Тимоти Келлер - Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Интересный пример культурной адаптации – прихожане моей пресвитерианской церкви Искупителя в Манхэттене. Ее процветание в такой среде удивило и даже шокировало сторонних наблюдателей. Меня неоднократно спрашивали: «Как вам удалось достучаться до тысяч молодых людей в таком светском месте?» В ответ они слышали, что в Нью-Йорке христианство совершило то же самое, что и повсюду, где оно процветает. Оно в значительной и позитивной мере адаптировалось к окружающей культуре, не поступаясь своими главными принципами.
Когда африканцы становятся христианами, их «африканство» обращается в новую веру, получает завершение и разрешение, а не заменяется «европейством»
Основные доктрины церкви Искупителя – божественность Христа, непогрешимость Библии, необходимость духовного возрождения через веру в искупительную смерть Христа – соответствуют ортодоксальным, сверхнатуралистическим убеждениям Евангелической и Пятидесятнической церквей Африки, Азии, Латинской Америки, Юга и Среднего Запада США. Эти убеждения зачастую идут вразрез с взглядами и обыкновениями многих горожан. И в то же время мы с удовольствием принимаем многие другие аспекты разнообразной урбанистической культуры. Мы придаем большое значение искусству, ценим расовое и этническое многообразие, подчеркиваем важность соблюдения справедливости в большом городе по отношению ко всем его жителям, общаемся на языке культуры с той деликатностью, которая свойственна этой культуре большого города. И в первую очередь мы делаем акцент на милость Спасителя, разделявшего трапезу с людьми, которых было принято называть «грешниками», и любившего своих врагов. Все это очень важно для жителей Манхэттена.
По всем этим причинам церковь Искупителя притягивает удивительно пестрое урбанистическое сообщество. На одной воскресной службе мою жену Кэти познакомили с сидящим перед ней человеком, которого привел в церковь Джон Делориэн. Это был спичрайтер кандидата в президенты от консервативной Республиканской партии. Вскоре после этого Кэти похлопала по плечу сидящая за ней женщина, желающая представить еще одного посетителя. Она привела в церковь человека, который в то время писал песни для Мадонны. Кэти радовалась приходу обоих, но вместе с тем опасалась, как бы они не познакомились прежде, чем послушают проповедь!
Несколько лет назад церковь Искупителя посетил житель одного из южных штатов США. Он услышал, что мы придерживаемся ортодоксального христианского учения и что наша община растет посреди скептически настроенного секулярного города. Он полагал, что мы привлекаем людей авангардной музыкой, видеомониторами и клипами, театральными постановками, исключительно современной атмосферой и зрелищностью. К своему изумлению, он попал на простую традиционную службу, на первый взгляд, ничем не отличающуюся от тех, к котором он привык к своих более консервативных краях. Вместе с тем он заметил, что аудиторию составляют люди, которые ни за что не стали бы посещать знакомые ему церкви. После службы этот человек подошел ко мне и признался: «Я теряюсь в догадках. А где же танцующие медведи? Где уловки и ухищрения? Почему сюда ходят все эти люди?»
«Я теряюсь в догадках. А где же танцующие медведи? Где уловки и ухищрения? Почему сюда ходят все эти люди?»
Я подвел его к компании из городской творческой среды, к людям, которые уже некоторое время посещали церковь Искупителя. Они посоветовали гостю посмотреть в корень. Один прихожанин объяснил, что разница между церковью Искупителя и другими церквами огромна и перечислил как отличительные черты «иронию, благотворительность и смирение». Его товарищи согласились с тем, что в церкви Искупителя не пользуются высокопарным и чрезмерно сентиментальным языком, который в других церквах выглядит средством эмоциональной манипуляции. Вместо этого прихожане в церкви Искупителя придерживаются тона мягкой, самокритичной иронии. Мало того, здесь верят в благотворительность и смирение, поэтому манхэттенцы чувствуют себя желанными членами сообщества, даже если не разделяют некоторые принципы церкви. И самое главное, объяснили прихожане, – наставления и общение в церкви Искупителя отличаются интеллигентностью и тонкостью, особенно в болезненных вопросах.
Все эти акценты, с одобрением встреченные в Манхэттене, упоминаются в историческом христианском учении. Например, акцент на расовом многообразии фигурирует в главе 2 Послания к Ефесянам, где апостол Павел утверждает, что расовое многообразие церкви – важное свидетельство истинности христианской веры. Еще один пример: Райнхольд Нибур указывал, что ироническое, насмешливое отношение к безуспешным попыткам человека стать богоподобным – истинно христианский способ восприятия[82]. Поскольку все эти адаптивные акценты уходят корнями глубоко в историю христианского учения, они не являются просто приемами маркетинга.
Почему христианству в большей мере, чем какой-либо другой распространенной мировой религии, удается проникать в радикально чуждую культуру? Конечно, многое объясняет суть учения (Апостольский символ веры, «Отче наш», десять заповедей), единая для всех форм христианства. Вместе с тем значительная свобода предполагается в выражении этих абсолютных принципов, принимающем в отдельных культурах своеобразные формы. Например, Библия содержит призывы к христианам вместе воспевать хвалу Богу, но не предписывает размер, ритм, степень эмоциональной выразительности, аккомпанемент – все они могут быть выбраны в соответствии с культурными особенностями. Историк Эндрю Уоллс пишет:
Культурное многообразие стало неотъемлемой частью христианской веры… в главе 15 Деяний апостолов, где говорится, что новообращенным христианам из числа язычников незачем приобщаться к иудейской культуре… Неофиты должны найти… эллинистический способ быть христианами. [Следовательно], христианская вера никому не принадлежит. «Христианская культура» отсутствует в том смысле, в котором есть «исламская культура» повсюду – от Пакистана до Туниса и Марокко…[83]
В таких библейских текстах, как глава 60 Книги пророка Исайи и главы 21–22 Откровения Иоанна Богослова, описан обновленный, совершенный мир будущего, в котором сохранятся наши культурные различия («все языки, племена, народы»). Это значит, что каждая культура по милости Бога обладает особыми достоинствами, которыми может обогатить человеческий род. Как указывает Уоллс, несмотря на то, что у каждой культуры есть свои перекосы и элементы, которые следовало бы подвергнуть критике и пересмотру с точки зрения христианства, всем этим культурам свойственны также ценные и уникальные элементы, которые христианство принимает и адаптирует.
Следовательно, вопреки распространенному мнению, христианство – отнюдь не уничтожающая местную культуру западная религия. Скорее, христианство приобрело больше культурно-разнообразных форм, чем другие традиции веры[84]. Оно многому научилось у еврейской, греческой и европейской культуры, в ближайшие века ему предстоит адаптация к культурам Африки, Латинской Америки и Азии. Христианство способно стать поистине «католическим мировоззрением»[85], ведь на протяжении многих веков среди его лидеров были представители самых разных языков, народов и племен.
Свобода – это не так просто
Считается, что христианство ограничивает личное развитие и реализацию потенциала, поскольку стесняет нашу свободу выбирать убеждения и образ жизни. Иммануил Кант дал определение просвещенному человеку как существу, которое полагается на силу собственного разума, а не на авторитеты или традиции[86]. Это сопротивление авторитетам в нравственных вопросах в настоящее время глубоко укоренилось в нашей культуре. Свобода определять наши собственные нравственные стандарты считается необходимой для того, чтобы быть в полном смысле слова человеком.
Однако это утрированный подход. Свобода не может определяться строго в негативных терминах, как отсутствие ограничений и запретов. В сущности, ограничения и запреты во многих случаях представляют собой средство, ведущее к освобождению.
Если у вас есть способности к музыке, вы можете годами упражняться в игре на пианино. Это ограничение вашей свободы. То время, которое вы посвятили музицированию, вы могли бы потратить множеством других способов. Но если у вас талант, тогда дисциплина и ограничения помогут воспользоваться потенциалом, который в противном случае остался бы нереализованным. Что же вы сделали? Намеренно лишили себя свободы заниматься определенными делами, чтобы обеспечить себе более ценную свободу и достичь других целей.
