Яков Магазинер - Избранные труды по общей теории права
Как же может осуществлять юридическое лицо свои права? Для осуществления права необходима способность к совершению юридических действий, т. е. дееспособность. Откуда взять ее юридическому лицу, которое не обладает необходимой для этого психикой? На этот вопрос существует много разнообразных ответов. Рассмотрим только два наиболее разработанных ответа на этот вопрос.
I. Романисты, т. е. юристы, основывающие свои положения на римском праве, решают вопрос о дееспособности юридического лица по аналогии с вопросом дееспособности физических лиц. Они говорят: юридически годной психики нет у юридического лица, но этой психики нет также и у малолетних, безумных и других недееспособных, т. е. у лиц, которые обладают психической, не юридической волей. Ту естественную волю, которая есть у безумного или ребенка, закон не считает волей, т. е. волей, юридически годной для распоряжения правами и обязанностями лица. Таким образом, у недееспособного лица есть воля естественная, но нет воли юридической; у него есть интересы, но нет воли.
Между тем для осуществления права необходимы не только интерес, но и воля, способная его осуществить. Поэтому если недееспособный имеет только интерес, то он должен для его охраны получить откуда-нибудь надлежащую законом признанную волю, которая охраняла бы его интересы, ибо за ним этой воли закон не признает. Таким образом, интерес недееспособного должен быть дополнен чьей-либо волей, которая защищала бы этот интерес. Лицо, воля которого по закону считается волей недееспособного и которое назначается публичной властью для осуществления интересов недееспособного, называется его законным представителем; например, лицо, назначенное законом или судом для защиты интересов недееспособного, малолетнего, для его воспитания, образования и содержания, – называется опекуном. Если же дееспособное лицо поручает представителю защиту своих или чужих интересов, то такое представительство, в отличие от законного, называется добровольным. Например, опекун малолетнего поручает поверенному защищать интересы малолетнего на суде: поверенный действует тогда на основе добровольного представительства.
Сходные принципы мы встречаем в положении юридического лица. Подобно недееспособному, юридическое лицо имеет интересы, но не имеет воли, ибо воля может быть только естественная, а юридическое лицо есть лицо искусственное, лишенное естественной воли. Чтобы дать ему волю, необходимую для защиты его интересов, закон определяет, что известные физические лица будут считаться органами юридического лица, выразителями его воли, т. е. юридическое лицо уподобляется организму, который нормально выражает свою волю также лишь через определенные свои органы, например, через пишущую руку. Так и юридическое лицо выражает свою волю и вообще свое бытие через определенные органы, воля которых считается волей юридического лица.
Что же такое само юридическое лицо? Является ли оно какой-либо реальностью или только порождено нашим воображением? Для ответа на поставленный вопрос теоретики римского права пользуются понятием фиктивной личности (persona fictae), которая реально не существует, но создана для служебных, практических целей. В реальном мире этой persona fictae не соответствует живой субъект: это голое юридическое понятие, созданное для упорядочения правовых отношений, объединения их в один центр, сосредоточения ответственности и т. д. Благодаря этому понятию возможно выступление юридического лица как собственника, должника, кредитора, тяжущегося и т. д. Юристы исходили при этом из очевидной неспособности фиктивного лица действовать вовне. Вследствие этого за него должны действовать живые люди, наделенные тем, чего лишено это искусственное, юридическое лицо, т. е. живой, действующей волей. Эти живые, одаренные волей люди являются конкретным воплощением юридического лица. Само же это лицо есть только вымышленный, несуществующий, фиктивный образ. Юридическое лицо есть юридическая фикция.
Это учение, которое имело особое значение в так называемом современном римском праве, получило завершение в учениях романистов XIX в. Савиньи (1779–1861) видит в юридическом лице «искусственный суррогат» личности. Дернбург (1829–1907) считает всякую вообще корпорацию, т. е. соединение нескольких физических лиц в одно юридическое лицо, не волеспособной. Пухта (1798–1846) говорит: «Юридические лица – это лица невидимые (моральные, мистические), физически не существующие и потому представляющиеся юридической фикцией (persona fictae)».
Таким образом, по учению романистов, из недееспособности юридического лица, как отвлеченного, нереального существа, вытекает необходимость в таких реальных, физических лицах, которые могли бы действовать за это лицо, не способное действовать, но способное иметь права и обязанности; из недееспособности юридического лица вытекает восполняющая его дееспособность его органов. По этому учению юридическое лицо правоспособно, а орган дееспособен; юридическое лицо недееспособно, а орган – неправоспособен, ибо все права, какие создаются его действиями, являются правами юридического лица, а не его, органа, правами. Например, когда глава военного отряда захватывает на войне неприятельскую государственную собственность, то он действует от имени государства – как юридического лица, не способного воевать, но способного иметь и приобретать права на военную добычу. Таким образом, орган и юридическое лицо – разные лица: юридическое лицо правоспособно, но недееспособно, а орган наоборот, дееспособен, но неправоспособен.
II. Германисты. Против изложенного учения романистов с большой силой выступили О. Гирке, а за ним Г. Еллинек. Гирке противополагает фантому, вымышленной личности юридического лица реальную личность коллектива. Эта коллективная личность не только право-, но и дееспособна. Это – «живое водящее единство» (lebendig wollende Einheit).
Юридическое лицо есть самостоятельный, живой субъект, сложенный из многих субъектов. Разница между юридическим лицом и индивидом заключается, во-первых, в том, что не только внешняя, но и внутренняя жизнь юридического лица регулируется правом (например, порядок голосования в общем собрании членов юридического лица), а у физического лица регулируются только проявления его личности вовне. Во-вторых, в юридическом лице регулируются отношения целого к его частям и частей между собой, т. е. юридического лица к его членам и органам, а также отношения между органами и между членами юридического лица. Но бессмысленно было бы в физическом лице нормировать отношения человека к его голове или сердцу или отношения самих органов между собой. Таким образом, в учении Гирке юридическое лицо выступает как живая, реальная коллективная лиъностъ, своеобразно лишь организованная, в отличие от единичной личности человека.
Г. Еллинек в своей «System» etc. углубил и ярче выяснил некоторые моменты учения Гирке, а в ряде пунктов с ним разошелся. Применяя к юридическому лицу учение Еллинека о государстве как юридическом лице, мы видим, что юридическое лицо у него не конкретная, живая личность, а отвлеченное, абстрактное лицо, только вспомогательное логическое понятие, которому в реальности никакое единое лицо не соответствует. Юридическое лицо есть логическая, а не реальная категория (Denkform). Подобно этому, симфония есть дивная реальность для музыканта и простая сумма колебаний воздуха – для физика. Для юриста существует также свой особый мир, мир идей (Gedankenwelt), в котором живут и действуют особые существа, «вещи для нас, а не вещи в себе» (Dinge fur uns, nicht an sich). Вещи эти ведут не объективно данное, самодовлеющее существование, а субъективно созданное нами, во имя наших целей, бытие.
Это значит, что юридическое лицо есть единство, но не объективное, как атом, неразложимый на части, а субъективное, как река Рейн или полк солдат. Мы часто мыслим как единство то, что есть множество. Руководит нами при этом определенная цель, и во имя этой цели мы сводим к единству то, что во внешнем мире разорвано на части. Так создаем мы целевые единства, имеющие огромное значение в общественной жизни. Во имя достижения своих целей люди объединяют в единое понятие множество разнородных явлений, которые связывает в единство только наше сознание. Например, понятие организма как единства есть создание нашего разума, а не дано нам во внешнем мире; равным образом, сделка или преступление получают свое единство только по цели их, т. е. мы мыслим их только как целевые единства, ибо без идеи цели невозможно связное понимание человеческих действий.
