А. Запольский - Ракеты стартуют с моря
Независимо от состояния погоды отобранные пробы воздуха из шахт должны были регулярно передаваться на тральщик. Особенно трудным это было в свежую погоду, на волнении, но командиры кораблей, искусно маневрируя, ни разу не сорвали передачу проб.
Программа предусматривала также плавание в штормовых условиях, и в сентябре такая возможность представилась. На море шторм, его сила ощущается даже на глубине. Командир принимает решение всплывать. Продувается балласт. Вслед за командиром И.В.Попков и я поднимаемся на мостик. Шторм девять баллов. Горизонта не видно даже с мостика: все закрыли лавинообразные с разлохмаченными гребнями волны. Нам необходимо испытать их силу со всех направлений и замерить сотрясение ракет в шахтах. Лодка идет вразрез волне, и тогда форштевень зарывается в воду. Массы студеной воды с грохотом обрушиваются на палубу, заливают и тех, кто на мостике. Затем лодка снова поднимается над водой, встречает новую волну. Меняется курс теперь под ударами волн борт, они стеной наваливаются сбоку. В отдельные моменты крен доходит до 45 градусов. На каждом новом галсе приходится задерживаться, чтобы записать все необходимые параметры. После полной циркуляции лодка ложится на свой генеральный курс, продолжая оставаться в надводном положении. Пять суток длился этот поединок со штормовым морем. Техника и люди выдержали испытания.
В одну из ночей лодку так резко положило на борт, что Иван Васильевич, расположившийся на верхней койке, был стремительно переброшен на противоположную, свободную койку, не успев провалиться в проход между ними. Так как не было уверенности в том, что подобным же образом не произойдет возвращение обратно, а усталость брала свое, заместитель председателя государственной комиссии улегся поперек между койками. Неудобно, но зато надежно. И в такой акробатической позе он спал до утра.
Однажды, когда море было уже спокойным, вдруг появились касатки. Вероятно, приняв нашу лодку за соплеменника, они стали играть с ней. Атакуя с разных сторон, касатки стремительно приближались к самому форштевню и, ловко увертываясь, отскакивали в сторону, чтобы затем повторить маневр. Вдоволь порезвившись, касатки так же неожиданно, как и появились, исчезли. В этом студеном море, оказывается, мы были не совсем одни.
За время похода было пройдено более десяти тысяч миль, лодка побывала в трех морях и океане. Командир-испытатель И.И.Гуляев настойчиво добивался усложнения обстановки, имея в виду, что с увеличением числа экспериментов меньше останется неясного в характеристике ракет, укрепится вера в их надежность. Он принимал смелые решения, потому что верил конструкторам и стремился рассеять все сомнения у тех, кто поведет подводные ракетоносцы в боевой поход.
Программой был предусмотрен и выдержан следующий общий порядок проведения испытаний. Перед первым выходом в море в обе шахты были загружены заправленные компонентами топлива ракеты. Через месяц произведен пуск одной из них. В освободившуюся шахту загружена следующая ракета. Пуски этих двух, находящихся в шахтах ракет произведены через два месяца после первой стрельбы. Таким образом, ракеты проверены после одного, двух и трех месяцев хранения в шахтах подводной лодки. Все три пуска прошли успешно. И снова, как и в прошлом году, ракетными стрельбами руководил главный конструктор С.П.Королев, который прилетал к моменту возвращения лодки в базу.
Вместе с ним неизменно появлялись В.П.Финогеев, В.П. Арефьев, П.В.Новожилов и другие товарищи, начинавшие дело. Верный своему принципу, С.П.Королев вместе с ними, своими соратниками, продолжал опекать отработку первого морского ракетного комплекса.
Программа испытаний, рассчитанная на несколько месяцев, выполнена. Снова съезжается государственная комиссия, и мы садимся за оформление необходимых документов.
В своем заключении комиссия отметила, что "экспериментально подтверждена возможность боевого использования с сохранением летно-технических характеристик после длительной транспортировки на подводной лодке при различных условиях плавания … и безопасность ракет дня личного состава подводной лодки". И далее следовала констатация того, что "впервые был получен ряд важных экспериментальных данных, необходимых для дальнейшей разработки ракетного оружия и кораблей-носителей этого оружия".
Мне было поручено составить проект выводов и предложений комиссии. Я детально расписал результаты испытаний всех систем, как бортовых на ракете, так и корабельных. Результаты были положительными. Однако С.П.Королев прочел этот документ и, ничего не сказав, вышел. Чем-то он был не удовлетворен. Вскоре подошел И.В.Попков и объяснил в чем дело. Оказывается, я написал обо всем: и о системе управления, и о двигателе, и о головной части, и о пусковой установке и еще о многом; но не сказал ни слова о ракете в целом. А летала-то, сохранив свои характеристики после длительного хранения в вахте лодки, и попадала в цель она. Замечание было справедливым.
Спустя несколько лет И.В.Попков вспомнит об этом уроке Главного в аналогичной ситуации на торжестве по случаю успешного окончания испытаний одной из новых армейских ракет. После того как было сказано много вполне заслуженных добрых слов и произнесено тостов по адресу разработчиков двигательной установки, Иван Васильевич, поддержав общее мнение, напомнил собравшимся, "что не следует, однако, забывать при этом, что двигатель всегда находится в хвосте ракеты". Под общий хохот все согласились.
Вскоре после окончания похода Сергей Павлович попросил меня подготовить данные об условиях которых проходились испытания. Накануне отлета он записал в блкнот все о походе: общее количество пройденных миль в надводном положении и под водой; число штормовых суток; продолжительность нахождения на грунте на большой глубине; режимы движения; результаты стрельб и другие сведения. По-видимому, это было необходимо для предстоящего доклада в правительств.
Прощаясь со мной, Сергей Павлович поблагодарил за работу и пригласил к себе в ОКБ-1, пообещав "познакомить с интересными делами", и в этом тоже характерная черта С.П.Королева. Руководя совместной деятельностью многих организаций, многотысячным в общей сложности коллективом, он был способен заметить и труд маленькой группы людей, одного человека, независимо от занимаемой должности, и оценить их вклад в общее дело. В устах этого человека похвала "вы большой молодец!" воспринималась как высокая награда
Интересная подробность. Сергей Павлович не любил, когда происходила замена участников испытаний и на всякий случай подстраховывал новичков. Так, на летно- конструкторскке испытания на море в 1955 году по его требованию прибыл начальник стартовой команды с ГЦП майор И.А.Золотенков. Участия его, однако, не потребовалось: Н.В.Шаскольский овладел вполне своими новыми обязанностями на испытаниях с качающегося стенда и к тому же был еще и подводником. Освоить же в оставшееся время особенности испытаний в условиях подводной лодки новому человеку быстро вряд ли бы удалось. В следующем, 1956 году, история повторилась. Для участия в стрельбе после первого месяца транспортных испытаний С.П.Королев настоял на приезде с нового места службы Н.В. Шаскольского, на этот раз уже для того, чтобы дублировать меня. Очень деликатный по натуре человек, Николай Владимирович предупредил:
– Не обращайте внимание на мое присутствие, я ни во что вмешиваться не буду!
Должен сказать, что ни Н.В.Шаскольским, ни мной такое неожиданное появление ранее не предусмотренных дублеров не было принято как недоверие и нисколько нас не обидело. Скорее, наоборот, повышенное внимание к роли начальника стартовой команды только свидетельствовало о степени нашей ответственности.
Все это было вполне объяснимо. Ведь даже само понятие "предстартовая подготовка" только-только появилось на подводном флоте. Новой была и профессия испытателя ракетного оружия подводных лодок, а времени для ее освоения и получения практических навыков прошло совсем немного. Поэтому не удивительно, что наше последовательное с Николаем Владимировичем быстрое вхождение в новую для нас роль, хотя, может быть, и оцененное положительно, могло показаться со стороны несколько необычным, в связи с чем руководитель пуска С.П.Королев решил на всякий случай подстраховать нас дублерами.
Казалось бы, зачем главному конструктору еще думать о том, кто будет начальником стартовой команды: военным это поручено, пусть они и беспокоятся. Но он, как никто другой, понимал, каким требованиям должен отвечать человек, выполняющий эти функции.
Для четкой организации предстартовой подготовки начальнику стартовой команды необходимо не только знать последовательность всех операций и владеть общей обстановкой на испытаниях, связанной со всеми службами берегового участка стартовой позиции и боевого поля, но и отчетливо представлять действия всех операторов подобно тому, как дирижер знает партию каждого инструмента в оркестре. Тем более, что все операции на боевых постах в ракетном отсеке лодки вплоть до нажатия кнопки "Пуск" были ручными. Автоматизация процесса предстартовой подготовки на лодках появится значительно позднее. Кроме того, быстротечности предстартовой подготовки должна соответствовать и реакция на происходящее, что требовало от начальника стартовой команды еще и определенной внутренней собранности.
