Шалва Амонашвили - Основы гуманной педагогики. Книга 1. Улыбка моя, где ты?
Пусть знают в верхах: только воспитанием Сердца может преуспеть народ, государство. Забота о воспитании Сердца есть самая важная задача для любого государства.
Для начала определяю гипотезу: воспитание Сердца протекает через пробуждение чувств.
Нахожу основание: «Поистине, ничего не повторено во Вселенной. Но всё-таки самым индивидуальным остаётся Сердце человека. Бездна Сердца неизмерима».
Наконец, допускаю предположение: воспитание Сердца есть таинство, которое совершается именно этим учителем именно с этим учеником.
Спросят: «Таинство то же самое, что технология?»
Отвечаю: «Нет-нет, технология – самое неуместное и неестественное понятие в идеях воспитания Сердца. Технология – понятие технократическое».
Спросят: «Тогда почему таинство?»
Отвечаю: «Потому что, во-первых, источниками складывающегося опыта являются чувствознание и мудрость, а это уже таинство; во-вторых, это есть процесс личностный, от Сердца к Сердцу».
* * *Именно от Сердца к Сердцу.
Обращаюсь к тебе, Сердце моё, может быть, вспомним далёкое прошлое, когда любимый учитель дарил нам, своим ученикам, уроки о поэме великого Шота Руставели «Витязь в тигровой шкуре»? Далёкое прошлое не значит отдалённость в пространстве: прошлое – как живая жизнь, оно в нас, оно руководит нами.
Мы читали поэму, учили наизусть главы, обсуждали, писали сочинения, размышляли о духовности, о преданности, о любви и о Сердце. Строки, которые приведу ниже, учитель прочёл нам сам. Прочитал и оставил в нас свой голос, свой Глас.
«Сердце, разум и сознанье цепью связаны одною.
Если сердце умирает, остальных берёт с собою.
Человек, лишённый сердца, жизнью брезгует земною!»
Давайте разгадаем, Сердце моё, когда же происходило наше облагораживание: сразу, в тот же миг, как мы зачитывали и заучивали наизусть главы из поэмы, обсуждали и писали сочинения?
Ой, если бы это было так! Тогда исчезли бы разом все проблемы воспитания.
Воспитание Сердца означает питание его лучшими, прекрасными, возвышенными образами. Но это не всё. Учителя каждый день «опрыскивают» своих учеников потоками лучших образов. Но я знаю, Сердце моё, по нашему опыту, что нужны не просто образы, а ещё что-то другое, что можно назвать таинством. Нужно, чтобы Сердце учителя соприкоснулось с Сердцем ученика, затронуло его, открыло его, пробудило в нём чувства, расположило их к себе. И лишь тогда образы отразятся в разуме Сердца как желанные, ожидаемые, то есть как пища для Сердца, для Духа.
И это тоже не всё.
Нужно ещё, чтобы образы прошли через Сердце учителя и чтобы на них наслоились все лучшие эманации его Сердца.
В кого могли превратиться в наших Сердцах образ преданности Автандила, образ Тариэла, оглушённого любовью, образы мужества, самоотверженности, рыцарства? Превратились бы они в знания и так и остались бы в нас знаниями.
Но учитель наш со своим утончённым чувствознанием, что иначе означает – «Учитель от Бога», вкладывал во все потоки образов самого себя; вкладывал в них Сердце своё так же, как мой дедушка, разбрасывая по вспаханному полю горсти зёрен, всё время приговаривал: «Помилуй нас, Господи, да будет воля Твоя».
Разве мой дедушка, сея семена, тут же получал урожай? Разве не ждал он времени жатвы? Разве не молился Богу, чтобы тот насытил поле живительной влагой и уберёг от града, от наводнения?
Так же и мы, Сердце моё, не возвращали образы сразу, как уже состоявшиеся в нас духовность и воспитанность. Образы долго зрели в нас. Так долго, что тем временем учитель наш перешёл в мир иной… Поднялись всходы, но, в отличие от посевов моего дедушки, посевы нашего учителя начали давать урожай не раз в год, а постоянно, в любой миг и час. И так будет уже до конца жизни.
Вот какие семена сеял в нас, Сердце моё, учитель наш.
Но разве сказали мы самое главное о таинстве воспитания, которым владел наш учитель?
Нет, мы не откроем миру никакую тайну, ибо тайна пока ещё остаётся нераскрытой. Мы можем только сказать о своей догадке: не кажется ли тебе, Сердце моё, что учитель наш оставил в нас Зов свой, Глас свой, который мы услышали, когда научились слышать Сердцем? Зов, Глас этот звучит в нас теперь колокольным звоном непрерывно, звучит ласково и сурово: «Не забудь о Сердце… о Сердце… о Сердце…»
Мы стареем с тобой, Сердце моё, а Зов учительский не умолкает в нас, и мы следуем этому Зову.
Не в этом ли таинство воспитания и облагораживания Сердца ученика, которое постиг в себе учитель наш?
* * *На рисунке изображено Сердце: его поразила стрела. Из раны течет кровь. Оттуда же высвобождается огонь, пылающий над Сердцем.
Это Учительское Сердце, это Моё Сердце.
Учительское Сердце пламенеет от боли, тревоги и заботы.
Боль, тревога и забота рождают во мне новый ритм жизни.
На рисунке пеликан: он кровью своего Сердца питает детёнышей.
Сердце пеликана есть Учительское Сердце, это Моё Сердце.
Учительское Сердце наполняется любовью к детям, пламенеет и напрягается от чувства долга, трепещет и торжествует, устремившись к самосовершенствованию…
* * *«Пора моего ангелочка определить в школу», – подумал ангел.
Взял он его, и влетели они прямо из открытого окошечка в огромное здание.
«Надо выбрать учителя от Сердца и с ангельским терпением, ибо ангелочек мой ещё вовсе не ангел, он неугомонный шалун со строптивым характером…»
Заглянул он на урок к одному учителю и ужаснулся, – тот кричал на ученика и ругал его:
– Я бы сбросил тебя, такого бессердечного, с пятого этажа… Вон из класса…
«Жестокий… Не от Сердца он…»
В другой классной комнате учительница сидела перед учениками, заложив ногу на ногу, и любовалась своими ногтями, на каждом из которых умело было нарисовано маленькое сердечко. Но она в то же время зорко следила за учениками, выполнявшими контрольную работу, и павлиньим криком пресекала всякую попытку списывания друг у друга.
«Ханжа… Не от Сердца она…»
В следующем классе ученик записывал на доске предложение, которое диктовал ему учитель:
– «Самого главного глазами не увидишь, зорко только Сердце».
Ученик ошибся и написал «Серце». Учитель разозлился:
– Сколько раз тебе объяснять… Дай дневник… «Два»…
Ученик заплакал.
«Невежда… Не от Сердца он…» Заглянул ангел еще в один класс – там учитель вёл урок математики.
– Сосчитайте, сколько раз простучит Сердце в течение суток, если за одну минуту оно стучит 56 раз…
Один ученик, не считая, сразу выкрикнул:
– 80 640 раз… А в неделю – 564 480 раз… А в месяц… А в год…
Дети ахнули. А учитель грубо прервал ученика:
– Как ты смеешь выкрикивать с места, да ещё без моего разрешения…
«Грубиян… Не от Сердца он…»
Следующий класс жужжал, как улей: учитель и ученики терпеливо и любовно собирали знания, помогая друг другу. Голос и забота учителя сливались в единую музыку и радость познания.
«Вот учитель от Сердца и с ангельским терпением… – подумал ангел и сказал своему ангелочку: – Будешь учиться у него. Внимай каждому слову учителя».
Улетая из школы, ангел грустно подумал: «Все поминают Сердце, но жить Сердцем не хотят… Нужно вывести отсюда всех „сердечных“ фигляров, чтобы они не причиняли боль и не калечили сердца своих учеников».
Но ангел не знал, как это сделать.
Сделает ли это современная аттестация учителей?
* * *В школе нужны уроки Сердца, нужно Сердцеведение.
Говорит мне завуч: «А стандарты? А где взять время? А где взять разрешение?»
Вот какая старая «железная логика», идущая от холодного разума, от «здравого смысла», тут же перекрывает мне путь.
Как быть со стандартами?
Вот я и обойду умело и стандарты жизни, и стандарты образования. Иначе и жизнь, и образование не сдвинутся с места. Стандарты принимаю не для того, чтобы стать их рабом или уподобляться им, а для того, чтобы возвыситься над ними, ломать их.
«Люди лучше всего берегут камни и металлы, менее – растения, ещё менее – животных, и всего меньше – человека», – вот какой стандарт жизни сложился у нас. Разве не оскверняет он человечество, не мучает и не губит его вот уже сколько тысяч лет? Я не поддамся таким стандартам, да никаким вообще стандартам, если они только и делают, что преграждают путь.
Лишь через Сердце можно восстанавливать справедливость, только всемогуществом Сердца.
Завуч, вы требуете навыков чтения у моих учеников? Это ваш стандарт? Но этого для меня мало: я дам им страсть к познавательному чтению. Во сколько раз больше познавательное чтение в сравнении с навыком чтения?
Вы требуете навыков письма? Это тоже стандарт? И он мал для меня. Я подарю детям письменную речь. Неужели вы будете тянуть меня назад, к навыкам письма?
Да, я понял, вам нужны прочные знания!
Но знания, которые я преподнесу своим ученикам, будут мною облагорожены, «осердечены».
И так будет во всём, во всех классах, с каждым учеником.
