шрамах, ожогах, татуировках. — В Хидоне рассказывают, что создательница зафери, богиня Ки́ро, была чистой. Она собрала коруфу из тени, угля и драгоценных камней, зажгла их сердца, вдохнула воздух в лёгкие. Киро хотела защитить людей от опасностей, приставила к ним этих воинов, наказала следить за порядком. Но коруфу стали нападать на смертных. Они вершили суд богини — те люди были преступниками, убийцами, лгунами, и так коруфу вышли из-под контроля Киро. Её брат, Вáто, не мог убить демонов, поэтому заточил их глубоко под землёй. Вато был отмечен болезнью, и теперь коруфу обозлены на каждого, у кого видят следы обскурии. — Дакин поднял правую руку — от основания ладони до середины предплечья расползлась узкая синяя клякса.

— Я что-то помню об этой сказке. — Каз защёлкала пальцами, пытаясь вспомнить, где слышала это прежде.

— Легенде, — поправил Дакин. Впервые проявил хоть какие-то эмоции — тяжёлый косой взгляд из-под бровей, губы сжал в линию. Оскорбился.

— Легенде, да, — поправилась Казимира, но секунду спустя задала новый вопрос: — Погоди, зафери... Коруфу ведь были здесь до Катастрофы. До войн, до болезней. Откуда у Вато могли быть следы?

Дакин пожал плечами.

— Такова легенда.

Его непоколебимое принятие всего вокруг, как должное, и раздражало Казимиру и вызывало зависть. Ничем не пронять этого типа. Монахи погибают в мучениях, легенды нагло врут, а деревенские жители сожгут твой дом в наказание за доброту. Таков мир, едем дальше.

Со стороны лагеря донёсся хруст веток: кто-то пробирался к ним, ломая кустарник, валя молодые деревца. Птицы взлетели над кронами, встревоженно крича. Дакин встал, замер на середине шага. Каз тоже подалась вперёд, хоть в драку сейчас бы лезть и не стала. Всё обошлось — это Вегард расчищал себе дорогу к реке через лес.

— Вон там тропа, — указал Дакин.

— Ага. — Вегард широко и совсем не дружелюбно улыбнулся, подходя к поваленному у воды дереву. — Зато я нашёл поляну с оленями.

— Мило, — кисло отозвался Дакин и потянулся к своему балахону.

— Не «мило», а «ужин», — поправил Вегард и бросил куртку на свободный сук.

Накануне он так и не объяснил, почему против общества Чёрного Монаха. А после того, как Дакин согласился ехать с ними, Каз слышала как Вегард отговаривал князя от этого.

— И ты не распугал всю дичь, пока прорубался через лес? — спросила Казимира. После их короткого разговора о зафери, Дакин стал казаться куда человечнее, хоть и страннее. Вчера Каз тоже бы воспринимала его в штыки, но теперь хотела защитить от нападок. Будто эта непробиваемая шкура нуждалась в чьей-то защите.

— Выйду по следу, — отмахнулся Вегард. В дерево, на котором сидела Каз, он воткнул топорик, облокотил на ствол меч в ножнах. — Пойдёшь со мной охотиться? — спросил Вег у Казимиры. — Остальные не помощники.

Дакин, который до этого сидел у берега и вымывал золу из серебряной цепи, покосился на Вегарда.

— М-м, а лук для охоты смастеришь из пары веток? — спросила Казимира.

Вегард указал на топорик. Скорее метательный, чем для рубки дров, прикинула Каз.

— Надеюсь, не подумаешь плохого. Случайно увидел у тебя дома. — Вегард обернулся к Дакину. Тот уже выпрямился, смотрел как Вег снимает с пояса четыре новых ножа. Один кухонный для разделки мяса, остальные — тонкие, длинные. Каз взвесила один на руке — идеальный баланс; оружие, а не столовая утварь.

— Мне ты сказал, что ничего нет, — с упрёком напомнила Казимира.

— Не хотел, чтобы вы навредили тем людям.

В голосе, во взгляде Дакина читалось — он всё ещё считал себя правым.

— Поэтому твой дом сгорел, — Вегард уже не маскировал издёвку, — мы в лесу, а на ужин, если повезёт, оленина.

— Присмотрю за лагерем, — обратился Дакин к Казимире, подхватил с земли канистру с водой и ушёл.

Да-а, хороший ответ . Каз покрутила тонкий кинжал в пальцах и вернула его Вегарду.

— Чего с тобой? — спросила она, когда чёрный балахон окончательно затерялся среди деревьев.

— Не нравится он мне. — Вегард ещё хмурился в сторону тропинки. — Не доверяю Чёрной Длани.

В этом их мнение сходилось. Эти монахи всегда себе на уме, с ними невозможно договориться, невозможно работать вместе. Как-то раз Казимира должна была сопроводить процессию с одержимым больным. Все тонкости были обговорены, все знали свои обязанности. Но из-за выходки Чёрного Монаха чуть не погиб заказчик, и никакие аргументы не заставили монаха признать вину. Он следовал уставу ордена, сопутствующие жертвы — головная боль вашего телохранителя.

Одни только воспоминания заставили Каз поморщиться. Ну, Дакин кажется адекватным. И не использует формулировок «сопутствующие жертвы». Казимира расправила по плечам волосы, чтобы поскорее высохли. Солнце припекало спину, но как будто не грело.

— Если он тебе стоит костью поперёк горла, — спросила Каз у Вега, разминающего затёкшую спину, — чего тогда защищал его перед деревенскими?

Куртка Вегарда висела рядом, дотянуться можно, в ней Казимира точно отогреется. Нет уж, оружие его беру, теперь ещё и одежду?

— Помочь хотел. А ехать с нами я чужака не звал.

Вег стянул рубашку, сапоги, отстегнул ремень с ножами, и сталь упала на мелкие камни.

— Как плечо? — Вегард обернулся к Казимире.

Она и забыла уже о травме, поводила рукой, подняла-опустила.

— В порядке.

— Надо что-то холодное приложить.

— Всё в порядке.

— А будет лучше, быстрее вернёшься в форму. — Вег прошёлся вдоль реки и вернулся с плоским холодным камнем.

— Хорошо, мамочка.

Вегард усмехнулся и, будто поражённый ударом, схватился за грудь.

— Не начинай. Нытья Ариана хватает.

Каз заметила теперь и его шрамы. Что за компания — у каждого по два десятка рубцов. На одном Казимира задержала взгляд — ровный полукруг под сердцем, должно быть, глубокая была рана.

— Так, что с охотой? — спросила Казимира.

— Сначала тоже хочу искупаться. — Вег подошёл ближе. — Глянь, волосы не подпалил?

Он наклонил голову — в нескольких местах русые пряди, и правда завились. Капли чужой крови запеклись на его лице и руках. Стоп. Если можешь это рассмотреть, значит, стоишь слишком близко.

— Жаль, что так вышло, — пробурчала Каз и сдвинулась чуть назад. Вег выпрямился, размял плечи, но к реке так и не пошёл.

— Как голова? — Вегард облизнул и поджал губы.

— Иди уже, мойся, — отмахнулась Казимира, и повторила, когда Вег спустился к воде: — Говорю, жаль, что мирно всё не разрешилось.

— Ага.

Вег расстегнул ремень брюк, и Казимира отвернулась к лесу.

— Когда они пришли в первый раз ты осторожно отбивался, я видела, — продолжила она погромче, чтобы перекричать плеск воды. — Ты никому не хотел навредить, хотя это твоя работа.

Он ничего не отвечал, и Каз притихла. Смотрела в сторону деревьев, грела спину и думала, что явно не такого ждала от этого контракта.

Красивый вид, редкость для Гастина — лес, поляна, река. А, нет, в эту сторону нельзя смотреть. Вдохнула поглубже. Воздух пах мхом, рыбой, тиной и влажной древесиной. Вот так, думай о природе, о пейзаже. И не вертись.

Южный Гастин сочетал и сухие степи, и редкие леса, но Каз, за годы на дороге привыкшая к постоянному песку, злому ветру и простору, забыла, что бывает по-другому. Забыла и что такое путешествовать с кем-то. Разговаривать, делиться, иметь возможность положиться на кого-то. Положиться на резистента. Придумала шутку.