Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие
Так, основными участниками политического процесса в регионах являются местные политические элиты, оказывающие ощутимое влияние на формирование внутрирегиональной политики. Вступая в открытое противоборство с правительством, они провоцируют политические конфликты между центром и регионами, что приводит к ослаблению России перед лицом внутренних и внешних угроз. Истоки противоречий мы усматриваем в различии политических интересов федеральной и региональной властей, а также в слабости правовой базы, разграничивающей их полномочия.
Таким образом, нами рассмотрены основные субъекты политических отношений, имеющих и реализующих свои многообразные политические интересы. Проблемы, поставленные выше и связанные с реализацией политических интересов в условиях трансформации общественных отношений в России, не надуманы, они отражают реальность сегодняшнего дня. Необходимо отметить: по сравнению с ельцинским периодом отмечается процесс определенной стабилизации социально-политических и экономических отношений в модернизирующемся российском обществе, однако достижение его стабильного развития пока что несбыточная мечта. К сожалению, процессу агрегирования и артикуляции политических интересов мешает недостаточная стратифицированность социальной структуры российского общества, а интенсивная социальная поляризация по-прежнему способствует росту противоречий между политическими акторами.
Очевидно, современный этап динамичного развития социума внес существенные изменения не только в тип и форму государственного устройства, но и в социальную стратификацию, роль и статус классов. Поэтому реализация политических интересов в российском обществе, по нашему мнению, не всегда связана с убеждениями человека, его мировоззрением, а чаще всего подменяется коммуникативной солидарностью, основанной на политическом интересе. Кроме того, отсутствие достаточно сильного среднего класса и массовая маргинализация населения затрудняют процесс формирования центристских политических сил, способствуют усилению позиций радикальных политических партий и организаций, что, с одной стороны, неблагоприятно сказывается на перспективах демократического развития России, а с другой стороны, необходимо требует становления и развития принципа политического многообразия, закрепленного в Конституции РФ.
Таким образом, политическое многообразие – объективный социально-политический феномен, который непосредственно связан с существующим многообразием политических интересов, имеющих отношение к жизнедеятельности граждан и их общественным объединениям. Проведенный нами анализ свидетельствует о том, что политическое многообразие реально обеспечивает конституционные права, свободы и личную безопасность граждан, оптимизирует их общественно-политическую активность и консолидацию общественно значимых политических интересов. Нельзя забывать, что оно имеет двойственный характер и вносит определенные противоречия в развитие российского общества, ведь интерес – понятие субъективное, поэтому любой индивид, любая социальная группа, стремясь к реализации собственных политических интересов, в большинстве случаев игнорируют интересы других.
С нашей точки зрения, Россия переживает сложный модернизационный период; происходящие позитивные и негативные процессы – это в определенной степени объективная закономерность. И нужно отдать должное руководству страны, что в условиях разнообразия социально-политических интересов субъектов политических отношений оно смогло сохранить целостность государства, не последовав примеру Югославии.
Глава 2
Основы реализации принципа политического многообразия в России: конституционно-правовое оформление
§ 1. Многопартийность в России как одно из важнейших условий соблюдения конституционного принципа политического многообразия
Едва ли можно опровергнуть утверждение о том, что объективной, внутренней целью развития общества может быть только равновесие его сфер и формирование механизмов его обеспечения на основе постоянного самовоспроизведения в нем внутренней целесообразности. Эта проблема нашла отражение в трудах Г. Лейбница, И. Канта, Т. Шардена, Н. Винера, Т. Парсонса и др.[208]
В то же время ученые, в принципе, признавая целесообразностью общества равновесие его сфер, исключают какую-либо предустановленную конечную цель его развития в любом виде: идеального государства Платона, утопии Т. Мора, города Солнца Т. Кампанеллы, социократии О. Конта, коммунизма К. Маркса, народного капитализма И. Берлина и т. п. Опыт истории учит, что для общества вопрос конечной цели является всегда открытым, а попытки навязать ему какую-либо якобы запрограммированную в нем конечную цель, как правило, утопичны. «Идеальным может быть любое общество, если оно равновесно, если в нем обеспечена гармония его сфер. Только в этом может заключаться цель его эволюционного развития».[209]
Частично мы признаем правомерность вывода Л. М. Семашко – будущая история человечества свободна от предустановленных целей, неограниченно открыта для социального творчества. Однако, как показал анализ, социально-политические процессы последних двух столетий свидетельствуют о росте недифференцированных масс, которые не только поглощают социальную разнородность как таковую, но и оставшийся доминирующий управленческий слой выделяют как фактор нарастающей утраты своей политической идентификации.
Мысль о том, что социальные системы, имевшие период тоталитарных форм управления, трансформируются в социум, индифферентно относящийся к новым субъектам политики и управления, нашла свое отражение в трудах ряда ученых. Между тем X. Аренда, характеризуя субъектные функции буржуазии и закономерность возникновения экспансии на территории других стран, пришла к выводу о том, что «условия человеческого существования и ограниченность земного шара создают серьезные препятствия на пути процесса, который не может остановиться и стабилизироваться и потому способен лишь, как только достигнет этих пределов, начать серию разрушительных катастроф».[210] Опосредованно данный вывод подтвержден А. С. Ахиезером, А В. Бузгалиным, А X. Бургановым, Н. М. Великой, М. В. Ильиным, В. М. Межуевым и др. в ходе исследования различных аспектов модернизационных процессов современной России. Если в начале 90‑х гг. россияне активно включались в политику, то в настоящее время они утратили всякий интерес к этой сфере, актуализировав, таким образом, проблему властно-управленческих отношений.[211]
В этом контексте особый интерес представляют выводы Ж. Бодрийара. Анализируя сущностные черты масс, социальное и политическое, а также истоки и тенденции кризиса социального, ученый сделал важные заключения: во-первых, масса по своим формам организации инертна и не представляет собой ни субъект, поскольку не может быть носителем автономного сознания, ни объект, так как отрицает качества объекта; в связи с этим, во-вторых, в политическом смысле она не может иметь представительства и предотвращает любые попытки выступать от ее имени; в-третьих, отчуждаясь от всего общественно значимого, масса навязывает социальному абсолютную прозрачность для взаимодействия с властью – «эффект социального и власти»; в-четвертых, в данном диалоге торжество социального свидетельствует о его кончине, ибо «его энергия обращена против самого себя, его специфика исчезает, его исторической и логической определенности больше не существует. Утверждается нечто, в чем рассеивается не только политическое – его участь постигает и само социальное».[212]
Обобщая позиции ученых в связи с имплюзией социального, автор считает необходимым подчеркнуть: во времена Н. Макиавелли политика пренебрегала социальными ценностями; после Французской революции она обрела социальность и репрезентативность и вплоть до сегодняшнего дня выступает от имени народа. С распространением марксизма союз социального с экономическим ознаменовал начало конца политики как таковой, ибо, «став потребительской стоимостью», социальное оказалось поглощено ухудшенной политической экономией, т. е. управлением.
