Luna the Moonmonster - Волк и Пеликан
— С чего ты взял?
— Скажи, что тебе нужно для победы на Ты — Знаешь-Кем.
— Мощь. И сильные заклинания.
— А что нужно, чтобы выжить, пока ты не встретишься с ним вновь, один на один?
— Сила и преимущество перед врагом.
— Именно. От того, что случилось в сражении, ты приобрел силу, скорость, стойкость и обостренные способности восприятия. Вкупе с теми навыками, что уже были у тебя, и магической силой, ты обладаешь оружием массового уничтожения. Ты получил, возможно, совсем небольшое преимущество, которого тебе не хватало, чтобы стать, в конце концов, непобедимым. Ты должен перестать барахтаться в сожалениях. Ты не чудовище. Ты — воин, и делаешь то, что нужно делать.
— Но…
— Никаких «но», Гарри. Я прошел через это, я знаю, о чем говорю. Ты нужен миру, завязывай с этим.
Гарри сел и бесконечно долго смотрел на Ремуса в полной тишине. То, что сказал молодой оборотень, противоречило тому, что Гарри обдумывал последние несколько дней. Поразмыслив, он понял, что парень прав. Гарри стал сильнее, несмотря на легкие неудобства, и, может, это то, что ему нужно для окончательной победы над Волдемортом. Пока он раздумывал, Ремус тихо выскользнул из комнаты с легкой улыбкой на губах.
— Сработало? — спросила Джинни, когда Ремус вернулся камином в комнату. Мародерам, Лили и Севу было позволено входить в комнату Гарри, когда они хотели навестить друга в лазарете. Когда Дамблдор рассказал, куда пропала четверка после Хэллоуина, они захотели увидеть их. После короткого собрания Ордена, было согласовано, что шестерым студентам можно посещать Корвус Коракс через комнату Гарри, если кто–то знал, куда они собирались. Система работала, когда Рон, Джинни и Гермиона вернулись в школу. Когда Ремус ушел поговорить с Гарри, Джинни осталась ждать его возвращения в комнате Гарри в Хогвартсе.
— Думаю, да. По крайней мере, он меня выслушал.
— Что ж, это уже прогресс. Он говорил?
— Как ни удивительно, да. Хотя, мне пришлось выбить его из ступора, и заставить слушать меня.
— Как ты это сделал?
— Сказал, что ты беременна от Люциуса Малфоя.
— ЧТО?
— Это первое, что пришло на ум, чтобы привлечь его внимание. Сработало, как заклинание.
— Я надеюсь, ты сказал ему, что это неправда!
— Конечно, сказал! Мне просто нужно было как–то шокировать его, чтобы он ответил.
— А что произошло потом?
— Я велел ему завязывать с жалостью, и что он нужен миру. Все в таком духе. У меня была запланирована целая речь. Кажется, он слушал, хотя мы не узнаем, пока не увидим его в следующий раз.
— Точно. Ты сказал ему о своей ликантропии?
— Упомянул, но он немного говорил об этом. Не то, чтобы он вообще много говорил…
— Кстати говоря, когда следующее полнолуние?
— Через два дня. А что?
— Хочешь, я пойду с тобой?
— Я же убью тебя!
— Нет. Я приму анимагическую форму. Ты не сможешь навредить мне в таком виде.
— Ты анимаг?
В ответ Джинни превратилась в красивого пеликана, облетела комнату пару раз и приземлилась рядом с разинувшим рот пятикурсником.
— Ух ты, это невероятно. Джеймс, Сириус и Питер пытались стать анимагами несколько лет, но у них пока не получилось. Знаешь про медитацию, когда тебе нужно выяснить свою форму? Они никак с этим не справятся. Кажется, они готовы сдаться…
— Не волнуйся. На рождественских каникулах я организую встречу для всех нас. Уверена, со мной, Роном, Гермионой и, возможно, Гарри, мы сможем указать им правильный путь. В конце концов, это мы научили Минерву МакГонагалл трансформации.
— Вы научили нашего профессора Трансфигурации анимагии? Ничего себе!
— Ага, это было забавно. Думаю, это можно организовать. Ну, так ты хочешь, чтобы я составила тебе компанию в полнолуние?
— Буду рад.
Ребята сидели в комнате Гарри до поздней ночи, обсуждая прошлое Джинни, то, как Ремус справился со своими «обстоятельствами», и всякую ерунду, которую могут обсуждать близкие друзья.
Завтрак следующим утром был прерван, когда двери Большого Зала с грохотом отворились. К удивлению всех собравшихся, в дверном проеме стоял Гарри Поттер со скрещенными на груди руками и ухмылкой на лице.
— Всем привет. Скучали?
Мародеры, путешественники во времени и Сев бросились к своему другу, приветствуя его. Через несколько минут подплыла мягко улыбавшаяся Тея.
— Рада видеть тебя вновь, Гарри. Ты себя лучше чувствуешь?
— Гораздо лучше, спасибо. Лучше, чем чувствовал себя все последнее время.
— Приятно слышать.
Сказав несколько слов каждому из друзей, Гарри направился вместе с Севом к слизеринскому столу. По пути он посмотрел на учительский стол и был удивлен, заметив облегчение на лицах большинства профессоров. Дамблдор в особенности выглядел довольным, его глаза блестели. Как только ребята расселись, Гарри повернулся к Севу и спросил то, что хотел еще до битвы.
— Сев, ты готов попробовать заклинание, показывающее анимагическую форму?
— Да. Когда?
— Сегодня вечером. Если узнаем твою форму сейчас, то ты сможешь попробовать превратиться после рождественских каникул.
— Надеюсь. Не могу дождаться. Я рад, что ты вернулся, Гарри.
— Я тоже рад. Извини, что заставил переживать, Сев.
— Все в порядке.
— Так, так, так, кажется, Гарри Энгуифер вернулся из мертвых.
Гарри повернулся и встретился с усмешкой Люциуса. Он изучал Гарри, а в глазах появилась злость.
— Ты выглядишь бледным. Может, это преподаст тебе урок за вызов Темному Лорду.
— Не связывайся со мной, Люциус. Ты знаешь, хорошим это не заканчивается. Для тебя, по крайней мере, — усмехнулся в ответ Гарри.
— Сомневаюсь, что ты сможешь что–то сделать, Энгуифер. После шести недель в госпитале ты не в состоянии справиться со мной.
— Я бы не надеялся, — сказал Гарри, из его горла вырвалось рычание.
— Ты, конечно, заметил, что делает с тобой противостояние Темному Лорду. Может, теперь тебе больше нравитсяидея присоединиться к нему.
— Никогда не смей говорить такое. Скажешь еще раз — тебе не жить.
— Пустые угрозы, Энгуифер. Ты больше не причинишь мне вреда.
В ответ Гарри вскочил из–за стола, схватил слизеринца за горло, глаза его засветились, а клыки удлинились. Люциус побледнел и начал извиваться в железной хватке.
— Сгинь сейчас же, пока я не раздавил твое горло. У меня была очень плохая неделя, и я не в настроении связываться с тобой.
Швырнув его на землю, Гарри сел обратно, пока Люциус полз по полу к выходу из Большого Зала. Остальные студенты и преподаватели смотрели на шестикурсника в страхе и удивлении, но один взгляд заставил их вернуться к завтраку. Гарри повернулся к застывшему Севу и улыбнулся ему.
— Итак, на чем мы остановились?
Вечером Гарри услышал тихий стук в дверь. Открыв ее, он обнаружил нервничающего Сева. Гарри вздохнул и пригласил внутрь ученика.
— Сев, ты не должен бояться. Я думал, мы обсудили это. Я не причиню тебе вреда. А теперь, сядь на пол и начни медитировать. Когда почувствуешь, что готов, произнеси заклинание, которому я тебя научил, и появится изображение твоей потенциальной формы.
Младший мальчик сделал, как его попросили, сев по–турецки на пол и начав медитацию. Спустя несколько минут Гарри услышал, как Сев прошептал:
— Видео Анимагус.
Сев открыл глаза, когда услышал, как Гарри охнул. Он в шоке уставился на создание, а потом задал вопрос.
— Кто это?
Но Гарри не слышал. Он был слишком занят, разглядывая большую рептилию, крадущуюся по полу перед ним. Сев прислушался к тому, что шептал парень.
— Не может… существовать… не знал… возможно… странно… подходит ему, однако… удивительно.
— Гарри, кто это? — повторил вопрос Сев. Гарри вышел из транса и с удивлением посмотрел на друга.
— Это, Сев, велоцираптор.
Глава одиннадцатая — Рождество и анимагия
Переводчик Dark_Malvinka.
— Джинни, ты в этом уверена?
— Конечно. Я точно знаю, что со мной все будет в порядке.
Ремус не был в этом уверен. Пара сидела в нижней комнате Визжащей Хижины, ожидая восхода луны. Джинни последовала за другом, превратившись в невидимку, чтобы учитель, сопровождавший их, не заметил ее. А теперь, когда они остались одни, и превращение Ремуса быстро приближалось, они начинали слегка нервничать. Еще ни разу никто не был с Ремусом рядом во время превращения, и мысль, что подруга увидит его в форме чудовища, причиняла сердцу боль. Однако страхи отступали, когда он смотрел в ее глаза и видел только дружескую поддержку и одобрение. Не успел он насладиться этим, как резкая боль пронзила его тело, и он понял, что превращение началось.
