Нильс Кристи - Пределы наказания
Но эта же система создает специфические трудности для социального контроля. Часть люмпен-пролетариата потеряла почти все. Наказание уже ничего по может отнять у этих людей. На них нельзя воздействовать угрозой потери работы, так как они уже вне ее. На них нельзя воздействовать угрозой утраты семенных отношений, так как они уже лишены их. На них нельзя воздействовать тем, что их родственники будут страдать, поскольку предполагается, что о родствениках позаботится государство всеобщего благо-цеиствия. Вера в то, что оно существует, устраивает как тех, кто принадлежит к самым низшим слоям общества, так и тех, кто принадлежит к его более благополучным слоям, в тех случаях, когда хотят успокоить совесть в связи с тем, что не навещают родственников или друзей, нуждающихся в заботе. И наконец, нельзя запугать голодом тех люмпен-пролетариев, которые готовы довольствоваться абсолютным минимумом. Они будут иметь этот минимум, несмотря на то что им часто приходится менять его на наркотики и алкоголь.
У меня есть свободное время и какая-то малость и денег (и их нельзя отнять, не сотрясая при этом сами основы государства всеобщего благоденствия), и я никому нисколько не нужен. Почему бы мне не пить и нe употреблять наркотики, как я хочу? И доводить себя до любого состояния, включая свою собственную смерть.
В дополнение к этому нужно вспомнить недавнюю историю контроля над преступностью, описанную в настоящей книге. Некарательное воздействие, по-видимому, вышло из употребления. Наука и социальное развитие убили его. Принудительное лечение от деви-антного поведения не дает эффекта, и было ясно показано, что идея некарательного воздействия на практике оборачивается серьезной несправедливостью по отношению к представителям рабочего класса. Специальные учреждения для оказания некарательного воздействия на молодых преступников, опасных преступников и психопатов почти все ликвидированы. В среде врачей судебная психиатрия занимает весьма невысокое положение. В настоящее время почти все молодое поколение против принудительного лечения от девиантного поведения в большинстве его форм. В качестве реакции на злоупотребления во имя некарательного воздействия и в целях предупреждения возможных злоупотреблений со стороны теории удержания мы получили более легалистскую теорию, воплощенную в неоклассицизме.
Мы еще в состоянии справиться с тяжкими преступлениями, то есть можем во имя справедливости и порядка убрать с улиц опасных преступников. Но когда дело касается лиц, совершающих мелкие преступления, мы бессильны. Они достаточно заметны. Они вызывают отвращение. Они пьют или одурманивают себя наркотиками до смерти. Некоторые живут на пособие, другие — за счет мелких преступлений, совершение которых трудно доказать. Некарательное воздействие не поможет.
8.2. Сторонники контроля
Не только тем, кто приезжает из других стран, трудно понять феномен порочных отклонений, так бросающийся в глаза на поверхности скандинавской жизни, отличающейся упорядоченностью в остальных отношениях. Мы все испытываем трудности, но некоторые из нас переживают их острее, чем другие. Особенно обеспокоены три группы.
Во-первых, это родители и близкие тех молодых людей, которые погрязли в наркотиках, алкоголе и преступной деятельности. В прежние времена те, кто но подчинялся родительской власти, могли быть возвращены в ее лоно страхом перед голодной смертью. Теперь такая молодежь может выжить на отходах и:и»билия и средствах, предоставляемых социальным обеспечением. Поэтому все громче звучат требования применять другие меры контроля. Мы не можем позволить молодежи одичать полностью. Обязательное посещение школы, специальные учреждения и, наконец, тюремное заключение становятся признанными альтернативами. Некоторые старые либералы пытаются противостоять этому течению, указывая на опасность стигмы и ужасы тюрьмы. Но их легко нейтрализуют опасения родителей, считающих, что злоупотребление наркотиками погубит детей. Родители согласны видеть их пусть в тюрьме, Но живыми. Их можно попять.
Вторую заметную группу составляют жертвы оче-дпых преступлений — реальные и потенциальные. Нельзя сказать растет преступность или не растет. Но, но видимому, нет сомнений, что растет тревога по пововоду преступности. Преступность представляет собой разновидность товара, продаваемого при помощи средств массовой информации. В то же время социальая структура изменилась таким образом, что невозможно определить, насколько показательны передаваемые средствами массовой информации сообщения. Известно, что страх оказаться жертвой преступления возрастает с увеличением социальной изоляции индивида (Ф. Валит, 1979). Одинокая пожилая женщина видит в центре Стокгольма то же самое, что видит иностранный турист. В дополнение к этому она читает газеты и находит в них подтверждение своих наблюдений. Но дело не только в пожилой женщине. В основе беспокойства лежат реальные факты. Государство всеобщего благоденствия добилось значительного успеxa в распределении собственности. Мало у кого из взрослых людей нет вещей, которые могут стать объектом кражи, имущества, которое они требуют защищать путем принятия строгих мер, направленных против правонарушителей.
И в этом случае кое-кто из старых либералов пытается вмешаться, говоря пожилой женщине, что не все так страшно, и объясняя нынешним хорошо обеспеченным рабочим, что те, кто угрожает их имуществу, — жалкие люди, находящиеся в затрудненных обстоятельствах, бедные и больные, которых скорее нужно понять, а не наказывать. Бывший министр юстиции Норвегии, социал-демократ, уже высказался подобным образом и в результате лишился своего поста. Крайне левые политики, по-видимому, смущены и не знают, как подходить к этому вопросу в настоящее время.
Еще в 60-е годы заключенные и бывшие заключенные провели в Швеции свое первое общее собрание, которое пресса назвала «воровским парламентом». Это было как шок. Ведь заключенные должны были бы вести себя смирно, не выдвигать требований, не вмешиваться в процесс исполнения наказания. Несколько лет спустя во всех скандинавских странах возникли свои организации заключенных. Они оказались в центре внимания общества. Они боролись за улучшение условий содержания в тюрьмах, организовывали забастовки. Это хорошо описал Т. Матиесен (1974). Они испытали множество поражений, но и одержали ряд побед. Наиболее важный результат этого движения, по всей вероятности, заключался в том, что у его участников возросло чувство собственного достоинства и уверенности в своих силах.
Сегодня ситуация резко изменилась. Теперь деятельность движения заключенных направлена по преимуществу на защиту позиций, завоеванных в начале 70-х годов. Движение уже не находится в центре внимания общества. Климат стал другим. Прежние союзники стали врагами, либо поутихли или уже не у власти. Экономический спад уменьшает готовность к экспериментам. Столь заметные грязные пятна на фасаде здания всеобщего благоденствия подкрепляют аргументацию тех сил, которые требуют действий, а не мягкости. Лозунг «закон и порядок» имел успех также и в Скандинавии. И это не удивительно. Промышленно развитое общество неизбежно приходит к положению, когда это должно произойти. На первых этапах всего было больше, было что распределять, и мы могли расслабиться, либерализм мог господствовать, проблемы могли рассматриваться как временные. Теперь они приобрели постоянный характер. Объем распределяемых благ уже не увеличивается с каждым годом. Положение изменилось: от ощущения неограниченности прогресса мы перешли к защите того, что уже достигнуто.
Но более других огорчены и смущены архитекторы этого здания, которые, будучи молодыми и бедными, боролись за идеи социализма, а затем за социал-демократические идеи, впоследствии нашедшие воплощение в концепции государства всеобщего благоденствия. По сравнению с нашей прежней бедностью наше нынешнее изобилие поражает. Это показывают исследования (см., например, Рамсей, 1977), но нам даже не нужно исследований, так как многие еще помнят прошлое. По сравнению с прежней необеспеченностью наша нынешняя система социального обеспечения обладает многими ценными качествами. Разве не очевидно, что мы достигли цели, что мы уже там? Откуда же тогда эти худосочные бледные юноши, обосновавшиеся перед зданием дворца, на виду у короля и всей королевской рати?
Соблазн огромен. Всего лишь несколько решений парламента — и грязное пятно исчезнет. Совсем необязательно называть это законом против хулиганства; такое решение может быть понято превратно. Можно назвать это законом о защите трудных подростков. Они нуждаются в защите. Их родители нуждаются в этом. Их жертвы нуждаются в этом. Теперь нуждается в этом и государство всеобщего благоденствия, так как оно настолько приблизилось к совершенству, что потеряло контроль.
