Антон Данненберг - Религия на Кубе. Философско-религиоведческий анализ
21 ноября 1899 года епископом Гаваны становится 43-летний итальянец Донато Сбаретти, являвшийся с 1893 года аудитором Апостольской Миссии в Вашингтоне. Очевидно, что это назначение было невыгодно ни кубинцам, ни испанцам. Таким образом, Соединенные Штаты ставили своего человека для контроля над духовной жизнью кубинских католиков. По мнению современного кубинского священнослужителя главного викария Гаваны монсеньора К. Мануэля де Сеспедеса Гарсия-Менокаль, это был «правильный» выбор со стороны США, так как новый епископ имел «хорошие связи в североамериканских правительственных кругах, не доверял способности кубинцев самим управлять своей страной, и все, кажется, показывает на то, что он, кроме того, был анексионистом»[298].
Таким образом, назначение Д. Сбаретти было компромиссом со стороны Ватикана. С одной стороны, он фактически отдавал духовную сферу на острове под контроль Соединенных Штатов, но с другой – не допускал «кубанизации» Католической церкви. Именно в ответ на назначение Д. Сбаретти со стороны кубинских патриотов возникла инициатива по созданию национальной Церкви. Как отмечает И.Р. Лаврецкий, «этот шаг Ватикана вызвал большое возмущение у кубинских патриотов», которые активно агитировали за высылку нового епископа с острова[299].
В 1901 году Конституционная ассамблея Кубы разработала текст новой конституции государства. Параграф 5 Статьи 26 текста конституции устанавливал: «религиозную свободу и свободу отправления всех культов без ограничений, кроме как уважения христианской морали и общественного закона»[300]. Кроме этого, прописывалось, что Церковь будет отделена от государства, которое не сможет субсидировать какой-либо один культ.
С конца 1902 года патриотически настроенные священники начинают отстраняться и порицаться правительством президента Томаса Эстрады Пальмы, которое, как отмечает X. Рамон де ла Пас, заменяет их соглашательским и неоколониальным духовенством[301]. Проамериканская направленность президента Эстрады Пальмы была очевидна еще в период президентских выборов, когда Соединенные Штаты откровенно поддерживали его кандидатуру. Расплатой за эту поддержку стала политика, направленная на предоставление США открытого доступа, как в экономику, так и в духовную сферу острова.
Сама кубинская Церковь позже в документах Епископальной Конференции (1986 г.) оценивала этот период весьма неоднозначно. С одной стороны, она говорила о трудностях, связанных с североамериканским вмешательством: упразднение молитв в школах, устранение Церкви из социальной сферы, создание благоприятных условий для протестантов. Но с другой стороны, Церковь обрела свободу от испанского покровительства. Следствием этого стало увеличение епископатов, появление кубинских священников[302].
Говоря об этом периоде, нельзя не упомянуть об архиепископе Шапелье, который был назначен Ватиканом своим представителем в Гаване. По мнению М. Родригеса, «Монсеньор Шапелье был архитектором всей новой церковной структуры на Кубе»[303].
К концу XIX века на Кубе существовало два центра католицизма, вокруг которых сосредоточивалась духовная жизнь католиков в этот период: архиепископаты в Сантьяго-де-Куба (основан в 1516 году) и в Гаване (основан в 1787 году). Но в 1902 году, когда Куба получает независимость и становится республикой, на острове происходит административно-территориальная реформа, в результате которой образуются новые провинции, в которых возникают свои католические епархии: в 1903 году в Пиньяр-дель-Рио и Сьенфуэгосе, в 1912 году – в Матанзасе и Камагуэе.
В этот период Церковь начинает вести активную социальную работу на острове, для чего создаются различные благотворительные и социальные организации: «Орден рыцарей Колумба» (Orden de los Caballeros de Colon, 1909 г.), «Католическая академия общественных наук» (Academia Catolica de Ciencias Sociales, 1922); «Дамы Изабеллы» (Damas Isabelinas, 1925), «Федерация кубинской католической молодежи» (Federacion de la Juventud Catolica Cubana, 1928), «Ассоциация католических рыцарей Кубы» (Asociacion de Caballeros Catolicos de Cuba, 1929). Чуть позже, в 1930-е годы, возникают распространенные и в других латиноамериканских государствах организации – «Молодежное католическое действие» (Juventud de Accion Catolica), «Крестьянская католическая молодежь» (Juventud Catolica Campesina) и «Университетская католическая группа» (Agrupacion Catolica Universitaria).
С 1918 года в Латинской Америке начинается так называемое движение за университетскую реформу, направленное на предоставление учебным заведениям больших свобод, в том числе от религиозного влияния. Само движение зарождается в Аргентине, но довольно быстро оно распространяется и на другие страны региона. На Кубе это движение появилось и получило свое развитие благодаря двум организациям – Студенческой университетской федерации и Революционной студенческой группе, – возглавляемых А. Мельей. В период с 20 по 25 октября 1923 года состоялся Первый национальный конгресс студентов Кубы. Именно в качестве ответа на создание светских студенческих организаций Католическая церковь выступила с инициативой создания подобных же студенческих союзов, но христианской направленности. В 1927 году создается «Католический университетский клуб» в Гаванском университете, а в 1928 году «Федерация кубинской католической молодежи».
Работа с молодежью становится одним из основных направлений деятельности Католической церкви в этот период. В 1931 году монахом-иезуитом Ф. Реем де Кастро формируется «Университетская католическая группа» (ACU), целью которой было формирование сознания студентов в соответствии с социальной доктриной христианства. При этом окончательная цель виделась не просто в христианском воспитании юношества, но в формировании новой элиты (политической, экономической, культурной).
Таким образом, к 1930-м годам Церковь восстановила свои позиции, которые были серьезно подорваны последними десятилетиями колониального периода. Тем не менее, хотя колониальная эпоха ушла в прошлое, ей на смену пришла новая зависимость острова, но теперь уже от североамериканского соседа. Являясь формально независимым государством, в экономическом и политическом плане Куба попала в сферу влияния США (Поправка «Платта»).
В ноябре 1924 года на Кубе состоялись президентские выборы, на которых одержал победу генерал X. Мачадо (1925–1933). В стране установилась жесткая диктатура. В этот период Католическая церковь «не делала каких-либо заявлений»[304].
В 1935 году были установлены дипломатические отношения между Кубой и Ватиканом.
Как отмечает Дж. Кирк, в 1940-1950-е годы вырос уровень взаимоотношений Церкви с правительственными структурами, в результате которых формировались «хитрые политические объединения» с руководителями страны, прежде всего с Р. Грау Сан Мартином и К. Прио Сокаррасом[305]. Хорошим примером подобного сотрудничества может служить пасторское послание кардинала М. Артеаги, распространенное 10 августа 1946 года, в котором клирик объявлял Церковь вне политики и говорил, что верующие имеют право голосовать за кого угодно, кроме Народной социалистической партии[306].
В 1947 году, во время очередного Национального Евхаристического конгресса впервые к верующим Кубы напрямую обратился папа римский Пий XII. Сделал он это с помощью радиоэфира. Папа говорил о Кубе: «это самая красивая земля, которую видели человеческие глаза, и вы должны благодарить Бога, потому что он сделал вас детьми Жемчужины Антильских островов»[307].
Еще в 1941 году М. Фойака основал движение за христианскую социальную доктрину, которое стало первым шагом к объединению христианско-демократических сил на Кубе, которое так и не было до конца осуществлено. В 1947 году возникает организация «Рабочая католическая молодежь».
Всего же к концу 1950-х годов на Кубе существовало 225 различных католических организаций, так или иначе связанных с социальной сферой[308].
Каковы же были позиции католической церкви непосредственно накануне революционных событий 1959 года. Чтобы ответить на этот вопрос, следует учесть тот факт, что сама революционная ситуация на Кубе сложилась не одномоментно. В течение нескольких лет революционные организации действовали на территории страны, ведя перманентную войну против правительства Ф. Батисты. Безусловно, Католическая церковь не могла оставаться в стороне от этих событий.
Нарастание напряжения в кубинском обществе внесло своего рода раскол в католическое духовенство, которое с одной стороны поддерживало правящую власть, но с другой не могла не реагировать на репрессивные меры правительства Ф. Батисты. Как отмечает американский исследователь Г. Муньоз (Университет Майами), Церковь ответила несколькими призывами к миру и отставке Батисты, а также к созданию правительства национального единства. При этом многие католики боролись с режимом[309].
