Сергей Дьяков - Преступления против основ конституционного строя и безопасности государства
а) других (кроме государственной измены) преступлений против основ конституционного строя и безопасности государства;
б) деяний, не образующих признаков указанных преступлений, но наносящих ущерб внешней безопасности России.
В первом случае действия виновного квалифицируются по совокупности преступлений: государственная измена и конкретное преступление данного вида (например, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (ст. 277 УК), диверсия (ст. 281 УК), вооруженный мятеж (ст. 279 УК) и т. д.). Именно в таких случаях происходит одновременное посягательство на внешнюю и внутреннюю безопасность, например, при совершении по совокупности с изменой преступлений экстремистской направленности, террористического характера либо посягающих на экономическую безопасность (см. главы 2 и 3 монографии)[74].
Во втором случае круг деяний многообразен и не имеет исчерпывающего перечня. Объективно оказание помощи сходно с пособническими действиями и осуществляется в контакте с иностранным государством или организацией. Объединяющим началом таких действий является их направленность против внешней безопасности России. Это могут быть: вербовка агентуры для иностранной спецслужбы, подбор для нее явочных и конспиративных квартир, вступление гражданина России в агентурные отношения с зарубежной спецслужбой, оказание содействия иностранным эмиссарам и кадровым разведчикам в приобретении документов прикрытия, устройстве на работу, связанную с доступом к государственным секретам, и т. п. Оказание помощи может быть как в мирное, так и в военное время.
Преступление считается оконченным с момента фактического оказания помощи. Могут иметь место стадии совершения преступления. Приготовление образуют: разработка плана оказания помощи, создание условий для установления контакта с адресатами, приведение в систему, удобную для выдачи тех сведений и возможностей, которыми располагает данное лицо, и т. д. Как покушение квалифицируются: неудавшаяся попытка установить контакт с представителями иностранного государства или иностранной организацией, совершение действий, направленных на оказание помощи, которой иностранная разведка по каким-то причинам не могла воспользоваться, и т. п.
Например, С. подготовил и тайно подбросил на территорию французского Генконсульства в Санкт-Петербурге пакет с письмом, в котором изложил свою просьбу о конспиративной встрече с представителем консульства для обсуждения условий его сотрудничества в интересах Франции.
Не дождавшись ответа, С. повторно изготовил и подбросил на территорию того же консульства пакет с двумя рукописными документами.
В первом документе С, обращаясь к консулу, заявил о своей готовности сотрудничать с французскими спецслужбами и назначил встречу на площади Искусств, обусловив ее вещественным и словесным паролями. В этом же документе он обязался сообщить находившиеся в его распоряжении сведения военного характера.
Во втором документе С, подчеркивая серьезность своих намерений, изложил сведения о действительном и условном наименовании, дислокации, штатном составе и боевой задаче одной из воинских частей, а также выразил готовность за материальное вознаграждение выдать и остальные известные ему сведения военного характера.
Прибыв на обусловленную встречу на площадь Искусств, С. вступил в контакт с оперативным работником контрразведки, которого принял за представителя французского Генконсульства. В беседе с ним подтвердил свои намерения по оказанию помощи в проведении враждебной деятельности против своей страны.
С. передал «иностранцу»:
– перечень шпионских сведений и иных подрывных действий, которые С. обязывался проводить по заданию иностранной спецслужбы;
– список и негативные характеристики на шестерых граждан, которые, по мнению С, могли заинтересовать французскую разведку;
– письмо с изложением мотивов своей противоправной деятельности;
– заявление С. во французское Генконсульство, содержащее ходатайство о предоставлении ему гражданства названной страны;
– подробную автобиографию.
На очередной встрече с «дипломатом» С. был задержан с очередной партией документов, содержащих сведения, составляющие государственную тайну. Против него было возбуждено уголовное дело.
Городской суд, рассмотрев материалы предварительного следствия, квалифицировал действия С. как покушение на измену в форме оказания помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности и покушение на измену в форме выдачи сведений, составляющих государственную тайну.
В связи с сокращением количества форм измены с семи (УК 1960 г.) до трех (УК 1996 г.) возникает вопрос об эффективности уголовно-правовой защиты внешней безопасности России. Не повлекло ли сокращение форм к пробелам правового регулирования?
Сразу же отметим, что подобного не произошло.
Две формы измены (бегство за границу и отказ возвратиться из-за границы) в научной литературе подвергались критике задолго до принятия нового УК. В самом деле, ведь не сам факт бегства за границу или отказ возвратиться из-за границы образует измену, а то, ради чего совершаются такие действия. Но тогда они выступают составной частью (этапами) совершения других форм измены (шпионажа, выдачи либо оказания помощи). Отсюда в специальной литературе предлагалось упразднить указанные формы, что сделало бы данный состав преступления и с содержательной, и с технико-юридической точек зрения более упорядоченным и четким[75]. Конституционный Суд Российской Федерации, рассмотрев материалы дела о проверке конституционности ряда положений пункта «а» ст. 64 УК РСФСР в связи с жалобой гражданина В. А. Смирнова, 20 декабря 1995 г. постановил: «…признать положение пункта „а“ статьи 64 УК РСФСР, квалифицирующее бегство за границу или отказ вернуться из-за границы как форму измены Родине, не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 27 (часть 2), 55 (часть З)»[76]. По существу, Конституционный Суд предвосхитил решение законодателя об упразднении указанных форм в новом Уголовном кодексе РФ.
Переход на сторону врага как форма измены Родине (УК 1960 г.) означал оказание лицом помощи иностранному государству в проведении враждебной деятельности в период войны или военного конфликта. В новом УК 1996 г. эти действия охватываются государственной изменой в форме оказания помощи иностранному государству, иностранной организации или их представителям в проведении враждебной деятельности против Российской Федерации.
Заговор с целью захвата власти как форма измены Родине (в УК 1960 г.) выделен из этого состава в отдельную норму – «Насильственный захват власти или насильственное удержание власти» (ст. 278 УК 1996 г). Если заговор предполагал устойчивое объединение круга лиц в форме преступного сообщества и с этого момента преступление считалось оконченным, то новый УК связал момент окончания преступления с конкретными действиями по насильственному захвату или насильственному удержанию власти[77].
Выделение заговора из форм измены логично и обоснованно, поскольку он не вписывался в объект посягательства данного преступления. Заговор не связан сам по себе с изменой в пользу другого государства. «По этой причине, например, с большими трудностями столкнулись обвинение и суд при квалификации действий организаторов ГКЧП (события августа 1991 г.). Очевидно, что заговорщики не пытались оказать помощь какому-либо государству в проведении им враждебной деятельности против бывшего Советского Союза. Поэтому юридический „крах“ этого дела также свидетельствовал о необходимости выделения указанных действий из государственной измены в самостоятельный состав государственных преступлений»[78].
Субъективная сторона государственной измены характеризуется виной в форме прямого умысла, при котором лицо сознает общественно опасный характер действий, указанных в диспозиции данной статьи, и желает их осуществить.
Некоторые авторы высказывали мнение о возможности совершения измены и шпионажа с косвенным умыслом[79]. Однако данная позиция не нашла отражения как в практике, так и в теории.
Подлежит установлению направленность умысла – нанесении ущерба внешней безопасности России. Не следует путать два понятия: «действие в ущерб внешней безопасности» и «действие с целью нанесения вреда (или ущерба) внешней безопасности». Первое характеризует объективную сторону преступления, когда лицо вменяемое осознает, что совершаемые действия наносят объективно вред внешней безопасности. Второе же характеризует субъективную сторону измены. Однако указания о цели в диспозиции ст. 275 УК нет[80].
При этом мотивы могут быть самыми разнообразными: чаще всего – корысть, но возможны и месть, националистические побуждения, страх предания гласности собранных на изменника компрометирующих материалов и т. д.
