Коллектив авторов - Полный курс уголовного права. Том V. Преступления против государственной власти. Преступления против военной службы. Преступления против мира и безопасности человечества. Международное уголовное право
В то же время изменение исторических реалий потребовало исключения уголовной ответственности за побег из места ссылки или из лечебно-трудового профилактория (ст. 186 УК), самовольное возвращение высланного в места, запрещенные для проживания (ст. 187 УК)[247].
Уголовный кодекс РФ 1996 г. воспринял идею концентрации всех посягательств на интересы правосудия в единой главе, которая получила дальнейшее развитие. В действующем уголовном законе содержатся уже 23 статьи, предусматривающие ответственность за преступления против правосудия.
§ 2. Понятие, система и виды преступлений против правосудия
Судебная власть в государственном механизме Российской Федерации представляет собой особую форму деятельности государства по осуществлению своих властных полномочий посредством специально созданных органов – судов в строго установленной процессуальной форме по защите конституционного строя, прав и законных интересов личности и иных социально значимых ценностей.
В соответствии с Конституцией РФ судебная власть является независимой и самостоятельной. Таким образом был воплощен в жизнь один из основных принципов правового государства об обязательном разделении законодательной, исполнительной и судебной власти. В ходе проводимой в стране судебной реформы государство стремится обеспечить принцип независимости и самостоятельности судебной власти экономическими, организационными и правовыми мерами.
Суды Российской Федерации всех уровней осуществляют особый вид государственной деятельности посредством конституционного, гражданского, административного и уголовного судопроизводства (ст. 118 Конституции РФ).
В настоящее время к органам судебной власти в России относятся: Конституционный Суд РФ, конституционные (уставные) суды субъектов РФ, Верховный Суд РФ, иные федеральные суды общей юрисдикции субъектов РФ, мировые суды общей юрисдикции субъектов РФ, Высший Арбитражный Суд РФ, федеральные арбитражные суды округов (арбитражные кассационные суды), арбитражные апелляционные суды, арбитражные суды первой инстанции в республиках, краях, областях, автономных округах (арбитражные суды субъектов РФ).
Венцом системы правовых норм, направленных на защиту интересов правосудия, являются нормы уголовного права, предусмотренные в главе 31 УК РФ 1996 г. – «Преступления против правосудия».
В юридической литературе обсуждался вопрос о том, насколько правомерно использование в названии данной главы термина «правосудие».
Согласно Конституции РФ правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом. Поэтому в большинстве отраслей права использование термина «правосудие» подразумевает исключительно деятельность суда. Уголовное право является исключением из этого правила. При принятии Уголовного кодекса РСФСР 1960 г. группа правовых норм, предусматривающих уголовную ответственность за посягательства на деятельность суда, а также иных правоохранительных органов и лиц, содействующих осуществлению правосудия либо выполняющих судебные решения, была объединена в главу «Преступления против правосудия». В связи с этим высказывалось мнение о том, что такое использование данного термина некорректно, так как это противоречит Основному закону государства – Конституции. Однако более чем тридцатилетнее действие Уголовного кодекса РСФСР показало, что при всей очевидной неточности использования понятия «преступления против правосудия» оно аккумулирует в себе весь спектр социальных ценностей, требующих самостоятельной уголовно-правовой защиты и связанных с реализацией задач и целей правосудия. Поэтому в уголовном праве при характеристике видового объекта данной группы преступления принято рассматривать понятие «правосудие» не в собственном (узком), а в широком смысле слова.
Иными словами, если речь идет о правосудии как объекте уголовно-правовой защиты, то данное понятие охватывает отношения, возникающие не только при рассмотрении и разрешении административных, гражданских, арбитражных и уголовных дел, но и при осуществлении функции судебного контроля, в том числе конституционного[248].
По нашему мнению, некоторые специалисты необоснованно сужают понятие «правосудие» как объект преступления, исключая из него отношения, возникающие при осуществлении деятельности арбитражных судов и Конституционного Суда Российской Федерации, конституционных (уставных) судов субъектов Российской Федерации[249].
Главное в термине «преступления против правосудия» – это акцент на то, что им обозначается не форма деятельности определенной ветви государственной власти, а группа близких между собой отношений, требующих самостоятельной уголовно-правовой защиты («правосудие» в уголовно-правовом значении как объект преступления)[250]. Несомненно, эти отношения не оторваны от вышеуказанной деятельности, возникают и реализуются в ходе ее осуществления. Однако объем данных отношений в уголовном праве определяется гораздо шире: в них включаются не только те, которые существуют в ходе собственно правосудия, т. е. деятельности суда, но и отношения иных юридических и физических лиц, которые способствуют судебной деятельности, в том числе и по исполнению вынесенных судебных актов. Именно поэтому в уголовно-правовой доктрине термин «правосудие» используется в широком смысле слова.
Поскольку деятельность иных правоприменительных органов, не относящихся к судебным, может быть самой разнообразной, постольку в рассматриваемой главе уголовного закона охраняются лишь те проявления этой деятельности, которые связаны с реализацией задач и целей правосудия.
Видовым объектом преступлений против правосудия являются отношения, возникающие в ходе деятельности суда при осуществлении правосудия, правоохранительных органов, граждан, обеспечивающих соблюдение интересов правосудия посредством реализации его целей и задач и выполнения судебных актов.
Содержание данного определения отражает основной круг общепризнанных охраняемых общественных отношений в сфере правосудия.
Открытым остается лишь вопрос о правомерности выделения в рамках главы о преступлениях против правосудия физической и нравственной защищенности участников судопроизводства и их близких в качестве самостоятельного охраняемого уголовным законом блага. Данная группа правовых норм (ст. 295–298 УК РФ) впервые была сформулирована в действующем уголовном законодательстве и в теории уголовного права получила неоднозначную оценку. В первую очередь это связано с тем, что защита личностных благ: жизни, здоровья, чести и достоинства субъекта, осуществляющего процессуальную и постпроцессуальную деятельность, не охватывается рамками единого охраняемого общественного отношения (правоотношения) в сфере правосудия.
Защита здоровья, чести и достоинства лиц, указанных в ст. 295, 296 и 298 УК, нередко связана с интересами правосудия опосредованно и носит самостоятельный характер. Из чего следует, что в рассматриваемой главе видовой объект преступлений против правосудия включает в себя две группы отношений, хотя тесно связанных между собой, направленных на достижение единого интереса в сфере правосудия, однако обладающих самостоятельным характером. Во-первых, это отношения, охраняющие процессуальную и постпроцессуальную деятельность. Во-вторых, это отношения, охраняющие неотъемлемые личностные блага субъектов данной деятельности и их близких: жизнь, здоровье, честь, достоинство, личную безопасность.
Следует признать оправданной законодательную идею специальной защиты жизни, здоровья, чести и достоинства физического лица, выполняющего или выполнявшего определенные социально значимые функции в сфере правосудия, а равно его близких. Выделение в самостоятельные составы преступлений посягательств на субъектов процессуальных или постпроцессуальных отношений, а также их близких, в первую очередь, связано с обоснованным желанием подчеркнуть особый статус указанных лиц в уголовно-правовой защите. Преступное воздействие на них в момент участия в правоотношениях, после их реализации, а также посягательства на близких им людей в конечном итоге приводят к нарушению интересов правосудия. В этом случае человек, являясь самостоятельным охраняемым объектом (благом), обладает статусом, за которым общество признает право на особую уголовно-правовую защиту, поскольку это непосредственно причиняет ущерб интересам правосудия и оценивается в качестве основного защищаемого блага. Посягательство происходит: во-первых, только на определенный круг лиц; во-вторых, только в связи с определенной сферой их деятельности или деятельности их близких. По этой причине нельзя согласиться с предложением расширить сферу действия ст. 295 УК за счет расширения мотива посягательства (хулиганский, по найму и т. п.)[251].
