Виктор Жигунов - Четыре солнца
«Тогда засевалось и порастало усобицами (или по-другому — „разбрасывалось и раздиралось“), в усобицах погибало достояние потомков Даждьбога, век простых людей стал короток из-за княжьих войн». Поистине, Олег — не Святославич, а Гориславич.
Тогда по Руской земли рѣтко ратаевѣ кикахуть, (4 4 4 2 2, IV)
нь часто ворони грояхуть,
трупiя себѣ дѣляче, (4 4 4 1 2, IV?)
а галици свою рѣчь говоряхуть,
хотять полетѣти на уедiе. (5 5 5 3 3, Д) 13 13 13 6 7, IV
«Тогда редко пахари покрикивали, но часто вороны каркали, а галки по-своему говорили, собираясь на добычу».
То было въ ты рати и въ ты пьлкы —
а сицей рати не слышано! 4 3 2 9 -, II
«…а такой битвы не слыхано!».
Съ заранiя до вечера, съ вечера до свѣта
летять стрѣлы каленыя, гремлять сабли о шеломы,
трещать копiя харалужныя
въ полѣ незнаемѣ
среди земли Половецкыи. 17 8 18 9 1, III?
Чьрна земля подъ копыты
костьми была посѣяна, а кровiю польяна,
тугою взыдоша по Руской земли! 9 10 6 3 4,?
Туга — однокоренное с «тужить», горевать.
Что ми шумить, что ми звенить - 2 1 4 1, II
далече рано предъ зорями? 3 2 3 1 -, III
«Слово» — поэма не только по названию, оно действительно наполнено поэзией. О ней не приходится особенно говорить, потому что поэзия всё равно необъяснима. Но вряд ли какой-нибудь читатель сам не чувствует лирическую силу многих и многих строк «Слова» — например, этих.
Что же слышится поэту? Вспомним предыдущую строфу: Съ ЗАРАНья ДО ВЕЧЕРА, съ ВЕЧЕРА ДО сВЕта Летять стРЕЛы каЛЕНыя… А здесь: ДАЛЕЧЕ РАНо пРЕДь ЗОРЯми… И дальше будет — ЗАВОРОЧаеть.
В издании 1800 года стояло не далече, а давеча. Равенства тогда нет, зато звукопись еще полнее.
Игорь полкы заворочаеть,
жаль бо ему мила брата Всеволода. 7 7 3 3 1, III
Игорь бросился удерживать отступающих. Бежать нельзя, брат погибнет. И, попав в плен, князь видит, как в безнадёжном окружении сражается Всеволод.
Бишася день, бишася другъ, 4 - 1 2 1, II
третьяго дни къ полуднiю
падоша стязи Игоревы. 4 4 2 4 2, IV
Есть писатели, которые о долгой битве и говорили бы долго. А здесь: «Бились день, бились другой» — и всё, уже и так ведь понятно, что было тяжело, устоять дольше никто бы не смог. Полегли стяги, полки Игоря, упали его знамёна.
Ту ся брата разлучиста
на брезѣ быстрой Каялы. 8 1 2 3 2, II
Ту кроваваго вина недоста, (4 3 1 1 -, II?)
ту пиръ докончаша храбрiи русичи: (3 2 - 3 1, III)
сваты попоиша, (2 2 – 2 -, III)
а сами полегоша за землю Рускую. 13 9 3 8 7, ?
Ничить трава жалощами,
а древо съ тугою къ земли преклонилось. 5 5 3 5 2, IV
Трава и деревья никнут от жалости и скорби.
Уже бо, братiе, невесела година въстала,
уже пустыни силу прикрыла. 6 2 6 6 4, IV
Пустынь — в тогдашнем значении не равнина без растительности, а незаселённое место (пусть хоть лесное). Жители степи победили русских, высокая трава прикрыла убитых воинов.
Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука,
вступилъ дѣвой на землю Трояню,
въсплескалъ бедиными крылы
на синѣм море, у Дону плещучи. 10 7 7 10 7, Д
Плескати — бурно торжествовать (родственное — рукоплескания). Чужой, дивой (здесь девой) народ вступил на землю Трояна, забили крылья беды.
Это место было так неудачно искажено, что почти не вызывало споров. В первом издании читаем: Въстала обида… вступилъ девою… въсплескала лебедиными крылы… В течение двухсот лет в гимназиях и школах преподают, будто из полёгшего войска поднялась крылатая дева Обида и направилась на Русь. Непонятно, почему она мужского рода — вступилъ. Но главное, такой абстрактный образ чужд автору «Слова», который не выдумывал поэзию, а видел её в том, что есть на самом деле. Девица с крыльями выглядит несерьёзно в трагическом тексте.
Убуди жирня времена (2 – 2 2 2, IV)
усобица княземъ
на поганыя погыбе. 7 3 4 5 3, С?
Растревожила война времена обилия, а борьба князей с половцами прекратилась. Заметьте, слово усобица работает за два.
Рекоста бо брать брату: «Се мое, а то мое же». 4 5 5–1, III
И начяша князи про малое
«се велико» мълвити, 5 3 3 5, Д
а сами на себѣ крамолу ковати,
а погании съ всѣхъ странь
прихождаху съ победами
на землю Рускую. 11 5 5 6 6, С
О, далече зайде соколъ, птиць бья, —
къ морю;
Игорева храбраго пьлку не крѣсити! 6 6 6 4 2, IV
За нимь кликну Карна,
и Желя поскочи по Руской земли,
смагу людемь мычючи въ пламянѣ розѣ. 7 5 5 7 5, Д
Жены рускiя въсплакашась, аркучи:
«Уже намь милыхъ ладь ни мыслiю смыслити,
ни думою сдумати, ни очима съглядати,
а злата и сребра ни мало того потрепати!» 17 6 4 17 7, III
Въстона, братiе, Кiевъ тугою,
а Черниговъ напастьми. 5 3 3 2 2, С
Киев только печалится, ведь Кончак, направившийся к нему, был разбит далеко от столицы. А Черниговщина подверглась более разрушительному нападению Гзака, да и участники самого Игорева похода — черниговцы.
Тоска разлiяся по Рускай земли,
печаль жирна тече средь землѣ Рускый. 7 2 7 3 2, III
А князи сами на себе крамолу коваху,
а погании сами,
победами нарищуще на Рускую землю,
емляху дань по бѣлѣ отъ двора. 15 7 8 7 8, С
Бела — горностай.
Тiи бо два храбрая Святъславлича,
Игорь и Всеволодъ, уже лжу убуди,
которую то бяше успилъ отець ихъ, 8 8 4 7 7, IV?
Святъславъ грозный великый киевскый, 2 1 2 5 -, II
грозою бяшеть притрепалъ, 2 2 2 1 1, IV
«Возродили они то несогласие, которое усыпил было, успокоил их глава Святослав». Он назван здесь их отцом, хотя на самом деле приходился двоюродным братом. Степень родства ни при чём, великий князь — всем другим как отец. Продолжается речь о нём:
своими сильными пълкы и харалужными мечи
наступи на землю Половецкую,
притопта хълми и яругы, (2 1 - 4 1, II)
възмути рѣки и озеры, (- 1 2 4 1, II)
иссуши потоки и болота; на и/ы? (если болоты)
а поганаго Кобяка изъ Лукомля 6 4–1 1, II
отъ желѣзныхъ великихъ
пьлковь половецкихъ, - 4 4 4 -, III
яко вихрь, выторже, 1 2 1 2 -, III
и паде Кобякъ вь градѣ Кiевѣ,
въ гридници Святъславли. 5 1 4 5 -, III
В первом издании не Лукомля, а луку моря, то есть лукоморья, залива. Имеется в виду поход 1184 года, когда было захвачено 7000 кочевников, среди них хан Кобяк с двумя сыновьями. Но до моря русичи вовсе не дошли; к тому же всё равно в тексте неправильность: надо бы изъ луки моря. Часть пленников заперли в гриднице, огромном зале для пиров. Там Кобяк умер.
