Василий Мальцев - Принципы уголовного права и их реализация в правоприменительной деятельности
Не связанные со способом совершения преступления социальные различия влияют на пределы ответственности лишь в той мере, в какой они значимы с точки зрения гуманистических ценностей. Таким образом, не сами по себе социальные различия, а именно принцип гуманизма (шире – гуманистический аспект справедливости) ограничивает, смягчает воздействие юридического (формального) равенства на уголовную ответственность. Поскольку же полное социальное (фактическое) равенство субъектов преступлений вообще-то как в жизни, так и в сфере права недостижимо255, принцип гуманизма и выступает тем главным критерием, на основании которого осуществляется нивелирование социального неравенства в уголовном праве.
Отсюда, опять-таки, чтобы «при избрании меры уголовноправового воздействия учесть индивидуальные особенности конкретного случая и лица, совершившего конкретное преступление», не следует, используя принцип гуманизма (а значит, и справедливости), пренебрегать принципом равенства, ибо общественная опасность «конкретного случая и лица, совершившего конкретное преступление», и есть те «равная мера» и «одинаковый масштаб», о которых писали К. Маркс и В. И. Ленин и на которые ссылаются С. Г. Келина и В. Н. Кудрявцев.
Определение принципа равенства граждан перед законом, данное в ст. 4 УК, подвергнуто критике. Так, А. И. Бойко считает, что «общепризнанный во всех отраслях права принцип в ст. 4 УК сформулирован неудачно. Практически любое личностное обстоятельство, оцененное законодателем как индифферентное для решения судьбы виновного, может быть опровергнуто либо порождает многочисленные вопросы». Он высказывает сомнения в «обещанной нейтральности имущественного положения виновного для уголовного законодательства и его пользователей. Причина этого заключается в стремительном имущественном расслоении российского общества. Для мудрого законодателя – настораживающий факт. Факт, требующий выверенных упредительных мер, исключающих даже намек на переход к кастовому законодательству, приобретение правовых преимуществ экономическими хозяевами жизни». При этом А. И. Бойко полагает, что и «окончание статьи не дарит ясности правоприменителю. Уязвимый перечень якобы нейтральных обстоятельств оставлен открытым. Проще и лучше было бы оговорить, что все лица равны перед законом и судом независимо от каких-либо фактических обстоятельств, за исключением возраста и состояния психического здоровья. В противном случае имеется вполне легальная возможность продолжить длинный ряд якобы несущественных данных такими фактами, как возраст, вменяемость, форма вины, степень завершенности предпринятого посягательства, характер участи в групповом преступлении, что недопустимо»256.
В целом надо согласиться с тем, что редакция ст. 4 УК неудачна, что существует опасность приобретения правовых преимуществ состоятельными гражданами страны, что весьма уязвимо равенство перед законом независимо от «также других обстоятельств». Если уж использовать перечень подобных перечисленных в ст. 4 УК обстоятельств, то он действительно должен быть закрытым.
Вместе с тем непонятно, на чем основываются опасения в «легальной возможности» продолжения законодательного ряда обстоятельств именно упомянутыми А. С. Бойко «фактами». Ведь достаточно очевидно, что в основание определения принципа равенства граждан перед законом законодатель поместил норму, предусмотренную ст. 19 Конституции России257, что уголовно-правовой перечень этих обстоятельств остался открытым, скорее всего, как раз изза того, что не закрыт и соответствующий конституционный перечень. Да и вообще, дословно использовав в ст. 4 УК текст первого предложения ч. 2 ст. 19 Конституции, мог ли он, вопреки Конституции, опустить в ст. 4 УК выражение «а также других обстоятельств», корректируя тем самым Конституцию Российской Федерации? Едва ли. Вряд ли и в судебной практике возможно расширение перечня этих конституционно-уголовно-правовых обстоятельств.
Во всяком случае этому перечню совсем не угрожают расширением те «факты», о которых пишет А. И. Бойко, так как определенный возраст – одно из важнейших обстоятельств в гуманистическом аспекте, а «вменяемость, форма вины, степень завершенности предпринятого посягательства, характер участия в групповом преступлении» – находятся в ряду самых значимых критериев общественной опасности преступления и, следовательно, являются теми обстоятельствами, которые непосредственно определяют равенство меры и масштаба в уголовном праве. Иными словами, зависимость принципа равенства граждан перед законом от приведенных А. И. Бойко обстоятельств (как непосредственная, так и опосредованная через принцип гуманизма) представляется очевидной не только ему, но и для судебной практики, и для законодателя.
Предлагаемое А. И. Бойко определение рассматриваемого принципа как равенства «перед законом и судом независимо от каких-либо фактических обстоятельств, за исключением возраста и состояния психического здоровья», хотя и лаконичнее по сравнению с законодательным, вряд ли также можно считать удачным. По меньшей мере, оно неполно, ибо не отражает главного – оснований равенства в уголовном праве. Оно неточно, поскольку под «какимилибо фактическими обстоятельствами» можно подразумевать что угодно, а возраст или состояние психического здоровья в тех ситуациях, когда они соответственно в пределах после молодости и до не наступившей еще старости либо в норме, каким-нибудь особенным гуманистическим значением не обладают.
Неполно выражено равенство и в определении одноименного принципа в ст. 4 УК. По-видимому, это и дало основания Н. Ф. Кузнецовой полагать, что «толкование текста данной статьи в соответствии с ее заголовком должно быть расширительным. Заголовок распространяет принцип равенства на граждан. В тексте же говорится только о лицах, совершивших преступление. Все участники уголовно-правовых отношений – лица, совершившие преступления, потерпевшие, лица, исполняющие и применяющие законы, – обязаны следовать принципу равенства граждан перед законом.
Следовательно, принцип равенства, подобно всем иным уголовно-правовым принципам, имеет своими адресатами законодателя, правоприменителя и граждан (прежде всего, в лице совершивших преступления и потерпевших от преступлений)»258.
Бесспорно, что принцип равенства граждан перед законом охватывает и законотворческую, и правоприменительную сферы, имеет отношение фактически ко всем категориям граждан. Поэтому и несогласованность между названием и содержанием ст. 4 УК должна быть законодательно устранена в пользу первого. Вместе с тем устранение этой несогласованности – лишь частного проявления недостатков ст. 4 УК – связано с общим неправильным концептуальным подходом к выражению принципа равенства граждан в уголовном законодательстве.
Как уже отмечалось, формула принципа равенства граждан перед законом (ст. 4 УК) заимствована из содержания ч. 2 ст. 19 Конституции. Однако конституционные нормы не следует воспроизводить в отраслевом законодательстве.
Это, во-первых, едва ли укрепляет целостность Конституции; вовторых, излишне – Конституция имеет высшую юридическую силу и прямое действие (ч. 1 ст. 15 Конституции). В-третьих, напротив, использование в ст. 4 УК только текста ч. 2 ст. 19 Конституции и игнорирование содержания ч. 1 и 3 этой статьи порождают иллюзию о меньшей значимости в уголовном праве равенства всех перед судом, нежели законом; о меньшей ценности равенства прав и свобод между мужчиной и женщиной, их равенства в возможностях реализации этих прав и свобод, чем равенства лиц, совершивших преступления. Отсюда в целом создается впечатление о большей важности в уголовном праве интересов последних по отношению к интересам всех граждан. Наконец, в-четвертых, заимствование содержания отдельных норм Конституции по существу не разрешает проблемы выражения принципа равенства в законе.
«Следование принципу равенства законодателем, – указывает Н. Ф. Кузнецова, – означает такую криминализацию деяний, которая не ставила бы вне ответственности какие-либо категории правонарушителей. Равной должна быть и защита интересов потерпевших – граждан, а также общества и государства. При этом криминализация деяний со специальным субъектом, например, должностным лицом, военнослужащим, судьей и т. д., за которые другие граждане не наказываются, не противоречит принципу равенства граждан перед законом»259.
Всем этим, да и некоторым другим, почти аксиоматичным, положениям уголовного права конституционное отражение равенства как принципа уголовного законодательства не соответствует. Различие между предметами конституционного и уголовного права предопределяет и различие между содержанием принципов равенства в этих отраслях права.
