Владимир Аннушкин - История русской риторики. Хрестоматия
Что касается до слога, то он должен быть обилен и естествен; здесь изысканность неуместна – она препятствует убеждению. Этому роду красноречия приличествует слог сильный и мужественный, украшенный язык – все это производит поразительные впечатления. В метафорах блестящих, одушевленных, изобразительных слушатели оставляют без внимания некоторые неправильности, заметные в других сочинениях. В быстром разговоре блеск украшений поражает нас – тут не замечается и самая неточность.
Прилична ли совещательному красноречию более сжатость или обилие? В этом трудно определить границы. Обыкновенно предпочитают развитие предмета обильное. Но крайность и тут опасна: оратор часто теряет более в силе речи, нежели сколько выигрывает в ясности. Без сомнения, обращаясь к собранию, не говорят отрывистыми предложениями и краткими изречениями; необходимо развивать свои мысли, чтобы передать их другим. Часто это намерение употребляют во зло. Не забудем, что как бы приятно мы не передавали другим мысли свои, внимание слушателей утомляется, а как скоро слушатели почувствовали утомление, тогда бессильно красноречие. Речь слабая и многословная не может нравиться: лучше недосказать, нежели говорить слишком много; лучше мысль свою показать с одной какой‑либо стороны в самом ярком свете и при этом оставить слушателей, нежели представить ее во всех возможных видах, обилием слов утомить внимание слушателей и оставить их тогда, как они уже пресыщены и утомлены. Произношению пред собранием людей различного звания и различных характеров речь твердая и смелая наиболее приличествует. Надменность и самонадеянность отвращают от себя; не должно подавать даже мысли о подобных чувствованиях. Но убеждение имеет свой особенный тон, свойственный человеку самому скромному, уверенному в излагаемом деле: это более всего действует на убеждение других. Напротив, кто произносит слабо и с сомнением, обнаруживая, что и сам не вполне убежден в своем мнении, тот в состоянии ли передать его другим?
Вот условия изящества совещательного красноречия, основанные на началах психологических и наблюдениями над произведениями ораторов. Цель этого рода ораторской деятельности – убеждение, рождающееся от познания истины. Доказательства и развитие дела служат здесь основанием. Надобно быть проникнуту справедливостью мнения своего, выражать истинные чувствования, а не притворные. Философский элемент речи, или рассуждение, должно основываться на деле, а не на словах. Порядок и ясное расположение необходимы. Выражение требуется сильное и одушевленное, однако среди самого пламени речи не надобно забывать приличий в отношении к слушателям. Слог пусть будет лучше свободный и легкий, сильный и изобразительный, нежели слишком обильный; в произношении нужна твердость и определительность. Наконец, оратор должен помнить, что впечатление, производимое речью щеголеватою и искусственною, кратковременно; напротив, действие ума точного и основательного сильно продолжительно.<… >
Вопросы и задания
1. Что такое словесность как наука? Как понимает И. И. Давыдов разницу между наукой и искусством?
2. Философия словесности состоит из теории языка, изящной речи и слога. Что является предметом каждой науки?
3. Как понимаются И. И. Давыдовым поэзия и красноречие?
4. Что требуется, по мысли автора, для «преуспеяния» в искусстве красноречия?
5. Как объясняет И. И. Давыдов терминслово(см. чтение второе)?
6. Какие советы дает И. И. Давыдов к построению убедительной речи? Можно ли после этих советов предполагать, что он был «напыщенным» человеком?
7. Как И. И. Давыдов рекомендует готовить ораторскую речь? Каким должен бытьслогоратора?
В. Т. Плаксин
Учебный курс словесности (1843–1844)
Василий Тимофеевич Плаксин (1795–1869) – преподаватель и теоретик, писатель. Сын сельского священника, окончил Рязанскую духовную семинарию в 1816 г., затем поступил в Главный педагогический институт в Санкт-Петербурге (1819 г.), откуда в 1822 г. был уволен «по неблагонадежности к учительскому званию». На следующий год Плаксин был принят в Департамент народного просвещения канцеляристом. Начав педагогическую деятельность в 1827 г. в Морском кадетском корпусе по приглашению И. Ф. Крузенштерна, Плаксин продолжал оставаться преподавателем русской словесности более 40 лет. Он «получил лекции» русской словесности и истории русской литературы в Артиллерийском училище (1828–1847), во 2-м Кадетском корпусе (1829–1832), в Технологическом институте (1829–1838), в Академии художеств (1830–1839), в Школе гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров (1830–1839, 1855–1860), в 1-м Кадетском корпусе (1835–1864 – «наставник-наблюдатель русской словесности») и в разных пансионах и частных домах.
Сохранились многочисленные отклики о Плаксине как о преподавателе, умевшем заинтересовать учеников своим предметом, строго преследовавшим «долбню», обращавшем особое внимание на сочинения, по поводу которых он часто устраивал в классе диспуты учеников. Плаксин был интересным собеседником; на вечерах у него собирались многочисленные ученики и ученые, например И. И. Срезневский, М. П. Погодин и др.
В. Т. Плаксин известен рядом трудов по словесности: «Краткий курс словесности, приспособленный к прозаическим сочинениям» (СПб., 1832; 2-е изд. 1835); «Руководство к познанию истории литературы» (СПб., 1833; 2-е изд. 1846). В 1843–1844 гг. вышли два тома его «Учебного курса словесности». Для публикации из этого курса избраны: Вступление; Введение в риторику; Глава V. Ораторские сочинения и несколько примеров ораторских речей. Названия отдельных параграфов вынесены у В. В. Плаксина на поля, фиксируя основное содержание текста.
Печатается по изданию: Плаксин В. Т. Учебный курс словесности, с присовокуплением предварительных понятий о человеке вообще, о его познавательных силах, о свойствах и связи мыслей; краткой теории изящных искусств и примеров во всех родах прозаических и поэтических сочинений. Книга первая. СПб., 1843. – С. 1–2, 64–69, 222–224, 228–233, 235–238, 252–255.
Вступление
Определение словесности в разных значениях
§ 1. Для чего человеку даны любовь, сострадание, соревнование? Почему он от детства и до старости не может преодолеть влечения узнавать то, что другие думают, и передавать то, что сам думает? Потому что Творец для отличия от других животных дал ему стремление к общежитию, желание быть в связи, в сношениях с подобными существами. Но сия потребность духа человеческого была бы нам в тягость, если бы природа не снабдила нас средствами для удовлетворения оной. Вот для чего мы имеем простое, но чудное преимущество пред другими животными: способность вполне выражать внутренние движения души звукоразделъным голосом. Эта способность называется словесностию, даром слова.
§ 2. Другое, столь же существенное, отличие человека состоит в стремлении к совершенствованию самого себя, к улучшению своих способностей и действий, к распространению познаний, посредством которых он употребляет в свою пользу и силы самой природы. Следуя этой наклонности духа, человек с помощью наблюдательности собирает общие правила и, связывая их в непрерывный последовательный порядок, составляет науки, из коих каждая определяет известный род истин. Таким образом составилась наука словесностъ, которая, объясняя законы дара слова, имеет целию усовершение дара сего или учит выражать внутренние движения души его словами, согласно желанию. Вот два разные значения словесности; но есть еще третие, – совокупность словесных произведений, в которых соблюдены правила науки, или, лучше сказать, которые могут быть образцами для правил науки – литература.
Предмет и разделение науки
§ 3. Хотя разность этих значений очень велика, однако в них есть много и общего, а именно: выражение мыслей и чувствований словами сообразно с целию. Следовательно, наука словесность должна говорить о мыслях и чувствованиях, о слове и сообразности речи с целию. Но как мысли и чувствования входят в состав других наук: логики и психологии, то здесь мы будем говорить об них в качестве предварительных познаний столько, сколько нужно для понимания нашей науки. Грамматика, излагая законы языка и употребления слов, должна составлять низший курс словесности; и потому здесь будут изложены только начала ее. Собственно высший курс словесности составляют риторика и пиитика: первая излагает законы применять речь к житейским целям и соображать ее с свойствами знаний; вторая определяет свойства и условия изящной речи, следовательно, она входит в курс другой науки: теории изящного, или эстетики.
