Андрей Морозов - Международно-правовые модели Европейского Союза и Таможенного союза: сравнительный анализ
Однако в настоящее время еще не выработана практика по толкованию международных договоров и решений органов ЕврАзЭС. Более того, как отмечает Г. Г. Шинкарецкая, в Уставе Содружества Независимых Государств, принятом 22 января 1993 г.[311] (Украина его не приняла), об Экономическом Суде говорится в разд. VI «Органы Содружества» (ст. 32), однако не сказано, что Суд является органом Содружества, не предусмотрена никакая связь его с другими органами. Таким образом, этот Суд действует «сам по себе». К нему имеют право обращаться только те государства, которые подписали Соглашение о статусе Экономического Суда Содружества Независимых Государств от 6 июля 1992 г.[312]: Армения, Белоруссия, Казахстан, Киргизия, Молдавия, Россия, Таджикистан и Узбекистан[313]. Очевидно, что имеется некая неопределенность по поводу включенности Экономического Суда СНГ в систему органов как Содружества Независимых Государств, так и его взаимодействии с органами ЕврАзЭС ввиду возложенных на Экономический Суд СНГ полномочий до начала функционирования Суда ЕврАзЭС.
По мнению ряда ученых, Экономический Суд СНГ «работает довольно активно, однако отмечается неравномерность: он довольно редко занимается разрешением споров как таковых и занят в основном толковательной работой»[314]. Так, например, им было вынесено Консультативное заключение от 10 марта 2006 г. № 01-1/3-05 по запросу Интеграционного Комитета Евразийского экономического сообщества о толковании ч. 2 ст. 1, ч. 1 ст. 14 Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества от 10 октября 2000 г.[315] В данном заключении установлено, что государства – члены ЕврАзЭС самостоятельно решают, когда, в каком порядке, какие нормативные правовые акты по поводу реализации решений органов ЕврАзЭС вводить в действие определенным способом, т. е. имплементировать: подтверждать ли в них нормы решений органов ЕврАзЭС и (или) устанавливать нормы, направленные на их реализацию. Следовательно, на территориях государств-членов применяются не решения органов ЕврАзЭС, а нормы национальных нормативных правовых актов, направленных на их реализацию. Также Экономический Суд СНГ отмечает, что оснований для вывода о непосредственном применении решений Межгосударственного Совета ЕврАзЭС на территориях государств – членов ЕврАзЭС, без дополнительного правового регулирования на внутригосударственном уровне, не имеется.
При этом, по мнению ряда исследователей, «довольно узкая компетенция Суда обусловлена не только тем, как она зафиксирована в Положении об Экономическом Суде, где она ограничена лишь категорией межгосударственных экономических споров, но и общим состоянием интеграционных процессов в Содружестве. Это обусловливает, на наш взгляд, необходимость повышения эффективности деятельности Суда как уставного органа международного правосудия в рамках региональной межправительственной организации»[316].
Передача Экономическому Суду СНГ полномочий по рассмотрению споров, возникающих в рамках ЕврАзЭС, на практике также не привела к существенному расширению его судебной деятельности. В то же время возможно появление ряда коллизий, связанных с реализацией актов (в том числе решений) Экономического Суда СНГ в государствах – членах ЕврАзЭС. Это обусловлено, прежде всего, тем, что «Экономический Суд СНГ юридически не включается в систему органов Евразийского экономического сообщества в качестве Суда этой организации. Выполнение им функций судебного органа ЕврАзЭС предполагает не только выражение на это воли ЕврАзЭС, но и получение согласия участников СНГ. Таким образом, речь идет о сложной правовой ситуации, требующей корреспондирующих решений высших органов ЕврАзЭС и СНГ»[317].
Анализ законодательства государств – членов ЕврАзЭС показывает, что национально-правовая, конституционная основа для прямого действия актов органов Сообщества на территориях данных государств отсутствует. Таким образом, Экономический Суд СНГ констатирует, что Евразийское экономическое сообщество не обладает наднациональными полномочиями и акты его органов не могут применяться в государствах непосредственно. Как указывалось в предыдущих разделах монографии, такой подход также не исключает коллизий нормативных правовых актов, принятых специально для реализации решений органов ЕврАзЭС и текущего законодательства. Могут возникнуть проблемы, связанные с тем, что в целях реализации решения какого-либо органа ЕврАзЭС принимается нормативный правовой акт на уровне правительства, а закон, т. е. акт, обладающей большей юридической силой, устанавливает иные правила. В связи с этим возможны коллизии законодательства и нормативных правовых актов, принятых во исполнение решений органов ЕврАзЭС. Подобные коллизии серьезно затрудняют построение интегрированного евразийского экономического пространства, так как на устранение противоречий, т. е. внесение необходимых изменений в подзаконные и законодательные акты, уходит много времени. Вместе с тем не исключены ситуации, когда государства не пойдут на изменение своего законодательства для выполнения решений международного органа. Представляется, что для повышения эффективности деятельности органов ЕврАзЭС и установления более четких юридических гарантий для выполнения их решений, целесообразно предусмотреть на уровне международного договора, в данном случае – Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества, специальную норму, которая определяла бы способы и правовые средства с помощью которых на внутригосударственном уровне реализовывались юридически обязательные решения органов ЕврАзЭС, в том числе Суда ЕврАзЭС. На наш взгляд, одного указания на то, что решения органов ЕврАзЭС выполняются с помощью принятия актов национального законодательства, недостаточно.
В то же время, как отмечается в докладе о формировании и организации деятельности Суда Евразийского экономического сообщества в соответствии с решением Межгоссовета ЕврАзЭС (одновременно Высшего органа Таможенного союза) от 15 марта 2011 г. № 75, совмещение в полномочиях Экономического Суда СНГ полномочий Суда ЕврАзЭС и Таможенного союза следует рассматривать как временное явление, рассчитанное строго до введения в действие Статута Суда ЕврАзЭС и начала его полноценного функционирования. Так, в докладе отмечается, что «такое положение дел не отвечает сегодняшним реалиям, в том числе интенсивному развитию процессов в рамках Таможенного союза и Единого экономического пространства. Очевидной в такой ситуации является необходимость создания Суда ЕврАзЭС как отдельного самостоятельного судебного органа»[318].
По нашему мнению, начало раздельного функционирования Экономического Суда СНГ и Суда ЕврАзЭС будет способствовать позитивному развитию и углублению международного правосудия в обоих международных судебных учреждениях.
С 2006 г. в рамках ЕврАзЭС были начаты активные процессы формирования договорно-правовой базы Таможенного союза и Единого экономического пространства. С 1 января 2010 г. Комиссии Таможенного союза переданы полномочия по принятию решений в области таможенно-тарифного и нетарифного регулирования. С 1 июля 2010 г. введен в действие Таможенный кодекс Таможенного союза, и Комиссии Таможенного союза переданы полномочия по принятию решений по применению специальных защитных антидемпинговых и компенсационных мер, а также иные полномочия (в настоящее время эти полномочия осуществляются Евразийской экономической комиссией).
В связи с этим возникла необходимость обеспечения защиты прав и интересов хозяйствующих субъектов на территориях государств – членов Таможенного союза, в частности путем возможности разрешения споров в рамках Таможенного союза, включая споры хозяйствующих субъектов государств – членов Таможенного союза, а также хозяйствующих субъектов третьих стран. Из процессуальной деятельности Суда ЕврАзЭС непосредственно вытекает необходимость определения порядка обжалования решений Евразийской экономической комиссии и урегулирование процедурных вопросов судебного разбирательства в суде ЕврАзЭС, как международном судебном учреждении. В связи с этим возникла необходимость расширения компетенции Суда ЕврАзЭС и совершенствование правовых механизмов функционирования данного межгосударственного судебного органа. Решением Межгосударственного Совета ЕврАзЭС от 5 июля 2010 г. № 502 принята новая редакция Статута Суда ЕврАзЭС. Суд Евразийского экономического сообщества образуется и действует в соответствии со ст. 8 Договора об учреждении Евразийского экономического сообщества Статутом Суда ЕврАзЭС. Суд ЕврАзЭС осуществляет свою деятельность на основе следующих принципов: независимость судей, гласность разбирательства, равенство сторон, состязательность, коллегиальность.
