Елена Сердюк - Корпоративное право: учебник
3. В соответствии с пунктом 6 постановления № 13/14 в денежных обязательствах, возникших из договоров, в частности, предусматривающих обязанность должника произвести оплату товаров, работ или услуг либо уплатить полученные на условиях возврата денежные средства, на просроченную уплатой сумму подлежат начислению проценты на основании статьи 395 ГК РФ. Законом либо соглашением сторон может быть предусмотрена обязанность должника уплачивать неустойку (пени) при просрочке исполнения денежного обязательства. В подобных случаях суду следует исходить из того, что кредитор вправе предъявить требование о применении одной из этих мер, не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства, если иное прямо не предусмотрено законом или договором. Таким образом, налицо сходство со статьей 330 ГК РФ, устанавливающей, что по требованию об уплате неустойки кредитор не обязан доказывать причинение ему убытков.
Однако в настоящее время, как было отмечено выше, эти проценты по статье 395 ГК РФ не признаны разновидностью неустойки.
Уплата процентов по статье 395 ГК РФ за неисполнение денежного обязательства обычно применяется в случае неисполнения акционерным обществом в срок обязанности по выплате акционерам дивидендов и невыплаты участникам общества с ограниченной ответственностью распределенной между участниками части чистой прибыли общества.
В случае неисправности акционера в обязательстве по оплате акций обществом применяются и оперативные санкции в виде изъятия неоплаченных акций у акционера, что влечет изменение либо прекращение отношений с ним. Эта мера предусмотрена статьей 34 Закона «Об акционерных обществах».
Кроме того, статья 2 этого Закона устанавливает, что акционеры, не полностью оплатившие акции, несут солидарную ответственность по обязательствам общества в пределах неоплаченной части стоимости принадлежащих им акций. Аналогичная ответственность установлена статьей 2 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью» для участников общества, внесших вклад в уставный капитал общества не полностью.
В литературе давно ведутся споры относительно одного из основных принципов корпоративного права – ограниченной ответственности участников по долгам корпорации. Так, например, еще П.Н. Гуссаковский предлагал не применять этот принцип к акционерным обществам с малым количеством акционеров (пять и менее). Он полагал, что при столь ограниченном составе каждый из акционеров не может не принимать деятельного участия в заведывании и управлении предприятием или же в наблюдении за его развитием и направлением. Коль скоро вся небольшая группа акционеров, представляющих собою акционерное общество, принимает непосредственное участие в управлении устроенным ими предприятием, то для установления ограниченной их ответственности по обязательствам имеется столь же мало оснований, как и для установления такой же ограниченной ответственности всех отдельных предпринимателей. Автор весьма негативно относился к обществам с таким малым числом акционеров, считая, что акционерные общества со спекулятивными целями как раз и создаются в таком составе. Общества же, учреждаемые для общественной пользы, по его мнению, должны быть многочисленны [338] .
Подобные случаи субсидиарной ответственности акционеров содержатся в пункте 3 ст. 3 Закона «Об акционерных обществах», согласно которой если несостоятельность (банкротство) общества вызвана действиями (бездействием) его акционеров или других лиц, которые имеют право давать обязательные для общества указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, то на указанных акционеров или других лиц в случае недостаточности имущества общества может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. К числу лиц, на которых может быть возложена субсидиарная ответственность по обязательствам признанного несостоятельным юридического лица, относятся, в частности, лицо, имеющее в собственности или доверительном управлении контрольный пакет акций акционерного общества, и тому подобные [339] . Аналогичная норма о субсидиарной ответственности по обязательствам общества предусмотрена в пункте 3 ст. 3 Закона «Об обществах с ограниченной ответственностью».
В настоящее время возможность полного неприменения принципа об ограниченной ответственности участников известна практике англо-американской системы права, и именуется она piercing the corporate veil, lifting the veil , что дословно означает «снятие корпоративной вуали» [340] . Фактически при применении этой процедуры игнорируется юридическая личность компании, ее самостоятельное существование как субъекта права. Эта процедура «поднятия корпоративной вуали» используется обычно в следующих случаях:
когда суд при решении вопроса об ответственности игнорирует обособленный правовой характер юридических лиц, входящих в холдинг или корпорацию, исходя из принципа «единой экономической единицы» и возлагает ответственность самостоятельного юридического лица на другие юридические лица, которые входят в указанное образование;
когда суд при решении вопроса об ответственности юридического лица отступает от доктрины ограничения ответственности участников и возлагает ответственность по долгам юридического лица на его участников;
когда суд при решении вопроса об ответственности юридического лица возлагает ответственность на его органы управления, которые могут существовать как физические лица – руководители, так и юридические лица – управляющие организации [341] .
В этих случаях суд может проигнорировать общество как субъект права и возложить ответственность за убытки организации на указанных субъектов. Классическим примером стал судебный прецедент Джонс против Липмана (Jones v. Lipman), суть которого состояла в следующем. Некто Липман заключил с Джонсом договор купли-продажи земли, а затем попытался уклониться от исполнения обязательств по договору путем регистрации компании и передачи ей титула на землю. Суд вынес решение о присуждении исполнения в натуре против Липмана и компании, постановив, что собственник не может избежать исполнения обязательства путем передачи земли в компанию, которую он контролирует. Апелляционный суд указал, что, когда предполагается наличие «фасада», мотивы его «архитекторов» могут иметь большое значение и что доктрина корпоративной вуали может быть применена в отношении лица, контролирующего компанию, независимо от того, является оно физическим или юридическим лицом [342] .
Хотя наше корпоративное законодательство и содержит некоторые нормы, аналогичные положениям англосаксонского законодательства о распространении ответственности общества на его участников, применяемые при указанной процедуре «снятия корпоративной вуали», однако при их применении российские суды не вправе игнорировать юридическую личность корпорации в отличие от английских и американских судов.
В ряде случаев согласно Закону «Об акционерных обществах» возможно распространение ответственности акционерного общества на акционеров или иных лиц (например, п. 3 ст. 3). Однако для этого необходим ряд условий:
необходимо наличие у лица права давать обязательные для общества указания или возможности иным образом определять его действия;
необходимо совершение соответствующих действий (бездействий), которые свидетельствовали бы об их возможности определять действия акционерного общества;
необходимым условием является и умысел на совершение обществом действий, которые привели бы его к несостоятельности (банкротству);
наличие причинно-следственной связи между возможностью акционеров или иных лиц определять действия общества и действиями самого общества, следствием которых и явилась несостоятельность (банкротство), также является обязательным условием;
и, наконец, для привлечения к ответственности акционеров или других лиц, имеющих право давать обязательные для общества указания, необходима недостаточность имущества общества для расчетов с кредиторами [343] .
Положения пункта 3 ст. 3 Закона «Об акционерных обществах», предусматривающие в виде исключения из общего правила возможность распространения на акционеров и других лиц, имеющих право давать обязательные для общества указания или иным образом возможность определять его действия, основываются на нормах статьи 10 ГК РФ о недопустимости злоупотребления правом. То же в полной мере относится и к нормам статьи 6 Закона «Об акционерных обществах», предусматривающей возложение ответственности на основное общество по сделкам дочернего, заключенным последним во исполнение указаний основного общества и в случае несостоятельности (банкротства) дочернего общества по вине основного общества. Аналогичные нормы содержатся и в Законе «Об обществах с ограниченной ответственностью».
