Леонид Зданович - Тайны великих пророков
Он говорил еще, что император Николай должен милостивее поступать с поляками, иначе, при смутных обстоятельствах, будет и ему хуже.
Императрица же Мария Федоровна, с лаской и кротостью убеждала его исполнить приказание святителя.
Во второе явление на 1 января 1848 г. св. Николай чудотворец строго упрекал Рахиль за то, что медлит с исполнением его приказания и не доводит о его воле до сведения Государя.
Устрашенная этими видениями, но все еще не смея писать к Государю, Рахиль не знала, что делать: она боялась действовать скрыто от родителей; боялась и ввести их в свою тайну, чтобы и на них не навлечь беду.
Наконец, она решилась обо всем написать к наместнику Царства Польского, Фельдмаршалу князю Варшавскому, предоставляя ему донести Государю и полагая, что этим будут исполнены веления св. угодника. Она отправила письмо в Варшаву в январе 1848 года, не сказав о том ни слова ни родителям, ни домашним своим.
Через три месяца после того, как уже начались смятения в Западной Европе, видя, что предсказания св. чудотворца сбываются, она отправила князю И. Ф. Паскевичу второе письмо.
Фельдмаршал предписал виленскому генерал-губернатору (Мирковичу) вытребовать девицу Рахиль в Вильну, освидетельствовать ее в губернском правлении и, если в ней окажется помешательство, поместить ее в дом умалишенных; в противном же случае содержать под арестом впредь до повеления.
Освидетельствование в Виленском губернском правлении произведено 24 апреля 1848 года членами врачебной управы, при губернских чиновниках.
Рахиль, в сопровождении отца своего, вошла в присутствие с приличной вежливостью и чувством собственного достоинства, отличающими девицу хорошего воспитания.
Все поступки ее были в пределах приличия и все разговоры не показывали ни малейшего помешательства. По определению присутствия, она была тогда же возвращена к семейству, под надзор родителей.
Прошло более семи месяцев после того, и девица Рахиль уже начала забывать тяжкое для нее время, как на исходе 1848 года возобновились прежние, пророческие сновидения. 6, 15 и 20 декабря явился ей опять св. Николай чудотворец, а 27 декабря 1848 и на 1 января 1849 года видела она во сне императрицу Марию Федоровну
В первое из этих явлений (6 декабря 1848 года) мирликийский святитель Николай строго выговаривал ей: «Зачем ты искала косвенных путей, а не шла прямо, как было приказано; зачем ты по малодушию скрыла несколько слов из объявленного тебе? — Святой угодник заключил речь свою такими словами: Никому постороннему не открывай свои видения, а иди прямо к нему (к Государю) и не бойся; о нем судят односторонне, по одной наружности».
Во второе видение св. чудотворец Николай еще с большей силой убеждал ее и приказывал передать Государю следующие слова, которые она хорошо запомнила: «Скажи ему, что вскоре всемирные события ясно обнаружат волю Божью; никакая сила не отвратит их течения и горе постигнет неправых. Да поспешит же он уразуметь слова мои; в них он найдет все, что есть и что будет!»
В третий раз она видела св. Николая чудотворца в Ватиканском соборе. Святитель сказал ей: «Не колеблись и не медли; что приказано, то и следует исполнить. Вот знак (при этом он показал ей большой ключ); отнеси к нему (Государю)».
Тогда она осмелилась спросить: «Что это значит?»
Святитель отвечал: «Это значит, представлено ему самому уразуметь и исполнить. Если исполнит, будет благословен на вечные времена; не захочет уразуметь — подвергнется нареканию».
Рахиль была чрезвычайно встревожена этими снами. После первого видения она старалась забыть о них, но при втором явлении мирликийский чудотворец был разгневан и угрожал ей жестким наказанием, если не исполнит его воли; а при третьем, убеждая обо всем донести самому Государю, святитель в гневе так сильно рванул ее за руку, что сбросил с постели.
Рахиль не знала, что делать. Она чувствовала свои обязанности исполнить волю святого, но не желала снова огорчить родителей. Она боялась открыться им — они бы ее не поняли. Боялась и предпринимать что-нибудь без их ведома. Неисполненные веления святителя тяжело лежали на ее сердце. Тогда-то начало являться Рахили новое лицо.
В ночь на 27 декабря 1848 года и в ночь на 1 января 1849 года она видела во сне императрицу Марию Федоровну. Это новое лицо как бы нужно было и для немощной девицы, и для императора Николая. Женщина скорее вдохнет в девицу твердость и решимость. Если император не смягчится перед своим ангелом, святителем Николаем, то тронется убеждениями добродетельной матери, которая любила его едва ли не больше всех детей своих, которую сам он любил нежно и, по смерти ее, чтил неограниченно.
В первое явление императрица говорила:
— Заклинаю его (Государя) оставить замыслы против Европы, они будут причиною многого зла, оскорбят достоинство народов, его собственное достоинство и бросят вечную тень на его имя.
Потом она прибавила:
— Умоляю его покориться воле Божьей и силе времени, которым невозможно противиться.
Во втором видении Мария Федоровна с лаской и кротостью убеждала Рахиль исполнить веление святого Николая и писать обо всем непосредственно к государю. При этом императрица объявила ей «три условия, необходимые для сохранения империи и славы Государя».
Она прибавила: «Несоблюдение этих условий повлечет за собой многолетние бедствия во всех концах России: вторжение в ее пределы трех народов, многие наказания и язвы, подобные египетским[7]».
Хотя явления императрицы ободрили Рахиль, но она еще долго не осмеливалась писать к императору.
После каждого видения она была поражена страхом, приходила в совершенное изнеможение и расслабление. Наконец, пугаемая почти беспрестанным повторением явлений, объятая невыразимым ужасом, она совершенно лишилась сна и аппетита, мучилась душевно и телесно. К довершению этих страданий она лишилась матери, которая умерла в январе 1849 года.
В исходе февраля 1849 года Рахиль едва собралась с силами и написала письмо к Государю.
«Смелость моя, — писала она, — необыкновенна и, может быть, непростительна; но я исполняю священную обязанность, возложенную на меня волею свыше. Знаю, сколь опасно мое предприятие и к кому обращаюсь. Я слышала о тебе, Государь, и всегда содрогаюсь при одном имени твоем; но знаю также, что Бог выше тебя…
Затем Рахиль подробно описала видения и пророчества св. Николая чудотворца, о которых она прежде извещала князя Варшавского, все видения того же святителя и императрицы Марии Федоровны, явившейся ей после. Она изложила в точности слышанные от них пророчества и наставления Государю.
Но в чем заключаются три условия, объявленные Мариею Федоровной, Рахиль не объяснила.
«Условия эти, — написала она, — я помню, но не решаюсь изложить теперь, по их величайшей важности. Если прикажешь, то я, по первому требованию, пришлю их в собственные руки; кроме тебя они никому не должны быть известны»…
В исходе апреля, по повелению государя, предписано было дяде Рахили, полковнику Антону Михайловичу Д.З., отправиться в имение брата его, расспросить племянницу об откровениях ее и заметить, в каком положении находятся ее умственные способности.
Рахиль была чрезвычайно признательна Государю за милостивый выбор человека, который приездом своим не мог ни испугать ее, ни встревожить.
О чудных видениях своих Рахиль не решалась говорить. Только после того, как дядя показал ей предписание, которое убедило ее, что он приехал по высочайшей воле, развязался язык ее.
С детской откровенностью она рассказала о всех видениях и пророчествах, о всех тревогах и муках, о всех болезнях и припадках.
Однако не открыла Рахиль своему дяде тех трех условий, которые объявила ей императрица Мария Федоровна. Рахиль говорила, что условий этих, по их важности, она никому не скажет.
После долгих убеждений она едва согласилась написать их и вручить дяде в запечатанном пакете на имя Государя. Видя решимость и твердость племянницы, он не настаивал и принял пакет.
Всеми расспросами подтверждалось, что перед видениями она (Рахиль) бывала и здорова, и спокойна. Но после видений, почти каждый раз, она заболевала.
Эти болезни ее были прямым следствием страха и сильных душевных потрясений.
Дядя остался вполне убежденным, что видения Рахили не были ни выдуманными ею с какой-либо целью, ни грезами сумасшедшей.
В пакете, по вскрытии его Императором Николаем Павловичем, оказалось письмо Рахили от 21-го мая 1849 года.
Уверяя именем святой истины, что все написанное ею объявлено Марией Федоровной, Рахиль прежде всего излагает те, переданные императрицею, три условия, которые необходимы для сохранения в целостности империи и славы Государя.
