Реза Аслан - Zealot. Иисус: биография фанатика
Итак, отдайте Цезарю то, что принадлежит ему, а Богу верните Божие. Такова аргументация зелотов в самой простой, сжатой форме. И, похоже, властям Иерусалима этого было достаточно, чтобы немедленно назвать Иисуса словом lestes. То есть разбойником. Зелотом.
Пару дней спустя, разделив тайную пасхальную трапезу, Иисус и его ученики отправились ночью в Гефсиманский сад, чтобы спрятаться среди ветвистых олив и зарослей кустарника. Именно здесь, на западном склоне Масличной горы, недалеко от того места, откуда через несколько лет римский полководец Тит начнет осаду Иерусалима, Иисуса находят блюстители закона.
«Как будто на разбойника (lestes) вышли вы с мечами и кольями взять Меня?» — говорит Иисус.
Именно так они за ним и пришли. Евангелие от Иоанна утверждает, что в Гефсиманский сад пришла «когорта» (speira) солдат — подразделение, насчитывавшее от трехсот до шестисот человек, — и храмовая стража с «фонарями и светильниками и оружием» (Ин. 18. 3). Иоанн явно преувеличивает. Но все евангелия согласны между собой в том, что за Иисусом пришел довольно многочисленный и хорошо вооруженный отряд. Такая демонстрация сил помогает понять, почему, направляясь в Гефсиманский сад, Иисус позаботился о том, чтобы у его последователей тоже было оружие.
«У кого нет, продай одежду свою и купи меч», — указывает Иисус ученикам сразу после Тайной вечери.
«Господи! Вот, здесь два меча», — отвечают ученики.
«Довольно», — говорит им Иисус (Лк. 22. 36–38).
Но этого не будет достаточно. После короткой, но кровопролитной схватки солдаты берут Иисуса под стражу и приводят его к властям. Его обвиняют в подстрекательстве к мятежу, которое, помимо прочего, заключалось в том, что он запрещал «давать подать кесарю», чего сам Иисус не отрицает (Лк. 23. 2).
Признанный виновным, Иисус отправляется на Голгофу, чтобы быть распятым рядом с двумя другими преступниками, о которых говорится как о lestai, «разбойниках» (Мф. 27. 38–44; Мк. 15. 27). Как любой приговоренный к распятию человек, Иисус получает табличку — titulus — с указанием его вины. На табличке Иисуса написано «Сей есть Иисус, Царь Иудейский». Его преступление — претензия на царскую власть, то есть подстрекательство к мятежу. Итак, как все разбойники и мятежники, зелоты и пророки, приходившие до и после него, — как Езекия и Иуда, как Февда и Афронт, как неизвестные нам по именам «Египтянин» и «Самаритянин», как Симон бар Гиора, и Симон бар Кохба — Иисус из Назарета был обвинен в притязании на статус царя и Божьего избранника и казнен за это.
Внесем ясность: Иисус не входил в политическую группировку зелотов, которая развязала войну с Римом, потому что мы не можем говорить о существовании такой группировки на протяжении еще, как минимум, тридцати лет после его смерти. Не был Иисус и беспощадным мятежником, склонным к вооруженному восстанию, хотя его отношение к насильственным действиям было гораздо сложнее, чем принято считать.
Но если внимательно посмотреть на слова и действия Иисуса в иерусалимском Храме (а этот эпизод непосредственно предшествовал аресту и казни Иисуса), становится трудно отрицать важнейший факт: Иисус был распят римлянами, поскольку его мессианские устремления угрожали их власти в Палестине, а его рвение было опасным для Храма. Один этот факт должен оказать решающее влияние на все, что мы читаем в евангелиях о мессии, известном как Иисус из Назарета — от описания казни на Голгофе до рассказа о самом начале его служения, то есть событиях на берегу реки Иордан.
Глава седьмая
Глас вопиющего в пустыне
Иоанн Креститель явился из пустыни словно призрак — дикий на вид человек, одетый в верблюжью шкуру, подпоясанную кожаным ремнем, и питающийся акридами и диким медом. Он долго шел к Иордану, через Иудею и Иерею в Вифанию и Енон, проповедуя по пути простую и зловещую мысль: конец наступит скоро. Царство Божье приблизилось. И горе тем иудеям, кто считает, что происхождение от Авраама спасет их от грядущего суда.
«Уже и секира при корне дерев лежит: всякое дерево, не приносящее доброго плода, срубают и бросают в огонь», — предостерегал Иоанн.
Состоятельным людям, приходившим к нему за советом, Иоанн говорил: «У кого две одежды, тот дай неимущему, и у кого есть пища, делай то же».
Пришедшим мытарям, спросившим о пути к спасению, он ответил: «Ничего не требуйте более определенного вам».
Воинам, которые просили о наставлении, он сказал: «Никого не обижайте, не клевещите, и довольствуйтесь своим жалованьем».
Слова Крестителя быстро распространялись по стране. Люди приходили из далекой Галилеи, неделями шли по суровой иудейской пустыне, чтобы услышать его проповедь у вод Иордана. Дойдя до реки, они снимали одежду и переплывали на восточный берег, где Иоанн подавал им свою руку. Одного за другим он окунал их в живительную воду. Затем они возвращались на западный берег Иордана, как тысячу лет назад делали их предки, — на землю, обетованную им Богом. В этом смысле крещенные становились новым народом Израиля: раскаявшимся, искупившим вину и готовым принять Царство Божье.
Поскольку толпы, стекавшиеся к Иордану, становились все больше и больше, деятельность Иоанна Крестителя привлекла внимание Ирода Антипы, сына Ирода Великого, к владениям которого относилась Иерея, расположенная на восточном берегу Иордана. Если верить евангельскому тексту, Антипа заключил Иоанна в темницу, поскольку тот осуждал его женитьбу на Иродиаде, которая была супругой его единокровного брата (его тоже звали Ирод). Не удовлетворившись тюремным заключением Иоанна, коварная Иродиада спланировала заговор. По случаю дня рождения Антипы Иродиада подговорила свою дочь, распутную Саломею, исполнить соблазнительный танец для ее дяди и приемного отца. Фривольные движения Саломеи привели старого тетрарха в такое волнение, что тот не задумываясь дал ей роковое обещание.
«Проси у меня, чего хочешь, — сказал он ей, — и дам тебе, даже до половины моего царства».
Саломея вышла посоветоваться с матерью: «Чего просить?»
«Голову Иоанна Крестителя», — ответила Иродиада.
Увы, свидетельству евангелиста не стоит доверять. Какой бы скандальной ни была история казни Иоанна, в этом изложении она изобилует ошибками и историческими неточностями. Евангелисты ошибочно называют первого мужа Иродиады Филиппом и, по-видимому, путают место казни Иоанна, крепость Махерон, со двором Антипы в городе Тивериада. Весь евангельский рассказ читается как фольклорное предание с намеренными отсылками к библейскому сюжету о конфликте Илии с Иезавелью, супругой царя Ахава.
Более прозаичное, но надежное свидетельство о смерти Иоанна можно найти в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия. Согласно этому автору, Антипа боялся, что растущая популярность Иоанна могла привести к восстанию, «поскольку люди, казалось, были готовы сделать все, что он им скажет». Возможно, так оно и было. Пророчества Иоанна о приближении Божьего гнева, вероятно, не были чем-то новым или уникальным в Палестине I века, однако надежда, которую он давал тем, кто очистился, обновился и вступил на путь истинный, находила отклик в сердцах. Иоанн обещал приходившим к нему иудеям новый мировой порядок, Царство Божье. И хотя его проповедь никогда не шла дальше туманных идей о равенстве и справедливости, в те мрачные и беспокойные времена одного такого обещания было достаточно, чтобы привлечь людей самого разного сорта — и бедных, и богатых, и могущественных, и слабых. Антипа правильно опасался Иоанна: даже его собственные солдаты обращались к тому. Поэтому правитель приказал схватить проповедника, обвинил его в подстрекательстве к бунту и отправил в крепость Махерон, где его казнили без лишнего шума где-то между 28 и 30 гг. н. э.
Но слава Иоанна пережила его самого. И Антипу она пережила тоже, поскольку многие верили, что поражение тетрарха в войне с набатейским царем Харитатом IV в 36 г. н. э., его последующая ссылка и лишение титула и собственности были Божьей карой за убийство Иоанна. Спустя много лет после казни Крестителя иудеи все еще размышляли о значении его слов и дел; последователи Иоанна по-прежнему странствовали по Иудее и Галилее, крестя людей его именем. Жизнеописание Иоанна и легенда о нем, записанные на древнееврейском и арамейском языках, образовали независимую традицию, варианты которой ходили из города в город. Многие люди считали его мессией. Некоторые верили, что он воскреснет из мертвых.
Несмотря на всю славу Иоанна Крестителя, похоже, никто доподлинно не знал тогда (и никто не знает сейчас), кем он был и откуда пришел. Евангелие от Луки сообщает фантастические сведения о его родословной и чудесном рождении, которые решительно отвергаются исследователями. Однако, если из евангельского текста в принципе можно добыть какую-то историческую информацию, то это, в первую очередь, факт происхождения Иоанна Крестителя из жреческого рода. Лука пишет, что его отцом был «священник из Авиевой чреды» (Лк. 1. 5). Если это правда, Иоанну предстояло унаследовать священнические обязанности отца, хотя проповедник, вышедший из пустыни, не вкушавший хлеба и не пивший вина, явно отказался от фамильных связей и обязанностей, связанных со служением в Храме, в пользу аскетического существования в пустыне. Возможно, именно в этом заключалась причина невероятной популярности Иоанна среди народа: он отрекся от всех священнических привилегий, чтобы предложить иудеям новый путь спасения, который не имел ничего общего с Храмом и ненавистным жреческим сословием — крещение.
