Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие
Исторически возникновение партий относится к концу XVII – началу XVIII столетий, к тому периоду, когда начали формироваться политические системы государств Западной Европы и Америки. Сопровождавшие этот процесс войны за создание США, буржуазные революции во Франции и Англии, другие политические события в Европе показывают, что рождение партий отражало раннюю стадию борьбы сторонников различных направлений становящейся новой государственности: аристократов и буржуа, федералистов и антифедералистов, якобинцев и жирондистов, католиков и протестантов. С уверенностью мы можем говорить о появлении первых предвестников политического плюрализма.
Возникновение многопартийности как устойчивого института политической жизни Западной Европы, тесно связанного с существованием парламентаризма, было обусловлено, с одной стороны, выходом на политическую арену новых социальных сил в лице так называемых «низших классов», прежде всего – мелкой буржуазии, рабочего класса и крестьянства. Необходимо отметить, что крестьянство не было способно осознать свой политический интерес, предполагающий не только понимание своих непосредственных нужд, но и их соотнесение с интересами других социальных групп. С другой стороны, расширяющиеся связи между распространением всеобщего избирательного права и развитием политических партий, различающихся между собой по принципам функционирования и радикализации целей, способствовали появлению внепарламентских организаций, обладающих всеми признаками политических партий. Такие организации были созданы в Западной Европе во второй половине XIX в. в рамках социалистического движения.
Организационное оформление левого фланга политического спектра стран Западной Европы поставило партии и движения перед необходимостью выработки собственных программ и создания развернутых организационных структур. Наиболее типичным примером могут быть построенные по большевистской модели коммунистические партии, которые в значительной мере определили политическую историю XX в., подчинив ее принципу диктатуры одной партии. Однако нет уверенности в том, что за названием «коммунистическая партия» во всех случаях скрывались одни и те же политические сущности. События последних двух десятилетий свидетельствуют об обратном.
Процесс современного партийного строительства на постсоветском пространстве сопровождается борьбой за становление парламентских режимов и всеобщего избирательного права. При этом наблюдается известного рода обратная зависимость между прогрессом в развитии представительных органов и партийных структур. Чем более благоприятными становятся условия для участия тех или иных социальных групп в деятельности представительных органов, тем менее выражена их потребность в создании внепарламентских политических структур.[223] Вероятно, имея в виду данные обстоятельства, Э. Гидденс предостерегает: гражданская идентичность, солидарность необходима, но «слишком сильный упор на политику даже опасен. Вопрос состоит в том, чтобы найти ее пределы».[224]
Необходимо отметить, что наиболее активно процесс правового оформления деятельности политических партий (их институциализация) в XX в. протекал после окончания Второй мировой войны. Сегодня этот процесс продолжается и институциализация обнаруживается, во-первых, в конституционном закреплении их статуса; во-вторых, в детализации этого статуса на обычном законодательном уровне. В большинстве демократических стран мира это право реализуется через систему негосударственных организаций, которую образуют политические партии, социально-экономические и социально-культурные общественные объединения, массовые общественные движения. Они являются важными элементами гражданского общества, выполняют функции посредников между государством и обществом, опосредуют интересы граждан в сфере государственной власти.
Очевидно, все, что остается у гражданского общества из средств сопротивления власти, – это возможность заявлять свою позицию и доступными конституционно-правовыми средствами оказывать воздействие на власть. Довольно сложно данное давление не назвать политикой. Как показывает опыт работы Общественной палаты Российской Федерации, ее критическая позиция по отношению к власти настолько безобидна, что государственная и политическая элита открыто говорит о заинтересованности в подобной «оппозиционной деятельности». Такого рода свободу политическая власть охотно предоставляет в обмен на включение граждан в свое суггестивное поле, на их политическое участие в поддержании «нужного» социального статуса управления в обществе, поскольку политическое управление до тех пор актуально, пока в обществе существует значительное количество разнородных, в меру социально неудовлетворенных групп. При этом их раздробленность и противоречивость интересов соответствуют системной, рекуррентной потребности в «комфортном управлении обществом».
Есть возможность и основание утверждать, что особенностью генезиса многопартийности в России был запрет на деятельность любых независимых от власти политических организаций, а также полное отсутствие каких бы то ни было представительных органов гражданского общества. Политические организации могли быть только нелегальными, поэтому их возникновение и развитие было возможно в той части политического спектра, которая отличалась безусловной оппозиционностью к власти. Именно поэтому в становящейся российской многопартийной системе была особенно ярко выражена гегемония социалистического движения.
Первой российской политической организацией ученые считают социалистическую по своим идейным установкам «Народную волю» (1870–1880 гг.), обладавшую четкой политической программой и относительно развитой организационной структурой и претендовавшую на представительство политических интересов определенной социальной группы – крестьянства. Ее скорое исчезновение с политической арены было обусловлено как внешними (полицейские репрессии), так и внутренними причинами, заключавшимися в утопичности ставки на крестьянство – класс, по своей природе далекий от политики и в тот период неспособный осознанно защищать свои интересы на государственном уровне.
В 90‑е гг. XIX в. образование политических организаций социалистической ориентации в России превратилось в устойчивую тенденцию. Образовались Российская социал-демократическая рабочая партия (1898–1903 гг.), Партия социалистов-революционеров (1901–1906 гг.), а также ряд социалистических партий в национальных губерниях Российской империи (Дашнакцутюн в Армении, Белорусская социалистическая громада и др.).
Появление партий левого фланга дало толчок аналогичным процессам в центре политического спектра – возникли либеральные партии «Союз освобождения» и «Союз земцев-конституционалистов», на основе которых позже была создана партия кадетов. Наконец, первая российская революция, одним из главных достижений которой стали введение в России ряда гражданских свобод и созыв законодательной Государственной Думы (Манифест от 17 октября 1905 г.), положила начало появлению лояльных по отношению к правящему политическому режиму организаций как монархической, так и либерально-консервативной ориентации. Тем самым организационное оформление политического спектра России, а вместе с ним и становление многопартийной системы, в начале XX в. было завершено.[225]
К сожалению, российская многопартийность в том виде, в каком она сложилась в тот период, не могла противопоставить «индивидуализму рынка» подлинную социальность общественного процесса, так как народу было чуждо научно-практическое мышление из-за тотальной безграмотности, неумелой политики государства. Все эти и другие причины можно отнести к объективным факторам, определившим структуру многопартийности: 1) наличие сильного и организованного левого фланга, настроенного непримиримо по отношению не только к самодержавию, но и к «центру», т. е. либералам; 2) многочисленность, но крайняя организационная аморфность правого фланга; 3) быстрый рост либерального «центра», правая часть которого открыто тяготела к соглашению с властями, а левая – пыталась балансировать между крайне левыми и властью. Все это позволило в октябре 1917 г. наиболее подготовленной большевистской партии в союзе с левыми эсерами насильственным путем захватить высшую власть, а к середине 1918 г. – установить в стране однопартийную диктатуру. В ходе Гражданской войны конкуренты и противники большевиков были устранены с политической арены, в стране воцарилась однопартийность.
