А. Хабутдинов - Институты российского мусульманского сообщества в Волго-Уральском регионе
Муфтии никогда не были противниками развития образования, не поддерживали жестко джадидскую или кадимистскую школы. Следует отметить, что муфтий Мухаммедъяр Султанов выбирал в качестве казыев ряд видных джадидов, включая Габдер-Рашида Ибрагима, Хасан-Гату Габаши, Хайруллу Усманова, Ризу Фахретдина, Габдуллу Апаная (последний не был утвержден властями). Поэтому Исмаил Гаспринский не без основания называл в числе сторонников издания газеты «Тарджеман» и просветительской программы джадидов не только вышеупомянутых казыев, но и муфтиев Салим-Гирея Тевкелева и Мухаммедъяра Султанова. В 1887 г. к приезду Мухаммедъяра Султанова И. Гаспринский приурочил открытие образцового новометодного мектеба на Нижегородской ярмарке.
С 1890-х гг. распространенной становится критика членов Собрания. Казанскийкупец и общественный лидер Ахмеджан Сайдашев обвинил муфтия М. Султанова, обещавшего защищать перед правительством нужды мусульман, но реально ничего не делавшего для этого, в предательстве интересов татар[152]. Хакимджан Хайрушев из деревни Иске Мечеть Уфимской губернии заявлял, что казый Джалаладдин Максудов «за тридцать лет своего пребывания казыем (реально 24 года. – А. Х.) не принес пользы мусульманам ни на копейку»[153].
Утверждение на должность муфтия ОМДС светских деятелей С.-Г. Тевкелева и М. Султанова не вызвало особого сопротивления в татарском обществе. До конца XIX в. татарская элита надеялась на то, что муфтий сосредоточит свою деятельность на защите гражданских и политических прав мусульман, реформе их образовательных и религиозных учреждений. Муфтии предпочитали политику полумер. В 1878–1879 гг. С.-Г. Тевкелев отказался от функции посредника между восставшим татарским населением и официальными властями, несмотря на просьбы самих мусульман. Если в начале XIX в. оппозиция в лице абызов была в целом нейтрализована ОМДС, то во второй половине века неспособность муфтиев выступить в качестве посредников между мусульманами и властями во многом породила новый этап развития общественного движения. Отсутствие у муфтиев богословского образования подрывало их авторитет. Сам факт вакуума власти в татарском обществе не мог не привести к усилению альтернативных источников светского и религиозного лидерства. Первую нишу начинает занимать буржуазия, вторую – суфии[154].
10–15 апреля 1905 г. в Уфе при ОМДС под председательством муфтия М. Султанова прошло заседание «Улама жэмгыяте» («Общества улемов»). Совещание было созвано по указанию Председателя Кабинета Министров Сергея Витте для составления официального доклада, касающегося проблем мусульманской общины. Среди его участников были такие будущие лидеры общественного движения, как члены ЦК «Иттифака» Г. Баруди, Г. Апанай, Г. Буби, ахун Уфы Х. Усманов; депутаты I Государственной Думы ахун Белебея Д. Хурамшин и ахун аула Кульбаш Казанской губернии и уезда Сафиулла Максютов; депутаты II Государственной Думы ахун Каргалы Х. Усманов и уфимский имам и мударрис М.-С. Хасани; депутат II и III Государственных Дум мударрис медресе Стерлибаш М.-Ш. Тукаев, ахун Петербурга Г. Баязитов, ахун Москвы Х. Агаев. Таким образом, улемы представляли огромное пространство империи от Петербурга до Томска и от Астрахани до Перми.
Первым докладчиком был муфтий ОМДС М. Султанов. В качестве возможного образца для реформы ОМДС он предложил рассмотреть высочайше утвержденное положение об управлении Закавказского мусульманского духовенства 5 апреля 1872 г. Это положение вошло в состав Свода законов Российской империи. М. Султанов рекомендует руководствоваться томом 11-м (Ч. 1) «Свода учреждений и уставов Управления Духовных Дел иностранных исповеданий Христианских и иноверных» (издание 1896 г.)[155]. Причем М. Султанов предлагает руководствоваться статьями 1558–1672, образующими главу вторую «Об управлении Закавказского Мусульманского духовенства Суннитского учения»[156]. Для лучшего уяснения проблемы данная глава была целиком напечатана на татарском языке в «Ислахат асаслары»[157].
Основным докладчиком от ОМДС был казый Р. Фахретдин[158]. Его предложения сводились к созданию миллета по османскому образцу. Он предложил создать пост Шейха уль-Ислам как единого лидера российских мусульман, избираемого ими самими, в ранге имперского министра. Единый религиозный орган российской уммы – Собрание (Управление) во главе с Шейхом уль-Ислам располагается в столице, оно должно состоять из казыев-улемов. Представители всех мазхабов должны быть консультантами Управления Духовных Дел иностранных исповеданий. На местном уровне предлагалось действие губернских правлений по образцу Закавказья. При этом Р. Фахретдин в присущей ему компромиссной манере рекомендовал обсудить эти предложения[159]. Именно в Закавказье по Положению 1872 г. сложилась достаточно стройная трехуровневая система управления:
1) низшая – приходское духовенство;
2) средняя – губернские меджлисы в лице казия (кади) как председателя и двух членов;
3) высшая – Духовного правления в лице муфтия и трех членов[160].
Вместе с тем Р. Фахретдин выступил противником возможной концентрации власти на уровне губернских меджлисов, возглавляемых в ОМДС ахунами, по примеру Закавказья. Р. Фахретдин был сторонником сосредоточения власти в руках непосредственно Духовного собрания в лице муфтия и казыев. В фигуре муфтия он видел посредника между миллетом и правителем. При этом муфтий должен обладать как религиозными, так и светскими знаниями. Р. Фахретдин говорит о необходимости квалификации в вопросах просвещения и права, знакомстве с русскими стандартами. При этом казыи должны знать русский язык. Р. Фахретдин выступает за создание стабильной системы экзаменов для лиц, которые 15–20 лет учились в медресе. Этим должна заняться «научная коллегия». Для получения Указа и занятия должности было необходимо сдать всего лишь часовой экзамен в Духовном собрании. Р. Фахретдин говорит о необходимости достижения стандартов цивилизованной нации (медени миллет).
Р. Фахретдин представил затем детальный проект реформы ОМДС[161]. Во введении он указал, что «религиозные дела российских мусульман находятся в ведении их духовного управления». В примечании он уточняет, что религиозные дела включают в себя «все обязанности духовенства в мечетях и медресе, контроль за мектебами и медресе, шакирдами, муаллимами, мударрисами, инспекторами (назир), рассматриваемые в религиозных судах семейные вопросы: бракосочетание, развод, алименты, наследство и другое». Р. Фахретдин определяет состав духовенства: «муэдзин, муаллим, хатиб, ахунд, мударрис, кади, наиб (заместитель), муфтий. Если они состоят на службе, то низшее духовенство: муэдзин, муаллим, имам; среднее духовенство: хатиб, ахунд, мударрис; высшее духовенство: кади (казый), наиб (заместитель муфтия), муфтий, мударрис высшего медресе. Если они не состоят на службе, то ученые (галимнэр), сдавшие все экзамены за курс медресе – среднее духовенство; сдавшие все экзамены по курсам высшего медресе – высшее духовенство». Учебные заведения Р. Фахретдин делит на три уровня: начальные, средние, высшие. Начальный уровень – мектеб, средний уровень – медресе, высший уровень – высшее медресе. Религиозные управления также делятся на три уровня: высшее управление, среднее управление, местное управление (управление махали). Высшее управление одно, находится в Уфе, называется «Махкама исламия». Средний уровень управлений состоит из ахундов в каждом ахундстве; местные управления – отделения управления хатибов (хокем булмэлэре) – в каждой махалле. Сам термин Махкама исламия (букв. «Исламский суд», см. татароязычное название ОМДС – Махкама и-шаргыя) реально обозначает само Духовное Собрание. При этом Р. Фахретдин особо выделяет, что «киргизы[162] – подданные России – также относятся к ведению Уфимского собрания, как и те мусульмане, которые относятся к нему сейчас». Таким образом, были предусмотрены две трехуровневые вертикали: чисто религиозная и образовательная.
Среди других вариантов наиболее целостным был проект Ю. Акчуры, затрагивавший также уровень ОМДС[163]. По нему «духовенство делится на две группы: а) высшее – муфти, ахун(д), мухтасиб, мударрис; б) приходское (махалли) духовенство – имам-хатиб, имам-мударрис, муэдзин» (п. 5). Мы используем здесь термин «духовенство», но в отличие от указных мулл эти лица не должны были получать утверждение от органов администрации на местах. Как и в проектах 1860-х гг., Ю. Акчура предлагал двухуровневые общенародные выборы муфтия. Причем на втором этапе выборщики избирались бы примерно от 50 приходов. Съезд выбрал бы три кандидатуры, окончательное решение оставалось на усмотрение императора.
