Сергей Чернов - Конституционно-правовое регулирование отношений между Российской Федерации и ее субъектами
Ситуация в России такова, что коренные народы (татары, башкиры, якуты и другие) недвусмысленно свои претензии на роль государствообразующих этносов. Более того, они укрепляют свои суверенные республики, иначе говоря, они самоопределяются (в рамках России), исходя из собственных интересов, что нередко приводит внутреннее законодательство субъектов РФ в противоречие с Конституцией РФ.
В то же время за последние годы окрепли области, края, автономные округа, города в качестве субъектов Российской Федерации.
В условиях демократии непротиворечивая федерация может быть построена только с учетом интересов двух составляющих:
– народов России, в основном представленных республиками и отчасти национально-культурными автономиями;
– территориальных (в основном этнически русских) образований.
Федеративный Договор в силу политических обстоятельств не мог стать учредительным документом. Договор носил конъюнктурный характер и принимался под сильным давлением центра. Чечня и Татарстан, не подписав данный документ, создали прецедент, с одной стороны, вооруженного конфликта и провозглашения независимости, с другой – перехода к подписанию двухсторонних договоров. Конфликт в Чечне стал сложнейшей политической проблемой, а Татарстан предложил модель договорной федерации[112].
Конституционное совещание, которое состоялось в 1993 г., к сожалению, не учитывало уже принятых конституций республик, что было негативно воспринято республиками. Возникла такая ситуация, когда делегация Татарстана была вынуждена покинуть совещание. Многие представители крупных областей и краев были недовольны принятыми документами и требовали равноправного статуса с республиками. В ходе референдума почти ⅓ субъектов проголосовала против новой Конституции. В результате такой реакции регионов центр вынужден был начать в 1994 г. договорный процесс.
Рассматривая содержание Конституции 1993 г., можно сделать вывод о том, что в ней неопределенно выражена государственная природа России, не раскрывается понятие «многонациональный народ», противоречиво изложены права и полномочия субъектов.
Проблемой для Российской Федерации является противоречивость закрепления в Конституции правовых форм разграничения предметов ведения и полномочий. Например, противоречие между ст. 4, которая гласит, что «суверенитет Российской Федерации распространяется на всю ее территорию», «Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации», и ст. 11, в которой установлено, что «государственную власть в субъектах Российской Федерации осуществляют образуемые ими органы государственной власти», «разграничение предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации осуществляется настоящей Конституцией, Федеральным и иными договорами о разграничении предметов ведения и полномочий». В ст. 15 определено, что «законы и иные правовые акты, принимаемые на всей территории Российской Федерации, не должны противоречить Конституции Российской Федерации», в п. 4 ст. 76 – «Вне пределов ведения Российской Федерации, совместного ведения Российской Федерации и субъектов Российской Федерации республики, края, области, города федерального значения, автономная область и автономные округа осуществляют собственное правовое регулирование, включая принятие законов и иных нормативных правовых актов». Пункт 6 ст. 76 гласит: «В случае противоречия между федеральным законом и нормативным правовым актом субъекта Российской Федерации, изданным в соответствии с частью четвертой настоящей статьи, действует нормативный правовой акт субъекта Российской Федерации».
Спор о том, что первично при разграничении предметов ведения и полномочий – договор или федеральный закон – приобрел затяжной характер. Более трех лет велась работа палатами Федерального Собрания РФ по принятию Федерального закона «О принципах и порядке разграничения предметов ведения и полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации». До последнего времени ряд республик в составе России считают договор приоритетной формой правового регулирования по сравнению с Конституцией и Федеральным законом. Такими республиками являются Татарстан, Башкортостан, Саха (Якутия), Ингушетия и ряд других.
Если обратиться к истории взаимоотношений между центром и субъектами, то например, договор с Республикой Татарстан носил характер актов, по юридической силе поставленных выше Конституции РФ. Договор Российской Федерации и Татарстана от 15 февраля 1994 г. существенно не согласуется с Конституцией РФ. В Договоре не указано, что в состав Российской Федерации входит Татарстан и что на него распространяются все положения Конституции РФ и федеральных законов. В то же время в нем нет упоминания о том, что Конституция и законы Республики Татарстан должны соответствовать Конституции РФ и ее законам.
К совместному ведению в Договоре относится «координация деятельности по вопросам геодезии, метрологической службы, исчисления времени», хотя по Конституции РФ эти вопросы отнесены к ведению Российской Федерации. Договор выводит из ведения Российской Федерации (п. «о» ст. 71 Конституции РФ) «правовое регулирование интеллектуальной собственности».
Статья 2 Договора к ведению Республики Татарстан относит правовое регулирование административных, семейных и жилищных отношений. В то же время Конституция РФ относит данные сферы к совместному ведению Российской Федерации и ее субъектов[113].
Большинство двухсторонних договоров, которые подписаны в настоящее время, – это документы, не претендующие на подмену российской Конституции. Хотя надо отметить, что они регулируют не те отношения, которые связаны с учетом специфики субъектов Российской Федерации, а предусматривают общие положения, которые должен регулировать федеральный закон.
Возникает вопрос: если договор имеет приоритет над Конституцией и федеральным законом, тогда мы имеем дело с договорной федерацией (договорное государство), если Конституция и закон (что указано в ст. 4 и ст. 15 Конституции РФ) первичны, а сам договор вторичен, то это классическое суверенное государство.
Конфликт в данном вопросе был отчасти решен при рассмотрении Конституционным Судом РФ в январе 1998 г. дела о проверке конституционности Лесного кодекса Российской Федерации. Конституционный Суд РФ рассмотрел вопрос о соотношении договора между органами государственной власти РФ и Республики Карелия, с одной стороны, и Лесного кодекса РФ – с другой, в регулировании отношений по владению, пользованию и распоряжению лесными ресурсами. Конституционный Суд РФ признал, что регулирование федеральным законодателем лесных отношений осуществлено в соответствии со ст. 72 и 76 Конституции РФ. В то же время Конституционный Суд РФ не дал прямого ответа на вопрос, в каком соотношении по юридической силе находятся договор и федеральный закон.
Есть группа противоречий, которая возникла из-за определенной спешки, в результате недоработки, а может быть, в результате небрежности законодателей. Проект Конституции создавался в условиях затянувшейся конфронтации между высшими законодательными и исполнительными органами власти. Конституционное совещание, которое обсуждало проект Конституции 1993 г., работало в очень сложных условиях, что привело к появлению существенных противоречий. Эти противоречия, к сожалению, не были устранены в период подготовки проекта, и в последующем был принят принцип равноправия субъектов, который регламентировал равенство субъектов Федерации, одновременно давая перечень субъектов Российской Федерации в ст. 65 Конституции РФ по шести категориям, а не общим списком, как было бы логичнее. Тем самым исключалась универсальность принципа равноправия.
В ст. 71 и ст. 72 Конституции РФ встречаются совпадающие предметы ведения. Так, в п. «в» ст. 71 установлено, что «регулирование и защита прав и свобод человека и гражданина; гражданство в Российской Федерации; регулирование и защита прав национальных меньшинств» находятся в ведении Российской Федерации, а ст. 72 определяет, что «защита прав и свобод человека и гражданина, защита прав национальных меньшинств; обеспечение законности, правопорядка, общественной безопасности; режим пограничных зон» находятся в совместном ведении Российской Федерации и субъектов Российской Федерации.
Пункт «а» ст. 71 гласит: «…принятие и изменение Конституции Российской Федерации и федеральных законов, контроль за их соблюдением» находятся в ведении Российской Федерации. В то же время ст. 136 устанавливает, что поправки к гл. 3–8 Конституции РФ принимаются после одобрения органами законодательной власти не менее чем ⅔ субъектов Российской Федерации.
