Константин Старостенко - Конституционно-политическое многообразие
Действительно, нельзя опровергнуть факта существования государств как единственных выразителей общих интересов наций и как основных субъектов международных отношений, а следовательно, и соответствующей им атрибутики в форме существования пусть ограниченного суверенитета, сохранения совершенно определенных национальных интересов: защиту конституционного строя, суверенитета и территориальной целостности, установление экономической и социальной стабильности, безусловное исполнение законов и поддержание правопорядка.[204]
Политические интересы – это конкретные стратегии государства, которые могут меняться (хотя бы вследствие ротации политической элиты), но оно должно всегда быть в состоянии их отстаивать, обладая военной силой, внутренней и внешней устойчивостью, экономической конкурентоспособностью и т. д.[205] Тем не менее при рассмотрении данного вопроса мы установили наличие специфических проблем и особенностей в определении политических интересов властных институтов государства.
Так, в соответствии со ст. 10 Конституции РФ, государственная власть в Российской Федерации осуществляется на основе разделения на законодательную, исполнительную и судебную. Для предотвращения политико-правовых коллизий в демократических государствах существует законодательно закрепленная схема взаимодействий между тремя ветвями власти, именуемая «системой сдержек и противовесов». Каждый государственный орган, осуществляющий одну из трех функций государственной власти, взаимодействует с двумя другими и одновременно имеет цель ограничить их властеотношения. Такая система закреплена Конституцией РФ. Для российского государства, по нашему мнению, характерна система стран с президентским правлением: сильная исполнительная и относительно слабая судебная власть; высокая конфликтность общественных отношений, выражающаяся во взаимосвязях между ветвями власти (в 1993 г. превратившаяся в дестабилизирующий фактор и во многом парализовавшая деятельность государства). Согласование деятельности различных органов власти – прямая и важнейшая функция Президента. Эта функция предполагает «социальный контракт» с обществом, нейтралитет Президента, его равноудаленность от всех институтов и «игроков», имеющих свои политические интересы.
Говоря о политических институтах, завоевывающих «центры власти» в сложном и динамичном российском обществе и оказывающих влияние на государственную власть, мы имеем в виду вышеупомянутые СМИ и религию. Российская Федерация определяет себя в духовной сфере как светское государство (ст. 14 Конституции РФ); мало того, в 90‑х гг. прошлого века наша страна санкционировала любые формы вероисповедования, католическую и протестантскую экспансию на канонической территории православия. Сегодня элита стремится «исправить» сделанные ошибки. Государственные чиновники и представители Русской православной церкви стремятся православию придать статус государственной религии. О чем свидетельствуют следующие факты: обязательное включение в школьные программы религиоведения, введение института военных священников, создание теологических факультетов в вузах страны и т. д. Однако, по нашему мнению, вмешательство Церкви в государственные дела и пособничество этому отдельных государственных служащих – беспрецедентное нарушение Конституции РФ, ведущее к возникновению социально-политической и духовной нестабильности в многонациональном обществе. Среди самых очевидных деструктивных последствий конфессиональных предпочтений – расслоение общества по мировоззренческим признакам, попрание конституционных принципов, составляющих основу государственного строя, стимулирование религиозного сепаратизма, угрожающего национальной безопасности государства и чреватого распадом федеративной системы России.
В соответствии с п. 1 ст 5 Конституции РФ Российская Федерация состоит из республик, краев, областей, городов федерального значения, автономной области, автономных округов – равноправных субъектов Российской Федерации. Значимой специфической чертой современного российского федеративного государства является то, что оно строится на принципах смешанного федерализма – объединяет в качестве субъектов федерации не только национально-территориальные, но и территориальные образования, обладающие своими политическими интересами.
«Перекосы», допущенные в социальной политике, проводившейся российским государством в 90‑е гг., спровоцировали ряд негативных социальных тенденций в регионах страны: во-первых, существенно обострилась и без того очень серьезная проблема локального имущественного расслоения населения и его социальной стратификации; во-вторых, негативные изменения претерпели уровень здоровья общества и качество человеческого потенциала регионов. Заметим, что изменения в социальной структуре населения регионов, его ценностных ориентациях, социальной жизнедеятельности и качестве жизни сопровождались беспрецедентным дисбалансом основных параметров социальной системы[206], выразившемся в появлении многоуровневой системы интересов: интересы государственной, экономической и региональной элиты, интересы политических и религиозных деятелей, интересы обедневшего народа. Все это самым непосредственным образом касается сферы интересов как субъектов, так и объектов политических отношений.
В ст. 12 Конституции РФ декларируется, что в России признается и гарантируется местное самоуправление, которое самостоятельно в пределах своих полномочий и не входит в систему органов государственной власти. Без преувеличения можно сказать, что от его организации и эффективности зависит не только действенность государственного управления, но и реализация политических интересов граждан, поскольку российское общество слагается из сотен тысяч местных сообществ.
Местному самоуправлению принадлежит важная роль в реализации одной из главных задач современности – соединении в единое целое интересов государства, общества и личности, поскольку основной смысл местного самоуправления состоит в том, чтобы на уровне отдельно взятой личности осуществлять гармонизацию прав и свобод человека и гражданина с интересами государства и общества. В этом и заключается ключевой политический интерес органов местного самоуправления, который отвечает идеям современного демократического правового социального государства.
Закрывая вопрос о принципе разделения государственной власти, отметим, что вряд ли кто может утверждать, что система «сдержек и противовесов» самодостаточна и способна решать все проблемы государственной деятельности. Она нацелена, прежде всего, на недопущение концентрации власти в одних руках, но в то же время существует другая опасность: власть нельзя делить, «рассеивать» до такой степени, чтобы это привело к распаду государства или обострению конфликтов между различными ветвями государственной власти и социальными группами.
Распад СССР и изменение социально-политического строя на всем постсоветском пространстве обострили и актуализировали многие находившиеся ранее в латентном состоянии этнические вопросы, которые первоначально не были связаны с политическими целями. По признанию Э. А. Паина и А. А. Попова, политические интересы в этническом сообществе возникали под воздействием влияния политической этнической элиты, стремящейся завладеть властью[207]; с этой целью использовались социальные, экономические, духовные и религиозные противоречия не только регионального уровня, но и центральных законодательных, исполнительных и судебных органов.
И только с подписанием 31 марта 1992 г. Федеративного договора, одобренного 10 апреля 1992 г. Постановлением Съезда народных депутатов Российской Федерации, было достигнуто согласие, существенно сблизившее политические позиции центра и регионов. Однако и сегодня можно отметить, что некоторые различия политических интересов центра и регионов до сих пор служат предпосылками серьезных противоречий.
Так, основными участниками политического процесса в регионах являются местные политические элиты, оказывающие ощутимое влияние на формирование внутрирегиональной политики. Вступая в открытое противоборство с правительством, они провоцируют политические конфликты между центром и регионами, что приводит к ослаблению России перед лицом внутренних и внешних угроз. Истоки противоречий мы усматриваем в различии политических интересов федеральной и региональной властей, а также в слабости правовой базы, разграничивающей их полномочия.
