Константин Голубев - Компенсация морального вреда как способ защиты неимущественных благ личности
В дошедших до наших дней договорах, ставших первыми письменными источниками древнерусского права, которые заключили с греками князь Олег в 911 г. и князь Игорь в 945 г., имеется ряд норм, относящихся к гражданскому и уголовному праву и регулирующих наказания за уголовные преступления, связанные в том числе с выплатой материального вознаграждения. Статья 4 договора 911 г. (соответствующая ей ст. 13 договора 945 г.), регламентирующая ответственность за убийство, предусматривает, в частности, в случае бегства убийцы, при наличии у последнего имущества, обращение его в пользу родственников убитого. В случае же отсутствия имущества надлежало производить поиски виновного и при обнаружении предавать его смерти. Статья 5 договора 911 г. и ст. 14 договора 945 г. предусматривали денежное взыскание за причинение телесных повреждений. Денежное взыскание за имущественные преступления было установлено в ст. 6 договора 911 г.[123]
Первый отечественный кодекс – Русская Правда предусматривает целый ряд статей, направленных на защиту жизни, здоровья, чести, а также имущественной сферы жизни человека. При воровстве, незаконном пользовании чужой вещью помимо возмещения имущественного ущерба устанавливалось особое денежное вознаграждение «за обиду». Например, в ст. 34 Пространной редакции Русской Правды говорится, что в случае кражи коня, оружия или одежды кроме возвращения похищенного виновный платит собственнику еще и 3 гривны за обиду.[124] Немало внимания уделяется материальной ответственности за посягательство на честь и достоинство человека, например, за такое, как рвание усов и бороды как символов мужественности или за удар необнаженным мечом. Статья 2 Краткой редакции Русской Правды в случае нанесения телесных повреждений предоставляет потерпевшему альтернативу: либо самому мстить обидчику, либо, в случае отказа от мести, получить с последнего 3 гривны за обиду.[125] Большое значение имеет имущественная компенсация родственникам убитого. Русская Правда ограничивает власть родственников погибшего над убийцей путем предоставления возможности замены кровной мести выкупом. Убийца мог уладить дело с родственниками убитого, заплатив названную ими сумму (головщину). Если виновный оказывался несостоятельным, последние могли наказать его по своему усмотрению, но не имели права лишить жизни. Население местности, где проживал убийца, ручалось за него. Однако если тот все-таки уклонялся от ответственности, общество (вервь) выплачивало взыскиваемую сумму родственникам убитого (в этом случае на вервь могла быть наложена и княжеская вира).[126]
Русская Правда в ее Пространной редакции на протяжении нескольких веков оставалась общим законом, определяющим принципы отечественного судопроизводства. Даже в XV—XVI вв. суды нередко назначали стародавние виры и «продажи», а также «поток и разграбление» (отобрание всего имущества осужденного и «выбития его вон из земли»). Так, в Двинской уставной грамоте 1397 г. одним из основных видов наказания является «продажа» (денежный штраф) в пользу пострадавшего или его родственников.[127] Белозерская уставная грамота 1488 г. за убийство разбойничьими шайками устанавливает смертную казнь, а за иные формы лишения жизни – денежные взыскания.[128]
Изданный в 1497 г. Судебник Ивана III, ставший первым кодексом общерусского права централизованного государства, предусматривал наряду со смертной казнью взыскание головщины из имущества убийцы. В Судебнике Ивана IV (1550 г.) также есть положения о возможности предъявления гражданского иска за убийство.[129] Оба Судебника включают и целый ряд статей о взыскании за бесчестье, т. е. о выплате в пользу обиженного определенной денежной суммы, при этом размер суммы зависит от того, к какому сословию принадлежит пострадавший.[130] Судебники 1497 и 1550 гг. сохраняют и принципы распространенного в русском праве положения, согласно которому «неправомерное обогащение влекло за собой троекратную регрессную выплату».[131]
Российское законодательство XVII в. продолжило традиции, по которым при совершении имущественных преступлений пострадавшему выплачивается сверх суммы причиненного собственно имущественного ущерба дополнительное денежное вознаграждение. Так, Соборное уложение 1649 г. в ст. 210 гл. X, в частности, предусматривает: «А буде кто чье стадо конское или иные животины с своея, или с чюжия земли взгонит к себе во двор насильством безвинно… будет он которую животину уморит голодом или убьет, и на нем за ту животину велеть доправити указную цену вдвое, и отдати исцу…»[132] В Уложении, сохранившем идеи всесторонней защиты прав личности, только определению «размера бесчестия» было посвящено семьдесят три статьи, что, однако, объясняется и тем, что сословная дифференциация достигла в нем высших для средневековья значений. В зависимости от звания и сана ответственность за оскорбление определялась в размере от 1 до 400 руб. Социальное положение человека влияло и на размер денежной компенсации за причинение телесных повреждений.[133] Таким образом, в отечественном праве при компенсации за моральные издержки, связанные с посягательством как на материальные, так и на нематериальные блага, прослеживалась четкая тенденция к максимальному фиксированию размера причитающихся выплат. «Нельзя предоставить судье каждый раз решать самому о размере бесчестья по индивидуальным обстоятельствам дела: он должен иметь, по мысли прежнего законодателя, таблицы и таксы. Пусть эти таблицы и таксы произвольны, но они устанавливают известный внешний порядок, внешнюю градацию».[134]
В качестве наказания за убийство Уложение 1649 г. предусматривало наряду со смертной казнью взыскание в государеву казну половины имущества убийцы, при этом вторая половина имущества отдавалась по их просьбе жене, детям и роду убитого.[135] Следует отметить, что другой характерной чертой того времени, связанной с защитой человека от посягательств на его физическое и духовное состояние, является как присуждение компенсационной денежной выплаты потерпевшему, так и распределение этой выплаты между потерпевшим и государством.
Правила о взыскании за «бесчестье» в общих чертах действовали и в XVIII в., дополненные при Петре I законами об оскорблении чести в Уставе воинском (1716 г.) и Морском уставе (1720 г.), в манифесте Екатерины II о поединках, а затем в большинстве перешли в отдел «О вознаграждении за обиды личные имуществом» Свода законов Российской империи. В соответствии с содержащимися в нем положениями, например, за обиду словом и на письме» городскому обывателю уплачивается столько, сколько тот платит за этот год в казну и в городской доход.[136]
В дальнейшем возмещение вреда стало регулироваться Законом от 21 марта 1851 г.[137] Однако в нем отсутствовали какие-либо четкие общие нормы, предусматривающие возможность материальной компенсации морального вреда в качестве одного из способов защиты гражданских прав личности. В законе можно найти только относительные, частные аналоги института компенсации морального вреда, которые, разумеется, не могли охватить все возможные случаи его причинения, например, предусмотренное ст. 667–669 (первая часть десятого тома Свода законов Российской империи) взыскание с виновного в пользу пострадавшего от обиды или оскорбления специального платежа, строго зафиксированного в размере от 1 до 50 руб. и заменяющего уголовное наказание, или ст. 678 (там же), обязывающей судей, постановивших неправосудный приговор, возместить неправильно осужденному материальный ущерб, а также выплатить ему определенную в законе сумму денег. В то же время при причинении вреда здоровью человека, совершении убийства прослеживалось отсутствие четких и недвусмысленных норм, предусматривающих компенсацию именно физических и психических страданий, что делало крайне затруднительным для потерпевших от этих преступлений или их родственников получение с виновного лица материального удовлетворения за перенесенные ими страдания.
В законе говорится «о вреде и убытках» от деяний преступных (ст. 644) и непреступных (ст. 684). При этом не ясно, подразумевается ли под вредом, подлежащим возмещению, вред только имущественного характера или данный термин можно трактовать шире.
Важно видеть, что действующее законодательство не запрещало компенсации неимущественного вреда. Причем, выделяя вред от деяний преступных и непреступных, законодатель говорит о «вреде и убытках». Таким образом, один из использованных терминов, а именно «вред», может быть понят как умаление не только имущественных благ, но и благ неимущественных. Указанный термин следовало рассматривать в значении возмещения имущественного вреда лишь в случае, если бы это предусматривалось особой нормой. Но и в отношении экономических преступлений, и при нанесении вреда здоровью, и в других случаях закон, предусматривая различные формы возмещения вреда, нигде не говорит о том, что ответственность этим и ограничивается. Следовательно, потенциально Закон 21 марта 1851 г. открывал дорогу для функционирования института компенсации неимущественного вреда.
