KnigaRead.com/

Оскар Курганов - Сердца и камни

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Оскар Курганов, "Сердца и камни" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

И, уже без всякой видимой связи с воспоминаниями о детстве, Лехт спросил у Рута:

— Скажите, пожалуйста, вы не знаете, чем можно разбивать песок?

Наступило долгое неловкое молчание. Лехт полагал, что его собеседник сейчас поднимется, подозрительно посмотрит на того, кто предложил ему этот вопрос, и, вежливо попрощавшись, уйдет. Но Рут не уходил. Он только сидел и молчал. Это уже подбодрило Лехта.

— Вы понимаете, вам, механику, легче будет определить, на каком аппарате можно разбивать песок.

Виктор Рут посмотрел на него долгим, внимательным взглядом, он как бы не совсем понимал смысл той операции, о которой говорит ему Лехт.

— Что значит «разбивать песок»? — спросил Виктор.

— Ну, как вам сказать…

Лехт вынул свою тетрадь и начал что-то чертить. Он вообще привык разговаривать, помогая себе расчетами или чертежами, которые он тут же делал на чистом листе бумаги.

— Вот, допустим, самая обыкновенная песчинка, и я хочу ее расколоть. Мне нужно знать, что там внутри. Как вы относитесь, — продолжал Лехт, — к дезинтегратору?

— Я знаю такую машину, на ней, кажется, дробят уголь или что-то вроде этого.

— Да, — сказал Лехт, — это широко распространенная машина. Она изобретена еще в середине девятнадцатого века, и с ее помощью дробят уголь, соль, иногда глину — в общем, это очень простая штука. Но, если на этой штуке дробят угольную пыль, почему нельзя попробовать разбивать песчинки?

— Конечно, — сказал Виктор.

— Это не кажется вам глупым или абсурдным?

— Нет, не кажется.

— Меня не сочтут сумасшедшим? — продолжал Лехт.

Виктор усмехнулся и сказал:

— Почему же? Эта мысль кажется мне разумной.

— Вы инженер?

— Да.

— Учились в Таллине? — продолжал свои расспросы Лехт.

— Нет. В Москве. Воевал в эстонском корпусе, был тяжело ранен, лежал в госпитале в Москве и еще до конца войны поступил в институт. Вот и все.

Лехту сразу же понравился Виктор, и он предложил ему:

— Не хотите ли помочь мне?

— В чем?

— Ну, приспособить этот дезинтегратор для песка?

— Попробую.

Так началась новая страница этой удивительной истории.

Глава пятнадцатая

Виктор мог часами сидеть в маленькой лаборатории, что-то вычерчивать, обдумывать, но все это делать молча. В лаборатории все забывали, что он сидит в уголке за крохотным столиком и упорно, настойчиво создает какие-то новые конструкции.

— Почему вы решили, что нужен дезинтегратор? — неожиданно спросил Виктор у Лехта.

— А вы можете предложить что-нибудь другое?

— Нет. Я просто хочу знать: уверены ли вы в том, что дезинтегратор откроет нам что-то новое?

— Я думаю, что он поможет нам создать новый технологический процесс, — ответил Лехт.

— Интересно, что это за процесс.

Лехт показал Рюютелю то, что он обнаружил во время длительных и непрестанных опытов. Об этом он еще никогда никому не говорил. Это казалось ему слишком неожиданным и простым, чтобы можно было на этом строить теорию или догадываться о возможных открытиях. Он помнил этот вечер, когда мысль о дроблении песчинок заставила его высыпать на стальную плиту самый обыкновенный песок и бить по нему самым обыкновенным молотком. Для человека постороннего, если бы он неожиданно вошел в лабораторию, эти удары молотком по наковальне по меньшей мере выглядели бы странными. На заводе уже поговаривали о том, что Лехт утратил свою обычную общительность, веселый характер. Он стал угрюмым, молчаливым. Все, что не относилось к песку или даже, вернее, к песчинкам, как бы находилось за гранью его интересов.

Он никому не рассказывал о том вечере, когда он впервые взглянул на песчинки через микроскоп. Вот они перед ним, разбитые им песчинки. Они никак не похожи на все то, что он видел до сих пор.

Длительное исследование песчинок убедило Лехта, что природный песок не приспособлен к быстрому схватыванию, к активному превращению в прочную каменистую массу. Все песчинки, которые доставляются на завод, напоминают маленькие шарики, треугольники, многогранники, кубики. Все они как бы завернуты в тонкую, едва заметную пленку или даже, вернее, в прозрачный колпачок. Мало того, этот колпачок кто-то закупорил и даже отшлифовал. И так каждая песчинка. Кто же все это сделал? Кто совершил эту гигантскую работу? Как могло случиться, что миллиарды и миллиарды песчинок оказались в колпачках, да еще тщательно отшлифованных, отполированных? Он очень любил гулять по берегу моря. Он совершал эти прогулки в полном одиночестве — иногда с рассвета до захода солнца. Могло показаться, что он избегает людей, боится общения с ними. Во всяком случае, все попытки отвлечь его от этих прогулок ни к чему не приводили. А он занимался, в сущности, наблюдением за песком, приглядывался к песчинкам, подсматривал за ними, часами лежал на песчаном морском берегу, особенно в штормовые дни, и следил за передвижением песчинок.

— По-видимому, — говорил он Виктору, — в мозгу есть какая-то запрограммированная машина, которой я просто дал задание следить за песчинками и думать о них. И мозг, не уставая, и днем и ночью — наяву и во сне — делал свое дело. И вот однажды я наконец понял — за миллионы лет песок совершает гигантские путешествия. Под влиянием ветра и воды, а может быть, и химических процессов каждая песчинка облекается в едва заметную пленку.

Я говорю — может быть, так как природа этой самой пленки еще не совсем ясна. Во всяком случае, вода — соленая, морская, горные потоки, дожди — за миллионы лет делает свое дело. Потом песчинка переносится с места на место, сталкивается с другими песчинками, обрабатывается, шлифуется, превращается в шарик, или кубик, или треугольник, которые лежат перед нами. Да и ветер, перенося песчинку с места на место, тоже выполняет функции неутомимого шлифовщика.

Все это Лехт рассказал тогда Виктору, а тот сидел перед Лехтом как зачарованный, слушал, молчал и обдумывал каждое слово.

Впервые перед ним открылся мир, с которым он сталкивался каждый день и который оказался таким таинственным и сложным.

— Это еще не все, — продолжал Лехт. — Песчинки, спрятанные в этих колпачках, как бы утратили свою активность, свою цепкость, свою «жизнеспособность». Вот почему известь не может склеить эти песчинки, и если делает это под влиянием высокой температуры в автоклаве, то прочность этой связи очень невелика. Именно поэтому человечество так восторженно встретило появление нового клея — цемента.

В тот день, когда ученые предложили заменить известь цементом, все строители мира считали, что наступил новый век строительной техники. Действительно, цемент склеивал песок и гравий или щебень в прочную массу. В сравнительно короткий срок превращал эту массу в не менее прочный искусственный камень. Словом, мы вступили в век железобетона, так как именно цемент дал возможность создавать прочные железобетонные конструкции. А какую роль сыграли железобетонные конструкции во всей мировой цивилизации, Виктор, конечно, знал… Цемент, а стало быть, и железобетон люди поставили рядом со сталью, чугуном, нефтью и электроэнергией. Цемент и железобетон вошли в арсенал волшебных сил тяжелой индустрии, без которой не может развиваться ни одно современное государство. Короче говоря, цемент стал знаменем технической мощи.

— Так вот, — усмехнулся Лехт, — теперь я хочу доказать, что известь, от которой люди когда-то отказались ради цемента, что известь, говорю я, не хуже цемента.

Виктор посмотрел на Лехта долгим взглядом, как бы пытаясь понять по его усталым глазам — серьезно ли говорит об этом его новый друг.

— То есть? — спросил он.

— Очень просто. Но надо прежде всего создать аппарат, с помощью которого могли бы разбивать песчинки, освобождать их из плена, сдирать с них пленку. Словом, вернуть им первозданный вид и первозданные силы.

— Вы уже пробовали это делать? — спросил Виктор.

— Да, конечно.

— И что же?

— Я отформовал первые кирпичи.

Лехт открыл ящик своего стола, положил на стол обыкновенный силикатный кирпич.

— Ну и что? — сказал Виктор.

— Этот кирпич отформован из песчинок, которые я разбил, обнажил лабораторным дезинтегратором. Прочность этого камня увеличилась по крайней мере в пять раз. Если мы будем выпускать силикатный кирпич из таких песчинок, то он не только затмит славу красного кирпича, но даже и бетона.

— И в этом камне нет цемента? — спросил Виктор.

— Ни грамма, — ответил Лехт.

— Ну что ж, — сказал Виктор, — ради такого дела стоит потрудиться.

— Я подумал, что лучше всего нам может подойти дезинтегратор, — сказал Лехт.

— Где же его достать? — спросил Виктор.

Он перебирал в памяти все возможные места, где мог в это время применяться дезинтегратор, но Лехт улыбнулся и сказал:

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*