Фанфикс.ру - Фанфик Everything I am
— Малфой, тебе что, терять больше нечего? — осведомляюсь я вежливо. — Я, к твоему величайшему сожалению, опять выжил. То, что я буйный, тебе от Симуса должно быть известно. Так что учти — и не попадайся на дороге. Ни мне — ни Рону — ни Гермионе… Никому из тех, в ком я заинтересован. Тогда, глядишь, наша детская вражда и закончится.
— А как же Снейп? — ухмыляется Малфой, толкая локтем в бок безучастного Симуса. Тот не поднимает головы.
— Я же сказал — никому, Драко, — с убийственной вежливостью повторяю я. — Сам ведь понимаешь — произвол — он во всем произвол… Вдруг мне чего покажется — так я к профессору Дамблдору не бегаю, от работы его не отвлекаю, разбираюсь как правило на месте… И зря ты так подставил, между нами говоря, своего декана. Все равно ничего не выиграл — Волдеморт больше не воскреснет, я тебе обещаю, а нас из школы с позором не выкинут. Пойди прибрось на досуге свой имидж к новым жизненным правилам.
Я отворачиваюсь и направляюсь к креслу, в котором с облегчением и устраиваюсь. После пары реплик Малфой и Финниган уходят, и Дамблдор взмахом руки закрывает за ними дверь. Потом садится за стол и устремляет на меня неожиданно смешливый взгляд:
— Что ж, Гарри, ты выставил меня старым дураком, пошедшим у тебя на поводу, а себя — агрессивным подростком, которому в голову ударил совершенный подвиг. Может быть, Драко показалось даже, что ты стал опасен для него. Должен признать, что твоя тактика принесла свои результаты — один будет молчать из стыда за предательство друга — я не ошибаюсь? — а другой из страха. Хотя тебе, я так понимаю, было важно не чтобы они замолчали, а чтобы поняли, что ты не собираешься прятаться. Чтобы не говорили скверного. То, что говорить и обсуждать в принципе будут, тебя не беспокоит? — Я киваю. — Если ты в самом деле любишь профессора Снейпа — и ваши встречи были продиктованы именно взаимным расположением, а не принуждением…
— Конечно, нет, сэр! — возмущенно поднимаю я глаза, чувствуя, как горят уши. — Он никогда не делал ничего такого, что могло бы мне не… гм…
Я не могу сказать, что я его люблю, я так не думаю, но директор и не уточняет.
— Ладно, не рассказывай, — как в старые добрые времена, фыркает он, — не выпить ли нам чаю по случаю окончания беседы, трудной для обеих сторон?
— Та сторона понесла большие моральные потери, — вставляет Рон, присаживаясь на подлокотник.
— Это уж точно, — усмехаюсь я. — А с чем чай? Опять с лимонными дольками?
— Конкретно тебе, Гарри, могу предложить ежевичный мармелад, — улыбается Дамблдор. Я смеюсь — в первый раз по-настоящему с того момента, как очнулся.
* * *
— А за что ты ему кисть-то сломал? — интересуется Рон, пока ведет меня к гриффиндорской гостиной. Ноги у меня заплетаются от накатившей слабости, а голос звучит, как у перебравшего сливочного пива:
— Он сказал, что зря я это все делаю, потому что такие, как Снейп, любить не умеют. И он не будет со мной все равно. Что ты молчишь?
Рон останавливается и долго смотрит на меня:
— А если… ты не допускаешь мысли…
— О чем?
— Что он может быть прав? В конце концов, Малфой Снейпа знает, наверное, лучше нас…
Я много что мог бы ответить на эти слова. Мог бы. Но не стану. Я только приподнимаю бровь и говорю:
— А вот это, Рон, уже не проблема Драко Малфоя. И даже не проблема профессора Снейпа. А только моя. Она никого не касается — и я сам с ней разберусь.
Глава 37. Выпускной.
Гостиная встречает нас секундной тишиной — а потом взрывается оглушительными приветствиями, восторгами и аплодисментами, от которых темнеет в глазах. Я вынужден привалиться к Рону, буквально повиснув на нем. К счастью, к нам уже проталкивается Гермиона, бесцеремонно работая локтями — наверное, заметила мою бледность. Под ее прикрытием Рон доводит меня до камина и устраивает в глубоком кресле, а потом вдруг накрывает мне ладонями уши. Я не успеваю удивиться, зачем — он гаркает во все горло:
— Заткнитесь, черт побери! Ему нельзя, чтоб так орали!
Недоуменные взгляды, невнятица разом сбавивших тон голосов — и тишина. Относительная, конечно, но все же. Рон осторожно отнимает руки от моих ушей. Я благодарно киваю и улыбаюсь — улыбка выходит, наверное, немного безжизненной. Я смотрю на однокурсников и думаю, что больше не придется со страхом раскрывать газеты по утрам и искать в списке погибших знакомые фамилии. И Пожиратели смерти не ворвутся в Хогвартс, чтобы взять заложников — так это у магглов называется? — или опробовать на пленниках новые пытки. Все кончилось. Война — кончилась. Осталось разбираться с последствиями — на уровне политики и локальных конфликтов. Но это без меня. А я… я хочу мороженого. С абрикосовым джемом. Интересно, если попросить эльфов, принесут?
— Гарри, — счастливая улыбка Джинни напоминает, как мы пробивались через толпу, пока шли к кабинету Дамблдора. Надо извиниться. Хотя сейчас и кажется, что никто не придал тому инциденту значения, но все-таки. Они вышли порадоваться, что я остался жив — а я так спешил устроить кое-кому скандал, что мне было не до того. Мы как сквозь строй прошли — Рон был готов пустить в дело палочку. Похоже, не у меня одного нервы стали ни к черту. На кого ни посмотри — Рон, Невилл, Гермиона с ее успокоительным, затравленно глядевший на меня Симус… Кстати, вернулся ли Симус? Я откашливаюсь.
— Ребята… — мне трудно подобрать слова, я делаю паузу, и все выжидательно смотрят на меня, умолкая окончательно. — Ребята… прошу прощения, что мы так проскочили мимо в коридоре. Просто мне очень надо было к Дамблдору. Профессору Дамблдору, — поправляюсь я, поймав блеснувший взгляд Гермионы. Она уже определенно в курсе. Откуда только?
— Гарри, нет проблем, — отзывается Невилл, незаметно оказавшийся ближе всех. Люди устраиваются по-турецки на ковре перед камином, рассаживаются вокруг кресла, в котором я сижу, со стороны можно подумать, что я готовлюсь прочесть лекцию. — Мы все понимаем. Конечно, тебе было не до нас...
— И никто не требует рассказа, — добавляет кто-то из младшекурсников. Голос сказавшего дрожит от напряжения. Черт — надеюсь, это не потому, что я теперь вроде как двойная знаменитость. Меня же не будут на самом деле опасаться?
— Ну и слава Богу, — откликаюсь я.
Мне бы петь, смеяться и радоваться, что все позади, я остался жив и мои просьбы будут выполнены. А я сижу как дурак и не нахожу сил даже на то, чтобы придумать благовидный предлог и подняться в спальню. Остаться в одиночестве. Потому что не знаю точно, когда, но знаю, что скоро — я не выдержу, если не скоро! — мне предстоит еще одна встреча. И к ней надо морально подготовиться.
— Гарри, ты в курсе, что будет праздник? — интересуется сбоку знакомый голос. Я поворачиваюсь и вижу Луну, внимательно рассматривающую меня. Когда она пришла? Нахожу взглядом Гермиону. Та кивает. Да — похоже, мы и правда были бы командой, доведись участвовать в настоящих боевых действиях. Рон, Гермиона, Луна, Невилл. Мой отряд. А подчинялись бы… Я обрываю мысль.
— Праздник? — я внимательно смотрю в светлые неулыбчивые глаза с большими зрачками. Луна все такая же бледная и тонкая. Мы с ней сейчас, наверное, два сапога пара.
— Ну да. Решено было, как только ты придешь в себя, устроить выпускной ужин — его еще не было — и отпраздновать победу. Конечно, по этому поводу уже были ликования, но все ждали, когда ты поправишься.
Мне некстати вспоминается, как она сказала недавно: «А ты — гриффиндорский герой с предстоящей Битвой впереди». Битва позади, почему же у меня нет ощущения завершенности? Праздник собрались устроить. И под шумок убрать из замка источник возможных проблем. Выдворить Снейпа. Не получилось, директор?
На душе пусто, в голове тоже. Пожалуй, мороженого не хочется. Лечь бы прямо здесь и уснуть.
— Ну и пусть празднуют, — говорю я, прикрывая ладонью рот, чтобы спрятать зевок. — Мне все равно.
— Как это все равно, Гарри! — возмущенно смеется Дин Томас, — это же твой день! Ты гордиться должен!
— Гордиться? — переспрашиваю я себе под нос. Я горжусь. Вот только чем именно, не расскажу.
— Конечно, гордиться! — говорит Гермиона решительно. — Вот выспишься, отдохнешь, и все будет выглядеть совсем по-иному!
— Выспаться не помешало бы, — киваю я, закрывая глаза. — И хорошо если вокруг не будет шума. Я, наверное, вернусь на пару дней в больничное крыло. Пусть мне что-нибудь с ушами сделают — а то оглохну от остроты слуха. Извините, ладно?
— Мы проводим, — вызывается Рон, а Луна и Гермиона торопливо поднимаются с пола, расправляя юбки. Но уйти из гостиной под взглядами полусотни удивленных глаз нам не удается: прямо передо мной из пустоты возникает Добби. Он кланяется, почти стукнувшись острым носом об пол, и произносит писклявым голосом, который хорошо слышен всем в гостиной:
— Гарри Поттер, сэр, вас просил срочно зайти профессор Снейп.
