Антон Данненберг - Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ
4. Протестантизм, начавший проникать на Кубу в последние десятилетия XIX века.
5. Спиритизм XIX века (распространение спиритических столов в западной части Кубы и «веревок» (de cordon) в провинциях Камагуэй и Орьенте).
Уникальность религиозного сознания кубинцев заключается в том, что изначально в нем преобладал сенситивный компонент. Догматику усваивало лишь немногочисленное белое население. Остальные же принимали христианскую доктрину поверхностно, предпочитая более практические народные религиозные представления. В результате, оставаясь формально католиками, кубинцы в массе своей таковыми не являлись и не являются.
Говоря о кубинском католицизме, необходимо отметить его центральные священные символы. Безусловно, главным из них является так называемый образ Девы Милосердия из Кобре. Как отмечает О. Зуньига, начиная с Десятилетней войны за независимость (1868–1878) образ Девы Милосердия из Кобре превращается в центральную фигуру религиозного единства кубинцев, направленного против тотального влияния католицизма испанского образца, поддерживавшего колониализм[274].
Дева Милосердия из Кобре – образ, который находится в святилище в нескольких километрах от города Сантьяго-де-Куба, в провинции с одноименным названием, откуда он и получил свое имя. Но прежде, чем на Кубе появилась своя национальная Дева Мария, на острове зародилось в целом типичное для католиков почитание ее образа. Как пишет падре X. Риверо, Алонсо де Охеда и другие первые конкистадоры стремились обратить в христианскую веру местное индейское население. Но индейцы отказались креститься, вследствие чего испанцы были вынуждены спасаться бегством. В результате они оказались в индейском поселении Куэиба, где население отнеслось к ним с сочувствием. В благодарность Богу испанцы воздвигли небольшую часовню, в которой установили образ Девы Марии – один из первых (если не первый) из зафиксированных на Кубе1.
Что же касается непосредственно почитаемого на Кубе образа Девы Милосердия, то ее явление согласно документам кубинской Католической Церкви случилось в 1607 или 1608 году (точную дату установить так и не удалось). По общепринятой на Кубе версии, ранним утром два брата-индейца Хуан и Родриго де Ойос и креол Хуан Морено были направлены администрацией поселения Варахагуа за солью на берег залива Нипе. Когда группа прибыла на побережье, начался сильный шторм с дождем. В течение трех дней они были вынуждены укрываться в хижине, после чего смогли продолжить свой путь. Погрузившись на лодку, они отплыли от берега, когда в утреннем тумане они заметили неясную фигуру, приближающуюся к ним – это и был образ Девы Марии в виде небольшой пластины (порядка 15 сантиметров), на которой была изображена она сама, а также размещалась надпись: Я – Дева Милосердия[275] [276]. Приставка же «из Кобре» появилась в связи с тем, что явление происходило неподалеку от медных рудников в одноименной местности (медь по-испански – el cobre).
Дальнейшее становление образа происходило в контексте постоянного продолжения чудесных явлений Богоматери, например девочке Аполонии.
Часовня в честь Девы Милосердия постепенно становилась популярным местом паломничества среди населения. В XVIII веке духовенство принимает решение о постройке нового храма в месте явления Девы девочке Аполонии.
Во время войны за независимость образ являлся повстанцам при различных обстоятельствах, после чего получил название Мамбистской Девы (Virgen Mambisa). По словам генерала А. Масео, Дева «сражалась в небе» на его стороне. После же окончательной победы в 1898 году генерал К. Гарсия провел торжественную мессу возле образа, благодаря Деву за освобождение Кубы1.
Несколько лет спустя (24 сентября 1915 года), в письме, написанном в Вилья-дель-Кобре, ветераны кубинской Освободительной армии (во главе с И. Раби) просили папу Бенедикта XV официально объявить Деву Милосердия «покровительницей Республики Куба». Ветераны писали о своей безусловной принадлежности к лону Апостольской Римско-Католической Церкви. Подтверждая свою веру, они просили: «сегодня, объединенные в городе Кобре, в котором находится святилище Святой Девы Милосердия, стоя перед ним на коленях, мы договорились о том, чтобы обратиться к Вам с просьбой о реализации нашей самой прекрасной истинно кубинской надежды – признания Покровительницей нашей молодой Республики Святую Деву Милосердия из Кобре…»[277] [278].
Аргументируя свою просьбу, лидеры освободительного движения отмечали, что образ Девы Милосердия из Кобре «почитается кубинцами в пылу крупных сражений, в превратностях жизни, когда смерть близка или в минуту отчаяния», что образ «всегда приходил в минуты опасности, чтобы рассеять ее, что он как роса для наших душ… квинтэссенция кубинского»[279].
Понтифик ответил утвердительно: в мае 1916 года Дева Милосердия из Кобре обрела свой нынешний статус. Как отмечает Ф. Баес-Хорхе, образ и сам культовый статус Девы Милосердия серьезно изменился в течение трех веков с момента начала его почитания неграми и мулатами Сантьяго-де-Куба. Из некоего маргинального феномена он превратился в общенациональный священный символ, интегрирующий различные социальные компоненты[280].
Таким образом, национальное и религиозное сознание кубинцев в рассматриваемый период сливались в одно целое. Объединение происходило на базе священной для всех социальных слоев символики, ассоциировавшейся с национальной идентичностью. При этом, что крайне важно, образ Девы Милосердия противопоставлялся официальной Церкви. Тем самым подчеркивался сакральный характер борьбы за независимость: сама Богоматерь, по мнению мамбистов, была на стороне кубинцев.
Объединительная функция Девы Милосердия хорошо прослеживается в молитве, обращенной к ней, посвященной празднованию явления ее образа:
Virgen de la Caridad del Cobre
hija amada del Padre
Madre del Senor Jesus
templo del Espfritu Santo
у Madre de todos los cubanos[281].
Дева Милосердия из Кобре
Любимая дочь Отца
Мать Иисуса
Храм Святого Духа
И Мать всех кубинцев.
Роль и место Девы из Кобре отметил и папа римский Бенедикт XVI во время своей мессы в Сантьяго-де-Куба, посвященной ее четырехсотлетию:
«Эта святая Месса, вызывающая у меня радость прибытия в первый раз с пастырским визитом в эту страну, проходит в контексте Юбилейного Года Марии, организованного в честь поклонения Деве Милосердия из Кобре, покровительнице Кубы, в четырехсотлетие явления и присутствия ее образа в этих благословенных землях… Я был наполнен волнением, зная рвение, с которым Мария была встречена многими кубинцами, во время паломничества по острову»[281].
Таким образом, религиозное сознание кубинцев структурно представляется как преимущественно сенситивное, чувственное, направленное на образное восприятие, нежели на догматическое понимание католицизма. При этом догматическая сторона в нем представлена крайне слабо. Даже образ Девы Марии не является в кубинском католицизме полностью каноническим, приобретая черты полуязыческой богини, участвующей в жизни людей. Особенно ярко это проявляется в сантерии, о которой речь пойдет ниже.
Религиозное сознание кубинцев – это ярко выраженное народное религиозное сознание, в котором перемешаны традиции различных культур, составляющих единую кубинскую культуру. Кубинцев нельзя называть католиками в традиционном понимании. Их католицизм имеет мощный этнический (в первую очередь, африканский) оттенок. Представления выстраиваются на основе личностного восприятия религиозной догматики. Имеет место сильная примесь магизма, который причудливым образом переплетается с верой в христианского Бога.
Безусловно, истинное содержание католицизма на Кубе можно понять лишь проанализировав его историческое и теологическое развитие на острове. Обратимся к истории и сущности кубинского католицизма в первой половине XIX века.
Испанская колонизация положила начало истории существования католицизма в Латинской Америке. Официальная дата начала христианства на Кубе – 1511 год. Именно тогда на острове высадились первые четыре католических монаха, которые входили в состав экспедиции Д. Веласкеса. В 1518 году на Кубе появляется первое епископство (Nuestra Senora de la Asuncion de Baracoa) во главе с Хуаном де Витте, а в 1522 году буллой папы Адриана VI оно было перемещено непосредственно в город Сантьяго-де-Куба, где находится и сегодня. До начала XIX века кубинская епархия, так же как и Католическая церковь в Испании, обладала собственностью, но в начале столетия церковная собственность в Испании была конфискована государством. Если первоначально эта конфискация касалась только собственности церкви только в самой Испании, то к концу 1830-х годов встал вопрос и о церковном имуществе на Кубе. В результате в 1841 году губернатор Кубы Вальдес осуществил конфискацию, передав церковное имущество в пользу государства. Как пишет «Католическая энциклопедия», среди конфискованных зданий оказался женский францисканский монастырь, который стал использоваться как таможня, женский доминиканский монастырь, перешедший Гаванскому университету, женский монастырь августинцев, в котором разместилась Академия наук. Ряд сооружений стал использоваться испанскими военными в качестве казарм[282]. Имущество было возвращено церкви уже в начале XX века, в период американской оккупации Острова.
