Галина Строева - Гуманитарно-образовательная система самоисправления осужденных
В дальнейшем на первый план вышел подход двойной детерминации, при котором первоначальная детерминация со стороны персонала исправительных учреждений постепенно должна была преобразоваться в самодетерминацию работы над собой со стороны самого лица, лишенного свободы.
Во второй половине XIX – начале XX вв. в основном разрабатывались два подхода: подход внешней и подход двойной детерминации.
Подход внешней детерминации развивался через: расширение сети тюрем с полной изоляцией и идеей самоисправления через раскаяние; появление теории врожденного преступника (Ч. Ломброзо[111]) и развитие подхода обусловленности преступного поведения социальными факторами (Э. Ферри[112]). Выделим и теорию физиологической психологии[113] В. Вундта[114], в которой человек был определен просто объектом, полностью зависящим от внешних раздражителей. Другими словами, подход внешней детерминации самоисправления получил ресурсы в виде ряда теорий (детерминизм наследственности, среды, физиологии).
Подход двойной детерминации реализовывался посредством внедрения прогрессивной системы отбывания наказаний. Английский исследователь Макс Грюнхут писал, что «…прогрессивная система представляет такую организацию тюремного режима, при которой осужденному дается самостоятельная возможность взойти от начальной ступени своего заключения до момента освобождения. Эта система стимулирует исправление, улучшает его взаимоотношения, укрепляет и испытывает его волю, и, таким образом, отдает его судьбу в его же собственные руки» [236, с. 179]. В тюрьмах повысилась роль обучения, которое становится важной частью исправительного процесса.
В конце XIX – начале XX вв. усилились сотрудничество и обмен опытом между пенитенциарными системами различных стран. Проведение международных тюремных конгрессов[115] дало возможность сформулировать задачи и правила уголовно-исполнительной деятельности, тюремного устройства. Это определило уголовно-исполнительную политику различных стран в XX столетии [302, с. 303]. Постепенно выработалась точка зрения, согласно которой из заключения преступники должны выходить социально годными и полезными людьми [196]. Указывалось на необходимость усиления именно педагогических методов. Например, на конгрессе в Праге (1930) было высказано мнение о том, что «…исполнение наказания лишением свободы должно способствовать воспитанию и исправлению заключенного всеми средствами, предлагаемыми современной педагогикой [выделено нами. – С. Г.]» [300, с. 461].
XX в. характеризовался периодической сменой подходов. Рассмотрим это на примере двух стран – Германии и Великобритании.
Так, в Германии министр юстиции Веймарской Республики Г. Радбрух[116] требовал отмены одиночного заключения («…одиночное заключение исправляет, однако для учреждения, а не для жизни» [37, с. 82]). Государственным деятелем отстаивалась идея перевоспитания взрослых. Он предложил объединить заключенных «…в ассоциацию, построенную по образцу гражданского общества» [37, с. 82]. Целью лишения свободы называлось «…предотвращение рецидива посредством “нравственного укрепления заключенных”» [37, с. 82]. Реализованная в дальнейшем исправительная модель (прогрессивная/ступенчатая система) не привела к успеху, так как превратилась в средство достижения дисциплины, а заключенные в основном практиковались в приспособленчестве, чтобы заслужить поощрения и перевод на более высокую ступень [37, с. 86]. Тем не менее была предпринята попытка повысить активность самих лиц, лишенных свободы.
В Третьем рейхе[117] возвратились идея покаяния преступников, теория устрашения и отношение к заключенному только как к объекту внешнего воздействия. Развивалась евгеника (теория избранности), начали проводиться медицинские и психиатрические опыты над заключенными, что вызывало смерть последних или их недееспособность.
После Второй мировой войны гуманистические подходы вновь вышли на первый план, расширились права заключенных, возможности для получения этими лицами общего и профессионального образования и т. д.
Однако в 70‑е годы XX в. подход внешней детерминации вновь был подкреплен представлением о преступности как о болезни психиатриче-ского профиля [37]. В практике исполнения наказаний произошел отход от педагогических методов к теории социально ориентированного терапевтического исполнения наказаний, которая в центр ставила внимание к личностной патологии и дефициту социализации [37, с. 117]. Это способствовало развитию программ медицинского характера, принудительного обследования и медикаментозного лечения. Но во второй половине 80‑х годов XX в. из-за протестов заключенных принудительное медицинское обследование и лечение были сокращены [37, с. 122].
В Великобритании также можно проследить расширение и последовательную смену подходов. Причем, равно как и в Германии, в этой стране подход внешней детерминации был подкреплен представлением о преступности как о болезни. Это направило идеологию исправления «…по пути внедрения преимущественно “клинико-психиатрической модели пенитенциарных учреждений”» [324, с. 45]. В первые десятилетия XX в.
«…заключенных рассматривали как больных… тюрьмы превратились в полигоны, преимущественно для медиков и психиатров» [324, с. 45]. До 60‑х годов XX в. применялись телесные наказания [6, с. 53].
Однако и в этой стране постепенно формировалась точка зрения (принятая и в настоящее время), что тюрьма должна помогать заключенным самим реабилитировать себя [324, с. 46]. Значимая роль отводилась обучению.
В 1964 г. были введены Тюремные правила, в которых была установлена задача подготовить заключенных к «…нормальному и полезному существованию в обществе и оказать им содействие в этом» [6, с. 50]. Названные правила (в числе прочего) определяли установление «…режима максимальной самостоятельности и минимального надзора в сочетании с высокой требовательностью к заключенному в части дисциплины, трудовой деятельности и пр.» [6, с. 51]. Предусматривались также квалифицированная работа с оплатой, общее и профессиональное образование[118].
Не касаясь частностей, отметим, что со второй половины XX в. в Европе происходили процессы гуманизации пенитенциарных режимов. Общей тенденцией стало повышение открытости систем посредством как введения общественного контроля, так и привлечения к процессу исправления широкой общественности [6]. Интересно, что для предотвращения беспорядков в исправительных учреждениях и снижения роста рецидивной преступности усиливались именно педагогические меры [6].
В 1989 г. в Европе была регламентирована роль образовательной деятельности заключенных. В Рекомендации N R (89) 12 Комитета Министров государствам – членам Совета Европы «Об образовании в тюрьмах» было продекларировано, что все заключенные должны иметь возможность получить образование (общее, профессиональное), иметь доступ к библиотеке и участвовать в творческой, культурной деятельности, социальном просвещении (приложение 1). Устанавливалось, что в «…социальное просвещение должны входить практические элементы, позволяющие заключенному организовать свою повседневную жизнь в тюрьме с целью облегчения его возвращения в общество» (п. 13) [208]. Другими словами, определенным образом была обозначена причинная позиция заключенного, однако пока еще не в собственном исправлении.
Персонал, который занимался образованием заключенных, рекомендовалось обеспечить развивающими программами для овладения методами работы со взрослыми людьми (п. 7) [208].
Непосредственно в практике исполнения наказаний в основном реализовывался подход двойной детерминации, при котором исправление заключенного детерминировалось извне, однако (при условии исправления) ему предоставлялось больше самостоятельности. Кроме того, осужденные могли самостоятельно работать в различных службах, например, в службе помощи иностранцам: разъяснение их прав, перевод и др. [6, с. 135].
Выделим проведение первоначальных тестов на грамотность и знание элементарной математики [6, с. 135]. В отчете, опубликованном в 1991 г. в Великобритании, было сказано, что тюремные службы могут делать больше, используя модульные обучающие курсы (особенно для повторно заключенных), что заключенные сами могут активнее вовлекаться в развитие обучающих программ [344].
Наряду с этим развивался подход внешней детерминации (за счет программ психиатрического «лечения»).
В первом десятилетии XXI в. происходили дальнейшая унификация принципов исправления и стандартизация законодательных баз пенитенциарных систем различных стран. При этом развивались в основном два подхода самоисправления (внешней и двойной детерминации), хотя подход самодетерминации самоисправления и можно проследить в организации заключенными различных мероприятий, образовательных (просветительских) программ (в ряде случаев с этих лиц берется даже обязательство исправиться [247]). Однако собственно идея самодетерминации самоисправления постепенно нивелируется. Это отражается и на подходе двойной детерминации. Выявляется интересная тенденция: в практике исполнения наказаний подход двойной детерминации все в большей мере приобретает черты внешней детерминации с декларированием необходимости активности и самостоятельности заключенного. Параллельно уменьшается доля педагогических методов.
