Константин Пархоменко - Православие в деталях. Ответы на самые популярные вопросы
Наверное, кто-то из моих радиосовопросников является таким человеком.
Но большинство верующих людей, конечно, не такие. Они, как, например, вы, понимают что – главное, а что – второстепенное.
Но если есть главное, почему не позаботиться о второстепенном?
Вспоминаю мой самый первый вопрос батюшке. Я уже ходил в храм, молился дома (по юности, бывало, проводил бдения по целой ночи), строго постился. Однажды прибежал домой после школы ужасно голодный и схватил что-то в рот. Чувствую – с мясом. Выплюнул и прополоскал рот. Работал над своим характером.
То есть искреннее и самое живое религиозное чувство у меня было. Горячность подростковая – тоже. Но вот у меня был вопрос. Бабушка хотела мне подарить икону, которая лежала у нее много десятилетий в шкафу, под бельем. А можно ли дарить икону? Я этого не знал и не знал, у кого спросить. Миряне говорили то одно, то другое.
И вот я мучился несколько месяцев. Батюшки были такие неприступные и такие занятые.
Но все же однажды набрался смелости и, когда давали целовать крест, в конце службы, подошел и спросил. Батюшка – как сегодня помню, в ореоле света, большой, с крестом в руке, как-то спокойно и весело ответил: «От бабушки икона? А почему нельзя? Пусть дарит».
О, какое счастье, думал я. Священник нащупал ту самую ниточку, которая была недоступна другим: ОТ БАБУШКИ – можно!
…Прошло уже 20 лет с той встречи. Но до сих пор помню радость от этого простого и такого внятного ответа, который все поставил на свои места. (Говорю об этом с самой доброй иронией.)
Отвечать на подобные вопросы – нужно.
Но мы, священники, также должны всегда добавлять, что в первую очередь христианин должен работать над душой, исправлять себя, молиться и приближаться к Богу.
Уважаемый о. Константин, вопрос у меня такого свойства…
Устроение Царства Небесного носит благословленный Самим Творцом иерархический строй подчиненности чад Божиих, связанных духом любви о Господе.
Как предуготовление к вечной жизни Самим Творцом благословлено самодержавное царство как наиболее удобная форма для душ христианских перехода в Царство Небесное.
Как можете объяснить Вы сами себе, а затем и нам всем, тот факт, что Ваше священноначалие утверждает о «непредпочтительности для Церкви какого-либо государственного строя, какой-либо из существующих политических доктрин» (111.7 «Основы социальной концепции РПЦ»).
Пожалуйста, не сравнивайте устройство «демократической власти», полностью базирующееся на власти маммоны, с православной монархией – в основе своей несущей любовь чад к отцу земному и имеющей прообразом любовь чад к Отцу Небесному.
Надеюсь, Вы зададите этот вопрос себе, и ответ поможет Вам осмыслить положение структуры, частью которой Вы являетесь. «Обличи премудрого…»
Бог Вам в помощь!
Раб Божий Петр
Дорогой Петр!
Мне показалось, что вы задаете вопрос с какой-то заносчивостью и некоторым самолюбованием. Почему бы не начать его было так: «Уважаемый о. К. Я убежденный монархист, но мало что читал на эту тему и мало что знаю. Что об этом говорит Священное Писание? Что говорят отцы Церкви? Особенно мне непонятно, почему многие иерархи Русской Церкви, эмигрировавшие за границу после революции 1917 года, были против царской семьи. Казалось бы, до большевистской революции строились храмы, прославлялись святые… И вот такие известные и общепризнанные корифеи богословской науки, как митрополит Евлогий (Георгиевский), епископ Кассиан (Безобразов), протопресвитер Георгий Шавельский, А. Карташев, П. Федотов, протоиерей Сергий Булгаков, Лев Карсавин, Иван Ильин, Семен Франк и многие другие, очень критично высказывались о последнем Государе и о монархии вообще…»
…Но это шутка. Хотя, по правде говоря, вам действительно, прежде чем задавать вопрос, следовало бы прочитать не только официальные документы «структуры», частью которой я являюсь, а и богословские труды, которые были положены в основу принятых решений.
Не обижайтесь, но подробно говорить я об этом не буду. Это слишком большая тема. Не получается ли, что вы экономите свое время за счет меня? Почитайте труды мыслителей, подумайте над этим… Уверяю, вы откроете для себя, что иерархи РПЦ не просто так, не «с потолка» взяли мысль, выраженную в соборном документе. Это зрелое древнее мнение Церкви.
Все же несколько мыслей в ответ на ваш вопрос. Устроение Царства Небесного носит благословенный Самим Творцом иерархический строй подчиненности чад Божиих…
Красиво! Но при чем тут монарх, царь? Кажется, вы говорите про устроение Царства Небесного?..
Но вот и о самодержавии: «Как предуготовление к вечной жизни Самим Творцом благословлено самодержавное Царство как наиболее удобная форма для душ христианских перехода в Царство Небесное…»
Не благословлено, а попущено! Вспомните, что в Библии установление монархии связывается с проявлением греха человеческого. Люди отвергли Судей Израилевых, через которых правил Сам Бог, и просили себе монарха, как было у всех языческих народов.
И собрались все старейшины Израиля, и пришли к Самуилу… и сказали ему… поставь над нами царя, чтобы он судил нас, как у прочих народов. И не понравилось слово сие Самуилу, когда они сказали: дай нам царя, чтобы он судил нас. И молился Самуил Господу. И сказал Господь Самуилу: послушай голоса народа во всем, что они говорят тебе; ибо не тебя они отвергли, но отвергли Меня, чтоб Я не царствовал над ними (1 Цар. 8, 4–7).
Итак, на место теократии – Богоправления – приходит царство.
Впоследствии царь признавался как факт. Но это не значит, что монархия на самом деле выражает идеальный строй политической власти. Удачный, но не идеальный. Не идеальный потому, что, пока царь находится в послушании Богу, проводит Божию политику в своем государстве, – это хорошо. Но самовластный и ничем не ограниченный монарх – страшная разрушительная и деструктивная сила, если он собьется с пути истинного… Я уже не говорю про наследуемую монархию: если у одного монарха могут быть гениальные, от Бога, дарования властвовать и управлять, то его сын может не иметь таких дарований и будет сереньким монархом.
Но проблема лежит глубже психологических вопросов. Проблема лежит в онтологической сфере.
Церковь и государство (монархическое или какое иное) – реальности различного характера. Они иные и стремятся к различным целям. Государство, пусть даже идеальное, честное, все же стремится устроиться на этой земле, тогда как христианство верит в иную Отчизну. И если целью любого государства является созидание внешнего мира (часто это сопровождается войнами, нечестностями в политике или компромиссами с совестью), то Церковь призывает к внутреннему созиданию. Государство и Церковь могут иногда соприкасаться, сотрудничать, но пути у них в принципе разные и идеалы тоже разные. Это очень важный тезис, над которым стоит подумать. (Подробно об этом в книге епископа Кассиана (Безобразова) «Царство кесаря перед судом Нового Завета».)
Христиане признавали царство «века сего» как факт, но сами не цеплялись за него, а были устремлены к иному, Небесному, царству. «Если вы слышите, что мы ожидаем царства, то напрасно полагать, что мы говорим о каком-либо царстве человеческом, между тем как мы говорим о царствовании с Богом. Если бы мы ожидали царства человеческого, то отреклись бы, чтобы избежать погибели, или старались бы скрываться, чтобы достигнуть ожидаемого», – пишет апологет II века св. Иустин Философ (Апология 1, 17). Позже, именно этой логикой руководствуясь, «Апостольские Постановления» запретили клирикам «вдаватися в народныя управления», ибо, как там объяснено с замечательной лаконичностью: «никтоже может двум господам работати, по Господней заповеди» (Правило 81).
Мы принимаем монархию как удачную данность, но не единственно возможную (где вы найдете в Священном Писании тезис о богоданности именно такого типа правления?).
Какую же форму правления Церковь считает идеальной для человека, живущего на земле? Это правление Божие!
Это признание Царем Единого Господа Иисуса Христа!
И подчинение не более или менее удачному политику-монарху, а Заповедям Божиим, учению Христову, праведности и истине. Как пишет Владимир Лосский, «поэтому конечное исполнение господства Бога (на грани, никогда не достижимой, но бесконечно достигаемой) равнозначно отмене всякого господства…». В этом смысле господство Божие над человеком состоит в обожении человека, в «захваченности» человека любовью и праведностью Божией.
Идущий этим путем христианин, несомненно, предпочтет исполнить Заповедь Божию, пусть ценой жизни, чем приказ монарха, если этот приказ идет вразрез с Заповедью Божией. (Если вы скажете, что идеальный православный монарх не может ошибаться, вы впадете в ересь папизма. Нас Слово Божие учит, что всякий человек лжив (Рим. 3, 4).)
