Галина Строева - Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных
С 1909 г. начало развиваться движение душевной гигиены (основано психологом Уильямом Джеймсом – учеником В. Вундта; идеолог движения – Кл. Бирс – бывший пациент У. Джеймса). Участники движения считали, что преступность – это душевная болезнь, причиной которой является неправильное развитие личности. Правонарушения и преступления выводились из-под ответственности человека в область неосознанных мотивов и побуждений, что подготовило последовавшую затем теорию невменяемости преступников. В соответствии с последней преступники не отвечают за свои действия и более нуждаются в психиатрическом лечении, чем в исправлении. Подобный взгляд распространился по всему миру и вызвал значительное расширение медикаментозных средств «исправления» заключенных.
Идеи такого движения затормозили научные разработки в области самоисправления преступников, во-первых, определенным образом декларируя его невозможным (если преступность – душевная болезнь, то ее надо лечить медикаментозно, но никак не исправлять педагогическими методами); во-вторых, если заключенный – следствие своего окружения, то он не способен что-либо изменить, равно как и исправиться.
Одной из идей движения душевной гигиены, приведшей к росту преступности, стала идея о том, что дети очень хрупки и от них нельзя требовать «…академических успехов из боязни подвергнуть их стрессу и разрушить их “самоуважение”» [40, с. 246]. На первый взгляд, теория выглядела очень гуманно, однако открытым остался вопрос о том, каким образом полуграмотный человек, полностью зависящий от окружения и действующий на основе «стимул – реакция», смог бы преуспеть в современном мире.
В целом идея о необходимости снизить требование к академической успеваемости полностью противоречила существовавшим тысячелетия представлениям о том, что невежественность является одной из причин преступного поведения, а центральными процессами исправления должны быть обучение и воспитание.
Параллельно в рамках подхода внешней детерминации разрабатывались и другие теории: в Гарварде[142] возродилась теория расы[143] и «преступной природы» (1939); развивалась теория поля К. Левина[144], согласно которой поведение человека определяется полем взаимозависимых детерминант, обозначаемых как «жизненное пространство» [315, с. 199]; предлагались теории социальной детерминации девиантного поведения (Р. Мертон[145], А. Коэн[146] и др.).
К середине XX в. относится распространение подхода «модификации поведения», который представляет собой систему вознаграждений. В основе этого подхода лежала теория о том, что человек «…обучается поведению под воздействием внешних стимулов» [315, с. 181]. Научным подтверждением теории являлись работы И. П. Павлова[147] по изучению условных рефлексов[148] собак. В рамках этой теории была создана пенитенциарная программа специального лечения и воздействия (с применением наркотиков, гипноза и пр.), чтобы сделать заключенных более «восприимчивыми» к воспитательному воздействию. Результаты были низкими (19 %), тем не менее программа специального лечения и воздействия распространилась. Сами заключенные негативно относились к программе и называли ее «промыванием мозгов», устраивали бунты и забастовки, а некоторые, узнав, что отобраны для этой программы, кончали жизнь самоубийством [315, с. 183].
В это время (середина XX в.) в исправительных учреждениях отмечались случаи применения насильственной стерилизации и кастрации преступников [315, с. 78]. Для успокоения заключенных и воздействия на них стали также использоваться наркотикосодержащие препараты (транквилизаторы[149], ЛСД[150]) и лоботомия[151]. Лоббисты применения последней обещали, что заключенный достигнет «…нового уровня регуляции поведения, в результате которого… станет более пригодным для жизни в обществе» [315, с. 76]. На самом деле преступники превращались в «овощ» [315, с. 77], не только не способный к самоисправлению, но и к самостоятельному полноценному функционированию в обществе.
В определенной мере названные методы являлись продолжением в США опытов над заключенными со стороны эмигрировавших в эту страну психиатров Третьего рейха.
Интересно, что на фоне расширения подхода внешней детерминации в науке появилась целостная теория самодетерминизма. Американский ученый-гуманист Л. Р. Хаббард[152] предложил собственное видение причин преступности и принципов исправления заключенных. Работая с правонарушителями и преступниками в качестве специального офицера полиции Лос-Анджелеса, ученый пришел к выводу о том, что люди не рождаются преступниками, но становятся на путь преступлений из-за ошибок воспитания, дефицита нравственных норм и ориентиров, нехватки веры, надежды и самоуважения. Общаясь с множеством преступников, ученый заключил: несмотря на порой устрашающий внешний вид, в основе своей человек является хорошим.
Изучая состояние современной ему пенитенциарной системы, Л. Р. Хаббард сделал вывод: «…традиционная тюрьма никого не исправляет, потому что единственное, чему человек может там научиться, так это тому, что он на самом деле является животным» [122, с. 2], которому общество мстит за совершенное преступление.
Впоследствии на основе подходов и материалов философа была разработана программа социальной реабилитации заключенных, которая получила название «Криминон» (что означает – «нет преступности»). В основе этой программы лежит ряд общепедагогических принципов:
• исправление возможно только вследствие личной активности заключенного;
• исправление должно осуществляться исключительно педагогическими методами;
• в процессе исправления необходимо, чтобы заключенный понял и усвоил предоставляемые материалы (в первую очередь нравственные нормы);
• наращивание интеллектуального потенциала личности должно идти вместе с повышением уровня нравственности субъекта;
• заключенный должен в своей повседневной жизни использовать усвоенные нравственные нормы;
• для успешной ресоциализации заключенный должен уже в период нахождения в местах лишения свободы овладеть необходимыми социальными навыками, с помощью специально организованных просоциальных действий повысить свой социальный потенциал и чувство собственного достоинства.
В окончательном варианте программа «Криминон» включала 8 разделов, каждый из которых направлен на определенный аспект, лежащий в основе преступного поведения: неусвоенные нравственные ценности; неправильный этический выбор; неспособность решать свои проблемы, действуя исключительно в рамках закона и нравственных норм; неграмотность либо низкий уровень грамотности; неспособность обучаться; проблемы с общением; внешнее подавление; проблемы в семейных отношениях и др.
Разделы рассматриваемой программы реализовывались (и продолжают реализовываться) как в очной, так и в заочной форме. Заключенные получают текстовые просветительские материалы, за каждым субъектом закрепляется индивидуальный инструктор. Индивидуальная работа дает возможность заключенным усваивать разделы программы в своем темпе, возвращаться к непонятому материалу и выполнять практические задания в течение того времени, которое необходимо, чтобы прочно усвоить материал и приобрести соответствующие навыки.
Программа «Криминон» позволяет заключенному убедиться в своей способности быть автором позитивных последствий, повысить уровень нравственности, грамотности, социальных навыков, самоуважения, т. е. развернуть направленность личности и исправиться.
Следует отметить, что, освоив программу «Криминон», заключенные (после усвоения дополнительного просветительского раздела) могут выступать в качестве инструкторов, помогая другим понять материалы, применить их и успешно завершить программу. Помощь другим лицам повышает у таких инструкторов ответственность и мотивировку, чувство собственного достоинства, расширяет позитивный опыт и навыки общения. Важно и то, что заключенные-инструкторы часть свободного времени заняты дополнительной полезной деятельностью. Но и лица, проходящие программу под руководством такого инструктора, чувствуют большее доверие к своему инструктору, лучше понимают его, в них укрепляется уверенность в возможность позитивных изменений.
Программа «Криминон» показала высокую результативность: снижение рецидивной преступности на 70–80 % и более [205, с. 4]. Субъективные оценки программы со стороны тех, кто ее завершил, также достаточно красноречивы. Например: «Кое-что изменилось в моей жизни при прохождении раздела “Целостность личности”. Благодаря этому разделу я теперь знаю, что свобода – для честных людей. “Ни один нечестный человек не может быть свободным: он сам себе западня”. Я действительно понял это, и понял, что был рабом моей собственной совести. Узнав об этом, я решил взять на себя ответственность и вновь вступить в общение с людьми, которым я нанес вред в обществе. Я написал им обоим письма, объяснив причины моих поступков и поведения, и я действительно надеюсь, что они примут мои извинения, ведь я принес их совершенно искренне. Сделав это, я стал на путь к свободе, и теперь в моей душе мир и покой» (Джон Д., тюрьма Моран, штат Род-Айленд).
