Фанфикс.ру - Фанфик Everything I am
— И давно вы знаете, сэр? Скажите честно.
— О чем именно? — сердито переспрашивает директор, но ему не хватает уверенности. Черт возьми — Рон прав. Дамблдор не потерпел бы такой наглости даже от меня, даже после случившегося, если бы не чувствовал, что, как говорил дядя Вернон, «рыльце в пушку». — Что ты хочешь услышать?
— Давно ли вы знаете, — резко повторяю я, буравя его взглядом. Я неплохо этому научился… за последние недели. Пока директор не вызывал меня к себе — а я еще радовался, что это позволяло мне находиться в безопасности! Позволяло, как же.
— Достаточно давно, — пожимает плечами Дамблдор. — Поскольку у меня есть карта, которую нарисовали твой отец и его друзья, твое пребывание в комнатах профессора Снейпа после отбоя, естественно, недолго оставалось для меня секретом.
— А может, это вы ему поручили… так меня занять? — предположение слишком ужасно, чтобы быть правдой, но у меня все обрывается внутри, пока я жду ответа. — Чтобы нервы успокаивать?
— Как ты мог такое подумать! — Дамблдор повышает голос, а я не могу сдержать облегченного вздоха и счастливой улыбки. Я научился чувствовать фальшь. Здесь ее нет. Нет — а значит, все, что мы делали со Снейпом, было по взаимной договоренности. Я не решаюсь сказать, что по желанию, но по крайней мере не по приказу директора.
— Извините, — легко говорю я, устраиваясь в кресле поудобнее. Хорошо, что на улице лето — нельзя сослаться на срочные дела и закруглить разговор, выставив меня под этим предлогом за дверь.
— Пребывание в больничном крыле сказалось на тебе не лучшим образом, Гарри, — замечает директор, в свою очередь разглядывая меня. — Характер у тебя явно испортился.
— Да, Симусу тоже всегда казалось, что у меня хорошее настроение только тогда, когда мы лежим в одной кровати, — небрежно киваю я, краем глаза наблюдая, какое ошеломленное выражение появляется у Дамблдора на лице. — А почему, вы думаете, они жаловаться прибежали? Симус очень жалел, что я его больше не замечаю, а Малфоя жгло, что Снейп на него ноль внимания. Правда, эта парочка со всем, что шевелится, спать готова. Девочки, мальчики — не суть важно… Вы знали, директор! — я снова обвиняюще смотрю на него, — знали и молчали, пока в этом была «польза для дела». А теперь можно стало и о морали подумать. Да? Не пойдет. Вы ничего не сказали весной — я вас очень прошу забыть об этом и теперь и оставить профессора Снейпа в школе. Разве я многого хочу? По крайней мере, я не двуличен… как вы.
— А что прикажешь делать с мистером Малфоем и мистером Финниганом? — Дамблдор трет пальцами виски, и я понимаю, что он готов сдаться. Впервые в жизни наблюдаю такое зрелище. Не знаю, что его доконало. Может, моя решимость идти до конца, может, просто совесть мучает.
— С ними?.. — минута проходит в тишине, а потом мне в голову приходит великолепная в своей простоте идея: — Позовите их сюда. Пожалуйста.
Дамблдор в некотором недоумении поднимает голову:
— Сейчас? Для чего?
— Для того чтобы решить проблему раз и навсегда, — отзываюсь я, вертя в пальцах палочку. Волноваться больше не о чем — будет так, как я хочу или так, как никому не понравится. Я делаю то, что должен самому себе. За то, что так долго стыдился своей природы. За то, что пытался заигрывать с девчонками. За то, что подчинялся Симусу и его словам, что кроме него со мной никто никогда ни на что не согласится… И за то, что остался бы таким надолго, может, насовсем, если бы не Снейп.
— Вызови мистера Драко Малфоя с факультета Слизерин и мистера Симуса Финнигана с Гриффиндора, — обращается Дамблдор к появившемуся домовому эльфу. Тот кивает и молча исчезает, а директор с некоторым беспокойством кидает на меня взгляд: — Гарри, может быть, ты объяснишь, в чем смысл очной ставки? Тем более что она предполагается в моем кабинете.
— Да, конечно, — я вздыхаю. Честное слово, мне совсем не нравится мое новое амплуа. Снейп как-то назвал мои методы достижения цели эмоциональным шантажом. Сдается мне, он был не так уж неправ. — Я собираюсь подтвердить, что мои отношения с профессором Снейпом выходили — и надеюсь, будут выходить впредь — за рамки школьной программы. И хочу, чтобы этот разговор произошел при свидетелях.
Жаль, я не вижу сейчас лица Рона. Если оно хоть отчасти напоминает дамблдоровское, я упускаю шанс развлечься.
— Гарри, — задумчиво произносит директор, — ты в своем уме? Ты понимаешь, что говоришь?
— Еще как понимаю, — киваю я. Глаза упрямо закрываются, меня мутит от усталости, но голова ясная. — И вы подтвердите при них, профессор, что ничего не имеете против. Чтобы они заткнулись и прекратили поливать грязью наши имена. Вы же, в конце концов, всегда говорили, что людям надо давать шанс. Вот и дайте его… нам со Снейпом и Малфою с Финниганом.
— Эти-то причем? — интересуется Рон.
— Притом, что или они заткнутся и не будут трепать языками на всех углах, или я просто сотру им память. Чтобы лишнего не помнили.
— Ты так хочешь провести лучшие годы своей жизни в тюремной камере Азкабана? — голосом, не сулящим добра, осведомляется Дамблдор.
— Нет. Там ведь теперь нет дементоров, а значит, скука смертная. Едва ли я там задержусь, — я неторопливо раскрываю машинально стиснувшиеся в кулак пальцы и дую на ладонь, где отпечатались следы ногтей. А потом сосредоточиваюсь — и на ладони возникает огонек. Маленький, не обжигающий, но самый настоящий. Ух ты. Наверное, моя магическая сила высвободилась со смертью Волдеморта. Или освободилась. Может быть, он как-то связывал ее во мне, пока был жив. Рон потрясенно сопит за плечом, даже Дамблдор на мгновение замирает, глядя, как небольшое пламя танцует над рукой. — Поэтому не надо пугать меня, едва вставшего с постели, Азкабаном, — заключаю я и снова сжимаю ладонь. Огонь исчезает. Интересно, что еще я смогу отныне делать без палочки?
— А если я не пойду навстречу твоей просьбе, Гарри? — осведомляется Дамблдор, то ли в попытке сохранить лицо, то ли в последней надежде испугать. Я понимаю, что должен сдерживаться, но ответ все равно выходит злым:
— Мне будет очень жаль, что у вас такая плохая память, сэр, и вы не хотите пойти навстречу в такой мелочи. Потому что, провались оно все пропадом, именно мы убили его! И вы, как бы это помягче выразиться, обязаны нам! Не только мне, слышите, нам — нам обоим! Хрен бы я что сделал без Снейпа!
Где-то внизу магически усиленный голос Малфоя произносит «лимонный зефир», и я подбираюсь, глядя Дамблдору в глаза:
— Извините, сэр. Но я не могу иначе. — Он долго смотрит на меня, не соглашаясь — но по крайней мере молчит. Мне все равно, нравится ли ему происходящее.
Меня самого от этого происходящего трясет, а что делать?
Когда в дверь кабинета раздается стук, Рон хлопает меня по плечу:
— Только не прибей их невзначай. На похоронах разоримся.
Я хмыкаю и поворачиваю голову, не вставая с кресла. Со стороны, наверное, кажется, что я высокомерно обернулся — а на самом деле у меня просто нет сил встать из кресла. Малфой и Симус стоят, переводя взгляд с Рона на меня, а с меня на директора. Глаза у них тревожные.
— Привет, — говорю я сумрачно, — давненько не виделись. Как оно без меня? Венок похоронный еще не заказывали? Жаль будет, если уже деньги потратили.
— Вы что-то хотели сказать мне, директор? — Малфой. В своем репертуаре: игнорируя наглого Поттера, напрямую к высшим инстанциям. Когда директор сосредоточенно откашливается, а потом предлагает обоим присесть, он начинает неторопливо оглядываться в поисках кресла. К сожалению, единственное, стоящее у стола, занято мной — а остальные слишком далеко. Приходится остаться на ногах. Симус же и времени не стал тратить на поиски — стоит как изваяние и сверлит меня взглядом. Я переплетаю пальцы, устраивая локти на широких подлокотниках, и жду, скажет ли что-нибудь Дамблдор. Не может же быть, чтобы я оказался единственным оратором. Но пауза затягивается. Ладно.
— Сказать, Малфой, собирался не профессор Дамблдор, — информирую я обоих, обращаясь к своему врагу. — Вам передали приглашение, потому что я об этом попросил. Не догадываешься, зачем?
— Понятия не имею, Поттер, — заносчиво отзывается слизеринский выскочка, очень знакомо выпячивая фамильный подбородок, — мало ли что взбрело в твою больную голову. О… извините, директор.
— Увы, Драко, — улыбаюсь я, — голова моя в настоящий момент вполне здорова. Чего о твоей не скажешь. Потому что будь ты в здравом рассудке, ты не стал бы писать подметных писем обо мне и Снейпе. Которые, к тому же, брался доказать. Ну, Симус — я понимаю, тот хоть мог сказать, что я гей. А как ты собирался доказать мою связь со Снейпом?
Симус вспыхивает до корней светлых волос — веснушки и полоска усов пропадают на фоне обжигающего румянца:
— Гарри…
— Помолчи, — брезгливо прошу я, — с тобой потом поговорим. — В моем тоне нет угрозы, но он внезапно белеет. Так же, как только что краснел. Интересно, что ему представилось? — Ну же, Малфой. Что такое ты брался доказать? Что мои отношения со Снейпом отличаются от тех, которые сложились с ним у тебя? Насколько я знаю, он тебя не слишком жалует.
