Авва Дорофей - Душеполезные поучения
Обзор книги Авва Дорофей - Душеполезные поучения
Авва Дорофей
ДУШЕПОЛЕЗНЫЕ ПОУЧЕНИЯ
ПРЕПОДОБНОГО ОТЦА НАШЕГО АВВЫ ДОРОФЕЯ ДУШЕПОЛЕЗНЫЕ ПОУЧЕНИЯ и послания с присовокуплением вопросов его и ответов на оные ВАРСОНУФИЯ ВЕЛИКОГО и ИОАННА ПРОРОКА
«Душеполезные поучения» преподобного Аввы Дорофея — это бесценное сокровище духовной мудрости. Благодать Божия, которой был преисполнен Авва Дорофей, по слову Спасителя соделалась в нем неиссякаемым «источником воды, текущей в жизнь вечную». В книге все христиане — и иноки, и миряне — найдут множество спасительных и душеполезных советов и наставлений.
Авва Дорофей очень доступно и просто говорит о том, что необходимо для каждого человека: о хранении совести, о том, как переносить искушения, как проходить путь Божий разумно и внимательно, о созидании душевного дома добродетелей. Оптинские старцы так говорили о книге Аввы Дорофея: «Соединяя в своих поучениях глубокое ведение сердца человеческого с христианскою простотою, преподобный Дорофей предлагает ясное духовное зеркало, в котором каждый может увидеть самого себя и вместе найти вразумление и совет, как исправить свои душевные немощи и мало-помалу достигнуть чистоты и безстрастия».
Читая эту книгу, мы можем от самого святого Аввы Дорофея получить ответы на множество вопросов духовной жизни, с которыми сталкиваемся каждый день.
Краткое сказание о преподобном Дорофее
Мы не имеем оснований для точного определения времени, в которое жил преподобный Дорофей, более известный в качестве писателя. Приблизительно же можно определить оное свидетельством схоластика Евагрия, который, в своей церковной истории, писанной, как известно, около 590 года, упоминает о современнике и наставнике преп. Дорофея Великом старце Варсануфии, говоря, что он «еще живет, заключившись в хижине» [См. церковную историю Евагрия схоластика. СПб., 1853 г. Ч.4. Г.33]. Отсюда можно заключить, что преп. Дорофей жил в конце VI-го и начале VII-го века. Предполагают, что он был родом из окрестностей Аскалона. Раннюю молодость свою он провел в прилежном изучении светских наук. Это видно из собственных слов его, помещенных в начале 10-го поучения, где Преподобный говорит о себе: «Когда я обучался светским наукам, мне казалось это сначала весьма тягостным, и когда я приходил взять книгу, я был в таком же положении, как человек, идущий прикоснуться к зверю; когда же я продолжал понуждать себя, Бог помог мне и прилежание обратилось мне в такой навык, что от усердия к чтению я не замечал, что я ел, или пил, или как спал. И никогда не позволял завлечь себя на обед с кем-нибудь из друзей моих, и даже не вступал с ними в беседу во время чтения, хотя и был общителен и любил своих товарищей. Когда философ отпускал нас, я омывался водою, ибо иссыхал от безмерного чтения и имел нужду каждый день освежаться водою; приходя же домой, я не знал, что буду есть, ибо не мог найти свободного времени для распоряжения касательно самой пищи моей, но у меня был верный человек, который готовил мне, что он хотел. А я ел, что находил приготовленным, имея и книгу подле себя на постели, и часто углублялся в нее. Также и во время сна она была подле меня на столе моем, и, уснув немного, я тотчас вскакивал для того, чтобы продолжать чтение. Опять вечером, когда я возвращался (домой) после вечерни, я зажигал светильник и продолжал чтение до полуночи и (вообще) был в таком состоянии, что от чтения вовсе не знал сладости покоя».
Учась с такой ревностью и усердием, преп. Дорофей приобрел обширные познания и развил в себе природный дар слова, как о сем упоминает неизвестный писатель послания о книге его поучений, говоря, что Преподобный «был высок по дару слова» и подобно мудрой пчеле, облетая цветы, собирал полезное из сочинений светских философов, и предлагал это в своих поучениях для общего назидания. Может быть, и в этом случае Преподобный следовал примеру св. Василия Великого, наставления которого он изучал и старался исполнять на самом деле.
Из поучений преподобного Дорофея и его вопросов св. старцам, ясно видно, что он хорошо знал произведения языческих писателей, но несравненно более писания св. Отцев и Учителей Церкви: Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоустого, Климента Александрийского и многих знаменитых подвижников первых веков Христианства; а сожительство с великими старцами и труды подвижничества обогатили его опытным знанием, о чем свидетельствуют его поучения.
Хотя мы не знаем о происхождении Преподобного, но из бесед его с великими старцами видно, что он был человек достаточный, и еще прежде вступления в монашество пользовался наставлениями знаменитых подвижников св. Варсануфия и Иоанна. Это оказывается из ответа, данного ему св. Иоанном на вопрос о раздаче имения: «Брат! На первые вопросы отвечал я тебе как человеку, еще требовавшему млека. Теперь же, когда ты говоришь о совершенном отречении от мира, то слушай внимательно, по слову Писания: разшири уста твоя и исполню я» (Псал. 80, 11). Из этого очевидно, что св. Иоанн давал ему советы еще прежде совершенного отречения от мира. К сожалению, до нас не дошли все сии душеполезные слова святых старцев. Мы имеем только те из них, которые сохранились в книге Ответов св. Варсануфия и Иоанна.
Не знаем, какая причина побудила преподобного Дорофея оставить мир, но, рассматривая его поучения и в особенности вопросы св. старцам, можно заключить, что он удалился из мира, имея в виду только одно — достигнуть Евангельского совершенства чрез исполнение заповедей Божиих. Он сам говорит о святых мужах в 1-м поучении своем: «Они поняли, что, находясь в мире, не могут удобно совершать добродетели и измыслили себе особенный образ жизни, особенный образ действования, — я говорю о монашеской жизни, — и начали убегать от мира и жить в пустынях».
Вероятно, на эту решимость имели благодетельное влияние и беседы святых старцев; ибо, поступив в монастырь преп. Серида, Дорофей немедленно предал себя в совершенное послушание св. Иоанну Пророку, так что ничего не позволял себе делать без его совета. «Когда я был в общежитии, говорит о себе преподобный, я открывал все свои помыслы старцу Авве Иоанну, и никогда, как я сказал, не решался сделать что-либо без его совета. Иногда помысл говорил мне: "Не тоже ли (самое) скажет тебе старец? Зачем ты хочешь беспокоить его?" А я отвечал помыслу: "Анафема тебе, и рассуждению твоему, и разуму твоему, и мудрованию твоему, и ведению твоему; ибо, что ты знаешь, то знаешь от демонов". Итак, я шел и вопрошал старца. И случалось иногда, что он отвечал мне то самое, что у меня было на уме. Тогда помысл говорил мне: "Ну что же? (Видишь), это то самое, что и я говорил тебе: не напрасно ли беспокоил ты старца?" А я отвечал помыслу: "Теперь оно хорошо, теперь оно от Духа Святого, твое же внушение лукаво, от демонов, и было делом страстного состояния (души)". Итак, никогда не попускал я себе повиноваться своему помыслу, не вопросив старца».
Воспоминание о большом прилежании, с которым преп. Дорофей занимался светскими науками, поощряло его и в трудах добродетели. Когда я вступил в монастырь, пишет он в 10-м поучении своем, то говорил сам себе: «Если при обучении светским наукам родилось во мне такое желание и такая горячность, от того, что я упражнялся в чтении и оно обратилось мне в навык; то тем более (будет так) при обучении добродетели, и из этого примера я почерпал много силы и усердия».
Картина его внутренней жизни, и преуспеянии под руководством старцев открывается нам отчасти из его вопросов к духовным отцам, и наставникам в благочестии; а в поучениях его находим некоторые случаи, свидетельствующие о том, как он понуждал себя к добродетели и как преуспел в ней. Обвиняя всегда самого себя, он старался покрывать недостатки ближних любовью, и проступки их в отношении к нему приписывал искушению или незлонамеренной простоте. Так в 4-м поучении своем, Преподобный приводит несколько примеров, из которых видно, что, будучи сильно оскорбляем, он терпеливо переносил это, и, проведя, как он сам говорит, в общежитии 9-ть лет, никому не сказал оскорбительного слова.
Послушание, назначенное ему игуменом Серидом, состояло в том, чтобы принимать и успокаивать странников, и здесь не раз выказывалось его великое терпение и усердие к служению ближним и Богу. «Когда я был в общежитии, говорит о себе преподобный Дорофей, Игумен, с советом старцев, сделал меня странноприимцем, а у меня не задолго перед тем была сильная болезнь. И так (бывало) вечером приходили странники, и я проводил вечер с ними; потом приходили еще погонщики верблюдов, и я служил им; часто и после того, как я уходил спать, опять встречалась другая надобность, и меня будили, а между тем наставал и час бдения. Едва только я засыпал, как канонарх уже будил меня; но от труда или от болезни я был в изнеможении, и сон опять овладевал мною так, что расслабленный от жара, я не помнил сам себя и отвечал ему сквозь сон: "Хорошо, господин, Бог да помянет любовь твою, и да наградит тебя; ты приказал, — я приду, господин". Потом, когда он уходил, я опять засыпал и очень скорбел, что опаздывал идти в церковь. А как канонарху нельзя было ждать меня; то я упросил двух братий, одного, чтобы он будил меня, другого, чтобы он не давал мне дремать на бдении, и поверьте мне, братия, я так почитал их, как бы через них совершалось мое спасение и питал к ним великое благоговение». Подвизаясь таким образом, преподобный Дорофей достиг высокой меры духовного возраста, и, будучи сделан начальником больницы, которую брат его устроил в монастыре преподобного Серида, служил для всех полезным примером любви к ближнему, и в то же время врачевал душевные язвы и немощи братии. Глубокое смирение его выражается и в самых тех словах, которыми он говорит о сем в 11-м поучении своем. «Когда я был в общежитии, не знаю, как братия заблуждались (касательно меня) и исповедывали мне помышления свои, и Игумен с советом старцев велел мне взять на себя эту заботу». Под его-то руководством преуспел в столь краткое время и тот простосердечный делатель послушания Досифей, описанию жизни которого посвящено несколько особых страниц сей книги. — Имея с самого поступления в монастырь наставником своим св. Иоанна пророка, преподобный Дорофей принимал от него наставления, как из уст Божиих, и считал себя счастливым, что в бытность свою в общежитии удостоился послужить ему, как сам он говорит об этом в поучении своем о Божественном страхе: «Когда я еще был в монастыре Аввы Серида, случилось, что служитель старца Аввы Иоанна, ученика Аввы Варсануфия, впал в болезнь, и Авва повелел мне служить старцу. А я и двери келлии его лобызал извне (с таким же чувством), с каким иной поклоняется честному кресту, тем более (был я рад) служить ему». Подражая во всем примеру святых подвижников и исполняя делом благодатные наставления отцев своих: Великого Варсануфия, Иоанна и игумена Серида, преподобный Дорофей был, несомненно, и наследником их духовных дарований. Ибо Промысл Божий не оставил его под спудом неизвестности, но поставил на свещнике настоятельства; тогда как он желал уединения и безмолвия, что видно из его Вопросов старцам.
