Константин Пархоменко - Православие в деталях. Ответы на самые популярные вопросы
Так что поэт – это поэт, а пророк – пророк. Каждый должен заниматься своим делом и не гордиться, что выше другого.
P.S. Под поэтами я разумею настоящих поэтов, которые творческим гением чувствуют и «горний Ангелов полет, и дольней лозы прозябанье», а не рифмоплетов типа Ε. Евтушенко. Словесная эквилибристика – тоже дар, но другого уровня. Надо же кому-то сочинять рекламные плакаты и рисовать обертки для продуктов.
Здравствуйте, о. Константин!
В передачах радио «Радонеж» из серии «Из истории Троице-Сергиевой Лавры» было сказано, что до войны 1941 года священники в своих проповедях большое внимание уделяли вопросам помощи ближним, нуждающимся. Хотела спросить, какое место эти вопросы занимают сегодня.
Наталья
Конечно, большое. Я бы сказал, что после революции они только об этом и говорили. Потому что обо всем ином большевики запретили говорить. О вере нельзя – религиозная пропаганда, об атеизме нельзя – поповское мракобесие и контрреволюционность. О чем еще? Священное Писание толковать – нельзя, имена «прихвостней царизма» Иоанна Кронштадтского и Серафима Саровского упоминать нельзя… Один священник сказал, что преподобный Иоанн Дамаскин (это VIII век) служил у визиря и жил, как нам и не снилось, так его арестовали за клевету на советский строй. Дескать, в СССР люди живут лучше всех, кто где-либо и когда-либо жил…
Вот и оставались темы: прославлять советскую власть, распространяться о том, как мы должны любить свою Советскую Родину, и призывать людей к делам помощи ближнему.
Слава Богу, что сегодня мы можем говорить, что хотим, с амвонов, и вновь зазвучали слова и Священного Писания, и имена великих святых, и высокое богословие.
Ну а что касается конкретных дел милосердия, то да, Наташа, конечно, Церковь этим активно занимается.
То тут, то там слышу – мало занимается. Я таковых спрашиваю: а собственно, почему Церковь должна этим заниматься? Почему один батюшка открыл благотворительную столовую, другой приют, третий хоспис?.. Разве государство дает Церкви на это деньги?..
В западных странах (Германии, Финляндии и других) государство финансирует благотворительную деятельность Церкви, а почему у нас священники должны этим заниматься на бабушкины пожертвования, на деньги, принесенные в храм, пожертвованные на восстановление?
…И несмотря на все это, Церковь занимается делами милосердия и помощи.
Отец Константин, что можно посоветовать человеку, который хотел бы обрести веру, но искренне не понимает, как это сделать и с чего начать? Читать Евангелие? Я встречал знатоков Нового Завета, которые так и остались теоретиками Священного Писания. Идти в храм? Исповедовать грехи? Не все их осознают. На богослужение? У невоцерковленного человека просто сил не хватит молиться на службе, без предварительного участия в Таинствах Исповеди и Причастия. Молиться? Практически у любого человека есть опыт молитвы «когда припрут обстоятельства». И далеко не все идут глубже…
И второй вопрос, не менее важный. Как не потерять веру? Иногда человек искренне входит в Церковь с дарованной Богом верой, но вскоре охлаждается, успокаивается и теряет ее…
Кирилл
Во-первых, Кирилл, сложно давать общие советы, когда дело касается такого личного предмета, как вера. Лучше всего, чтобы человек пришел в храм побеседовать со священником. И священник будет строить беседу, исходя из того, кто перед ним находится. Одно дело – человек интеллектуальный, другое дело – не книжный, одно дело – экспрессивный, с подвижной психикой, другое дело – сдержанный, сангвиник.
Каждый раз, когда я сажусь на лавочку беседовать с человеком на подобные темы, я мысленно молюсь, чтобы Господь дал донести слово именно для этого человека. А все действительно такие разные…
Но все же что-то можно сказать и общее.
…Когда человек говорит, что в нем нет веры и он хочет поверить, очень помогает такой прием. Я говорю: походите 2–3 месяца в храм. Еженедельно.
Причащаться не надо, исповедоваться тоже не надо. Просто приходите, стойте и пытайтесь молиться вместе со всеми. И говорите Богу: «Я, честно говоря, не знаю, есть ли Ты, Господи, но прошу, откройся, дай мне Тебя почувствовать…»
Дальше: ежедневно утром и вечером молиться хотя бы 5 – 10 минут. Читать молитвы, которые я покажу. (Это что-то из утренних, вечерних ежедневных молитв, фрагменты акафистов.) Обязательно прибавлять молитву своими словами.
Далее: каждый день читать по 2 главы Нового Завета. Лучше утром и в течение дня размышлять над прочитанным (хотя бы по дороге на работу).
Еще: стараться жить эти два месяца по-христиански – творить добрые дела, не обманывать никого, качественно выполнять свою работу, строить отношения в семье и т. д.
И вот опыт показывает, что чаще всего этого оказывается достаточно, чтобы человек почувствовал Бога. Невидимого, но заботливого, благословляющего его, поддерживающего.
Господь видит труды человека и, соответственно, открывается. Просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и отворят вам; ибо всякий просящий получает, и ищущий находит, и стучащему отворят (Мф. 7, 7–8).
Наша вера – это не умственная вера, а вера опыта, вера общения с Живым Богом. Поэтому, например, сказать, что человек уверует, лишь читая Евангелие, я бы не осмелился. Кому-то это помогло (хрестоматийный пример с митрополитом Сурожским Антонием), но я знаю людей, кому ничего не открылось. Потому что и читать Писание можно по-разному. Можно с молитвой: «Господи, помоги мне Тебя увидеть между строк…», а можно предвзято и горделиво: «Ну и что они пишут в этом памятнике мировой литературы?»
Также не стоит спешить исповедаться и причаститься. Лучше дозреть до этого. Нужно возжаждать, взалкать этого, душа должна истомиться по этому, и тогда все будет воспринято так, как и должно.
А вот на службе молиться сил у всех хватит. Кто говорит, что не хватит сил, тот просто не хочет подъять подвиг. Если мы хотим, чтобы Бог открылся нам, должны идти на какие-то жертвы. До революции некоторые паломники отправлялись в Святую Землю на… коленях. Ползли несколько лет. А столпники, а аскеты… Мы любим афонских, да и других старцев, а почитаем в книгах, какие подвиги они предприняли во славу Божию… А нам что, полтора часа постоять трудно? Смешно.
«Молиться? Практически у любого человека есть опыт молитвы, «когда припрут обстоятельства». И далеко не все идут глубже…» Это вы пишете хорошо, верно. Я потому и настаиваю на ежедневной молитве утром и вечером и на еженедельном хождении на службу, что должна быть дисциплина. Как в спорте нельзя сегодня позаниматься, а потом неделю не заниматься – будет только вред, так и в духовной жизни.
Нужно заставлять себя. В молитве вообще 95 % твоего усилия и 5 % —благодати, которая окрыляет, наполняет душу невыразимой радостью. Но кто вкусил эти 5 %, будет и будет предпринимать молитвенный труд.
Отдельный вопрос – как не потерять веру?..
Один мой друг, священник, как-то сказал: «Вера – это скала. Нельзя «ударяться» в веру, потому что можно разбиться».
Действительно, духовные и аскетические подвиги надо наращивать постепенно. Под руководством мудрого духовника.
Но вообще, если человек идет верным христианским путем, веру он не потеряет.
Как можно потерять веру, если ты чувствуешь, как тебя ведет по жизни Бог? Если ощущаешь Его милосердное Отцовское присутствие в жизни своей и своих близких. Если зорко подмечаешь и знаки Его любви, и Его воспитательные меры.
Почему теряют веру? Вернее, кто теряет веру? Человек, в котором нет чувствования Бога. А почему он не чувствует Бога?
Не молится.
Имеет какой-то грех, с которым не борется: Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят (Мф. 5, 8).
Не старается поступать как христианин, то есть не ведет подлинно христианской жизни.
Абсолютно невнимателен к жизни: пьет, ест, развлекается и ни о чем не задумывается. Такой человек не заметит Бога в жизни.
Некоторое время назад я читал книгу бывшего священника Вячеслава Полосина. Он снял с себя сан, принял ислам и сейчас хулит христианство. Так вот он написал книгу о тех годах, когда находился в сане священника. Я просто поразился тому, о чем он пишет, чем он жил и что видел в Церкви. Дрязги, деньги, карьеризм и подобное. Бедный отец Вячеслав, он же подлинного Православия не видел, не видел подлинной Церкви…
Или протоиерей Осипов, который в 60-е годы снял с себя сан и стал атеистическим лектором. Он тоже много пишет о своей жизни в Церкви, но правильнее было бы назвать это не жизнью в Церкви, а жизнью в церковной структуре, плаванием на самой-самой поверхности церковной жизни.
Потому что только на самом поверхностном уровне можно сказать, что жизнь в Церкви есть зарплата, приходские и епархиальные сплетни, карьерные заботы и т. д. Это есть, но это такая тонкая пленка церковной жизни, что даже говорить об этом не стоит.
