Галина Строева - Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных
Исправительная система как государственный институт реализует важную социальную миссию «последней инстанции»: исправить осужденного, вернуть преступившего закон человека к полноценной жизни и помочь ему стать не только правопослушным гражданином, но и социально полезным членом общества, который вносит вклад в развитие и процветание государства и несет свою часть ответственности за страну.
Вследствие того что основная доля осужденных, находящихся в исправительных учреждениях (ИУ) различных стран мира, – это взрослые работоспособные люди (более 90 %), в данной монографии процесс исправления рассматривается относительно этой категории лиц.
Унификация общемировых подходов исправления взрослых осужденных выражается в выработке единых теоретических принципов исправления, требований к исправительному процессу и закреплении общих положений на законодательном уровне (приведение национальных правовых актов и практики исполнения наказаний в соответствие с международными рекомендациями).
Эклектизм проявляется в предложении значительного количества разнообразных и внутренне противоречивых подходов к исправлению. Это приводит к теоретическому хаосу, в котором нивелируются педагогические основы процесса исправления – обучение и воспитание. На практике эклектизм влечет принятие управленческих решений, которые, с одной стороны, ведут к перегруженности сотрудников отделов воспитательной работы с осужденными, провоцируют выполнение этими сотрудниками функций, не являющихся организацией исправления, и, как следствие, – к отсутствию приемлемого результата их деятельности; с другой – вызывают дальнейший поиск новых решений, расширение различных служб, которые по своей сути не работают над усвоением осужденными нравственных норм и формированием просоциальных[7] способов действования (что представляет собой педагогическое содержание процесса исправления).
Вышеназванное – одна из причин, на наш взгляд, высокого уровня рецидивной преступности и его роста. Так, по официальным данным оте-чественной Федеральной службы государственной статистики, за 20 лет (в 1990–2010 гг.) практически в 2 раза возросло количество преступлений, совершаемых лицами, ранее уже совершавшими преступления [327].
Средний же уровень рецидивной преступности на сегодня в странах Европы составляет 50–60 % [39].
Происходит и рост финансирования пенитенциарных систем. Например, в Российской Федерации бюджет уголовно-исполнительной системы (УИС) за первое десятилетие XXI в. возрос на 782 % и составил в 2011 г. 1,72 % от бюджета страны [178]. Подобное отмечается и в других странах мира[8].
Для сравнения: доля выделенных средств на отечественное общее образование в 2011 г. составляла 0,51 % от бюджета Российской Федерации [178] – более чем в 3 раза ниже доли средств, выделенных на УИС. При этом численность учителей и учащихся практически в 10 раз превышала численность сотрудников УИС и осужденных (13,57 млн. учащихся и 1,07 млн. учителей [181] против 1,23 млн. осужденных и 347 тыс. персонала УИС [246]). Дошкольное же образование в 2011 г. получило 0,05 % от бюджета РФ [178][9].
Оставляем для экономистов подсчет оплаты недостаточной результативности работы исправительных ведомств в общемировом масштабе и выводы о том, сколько дорог, жилья и т. д. можно было бы построить на эти деньги, скольких малышей (и не только их) научить читать, писать и дать надежду на будущее…
Наряду с этим отметим и еще одно последствие низкого уровня исправления осужденных, вызывающее негативные для социума последствия: неисправившиеся преступники транслируют уголовные понятия и язык, что размывает нравственность общества, способствует принятию всеми слоями (вплоть до так называемых элит) уголовных образцов и мышления, и поведения. Последнее разрушает саму культурную основу социума, уводя общество все дальше от этических стандартов и идеалов гуманизма, личного достоинства, благородства и чести.
Хотя и предполагается, что провоцируют повторные преступления бедность и бытовая неустроенность, но рецидивная преступность состоятельных людей дает основание заключить, что и такая категория осужденных после отбывания наказания и «исправления» продолжает совершать преступления.
Сравнение уровня рецидивной преступности в Российской Федерации, в странах Содружества Независимых Государств (СНГ), где основная форма организации отбывания наказаний – отрядная[10], со странами, в которых распространено покамерное содержание заключенных, показывает, что и там уровень рецидива достаточно высок. Эти внешне разные формы содержания в большей степени решают проблемы безопасности для сотрудников ИУ и воздействия (в том числе физического) на осужденных, но они не меняют сути: и те, и другие формы содержания осужденных (равно как и содержание этих лиц в загонах для скота, которое используется в некоторых африканских странах) не снижают на сегодня уровень рецидивной преступности.
Таким образом, можно предположить, что факторы низкой эффективности исправления осужденных преступников (с точки зрения педагогики) находятся непосредственно в плоскости подходов к исправлению этих лиц.
Анализ различных пенитенциарных теорий позволяет заключить, что они в большей мере реализуют идею внешней детерминации[11] поведения индивида, при которой собственная активность осужденного декларируется, но является результатом внешнего воздействия и стимулирования. Ситуация усугубляется и тем, что в различных странах взамен традиционных методов исправления и формирования нравственности педагогическими средствами (обучение, усвоение нравственных категорий, формирование убеждений, повышение просоциальной причинности и социального потенциала личности) предлагаются так называемые программы прояснения ценностей[12], курсы смерти[13], НЛП[14], глубокое погружение[15] и пр.
Другими словами, в теории и практике широко представлены методы, которые обходят причинность человека и его сознание. Подчеркнем, что Минимальные стандартные правила обращения с заключенными ООН места лишения свободы (МЛС) и без этих методик определяют как отби-рающие право на самоопределение (ст. 57) [156].
Следовательно, под ударом оказываются повышение сознательности самого осужденного, развитие его волевых качеств, позитивной активности, ответственности, самоопределения – все то, что составляет суть исправления и демонстрирует самодетерминизм[16] в этом процессе. Поскольку на свободе взрослый человек самостоятельно решает жизненные задачи и несет ответственность за свой выбор, то уже в местах лишения свободы он должен становиться именно таким.
В целом для исправительных учреждений исправление взрослого осужденного преступника – безусловное требование. Но позитивные личностные преобразования затрагивают внутреннее пространство субъекта, и без доброй воли самого человека такие преобразования невозможны. Поэтому исправление (изменение мировоззрения, направленности личности и т. д.) может быть достигнуто, по нашему мнению, только самим осужденным после собственного решения начать работу над собой. Это актуализирует процесс самоисправления.
Самоисправление мы рассматриваем как целенаправленную, специально организованную, значимую для самого осужденного самодетерминированную[17] деятельность, которая заключается в осознании индивидуумом необходимости позитивных изменений, развитии способностей и положительных качеств личности, что приводит к преодолению отрицательных характеристик, наиболее свойственных осужденному преступнику. Несомненно, что этот процесс предполагает создание определенных социально-педагогических условий, достаточный профессионализм и гуманистичность позиции как сотрудников ИУ, так и всех, кто принимает участие в процессе исправления людей, нарушивших закон.
Обобщая, заключим: высокий уровень рецидивной преступности в различных странах мира дает основание сделать вывод о том, что при существующей методологии исправления взрослых осужденных достаточного исправления не происходит. Это требует уточнения исправительного подхода в отношении данной категории лиц. Кроме того, корректировку методологии исправления обусловливают и состояние самих сотрудников пенитенциарных систем[18], и происходящие глобальные изменения в мире, в том числе и в финансовой сфере.
В ходе исследования уровня разработанности проблемы самоисправления взрослых осужденных и методологии этого процесса нами установлено, что сама идея самоисправления – наиболее ранняя идея в отношении лиц, находящихся в местах лишения свободы. Однако именно подход самодетерминации этого процесса в западной и отечественной научной литературе формировался на протяжении достаточно длительного периода. Философы, педагоги, юристы, писатели и все, кто стремился претворить принцип гуманизма в жизнь, внесли заметный вклад в решение проблемы. Среди зарубежных мыслителей это: Конфуций, М. Монтень, Ш. Монтескье, Дж. Говард, Ч. Беккария, И. Бентам, И. Фихте, Деметц, А. Мэконочи, А. Пиллсбери, К. Редер, М. Штирнер, Ч. Диккенс, Г. Гладстоун, Г. Радбрух, З. Броквей, Л. Р. Хаббард, К. Смит и др.; среди отечественных – Ф. П. Гааз, Ф. Г. Савенко, В. А. Соллогуб, Л. Н. Толстой, Н. Ф. Федоров, И. Я. Фойницкий, В. С. Соловьев, К. Н. Вентцель, С. В. Познышев, А. С. Макаренко и др.
