Юлия Некрасова - Лечение творчеством
Как было показано, каждый сложный символ методики («Пигмалион», «Нарцисс», «Айсберг» и др.) имеет свой путь, и, как правило, такие символы рождаются и проходят путь в контексте специальных тематических занятий – логопсихотерапевтических бесед.
III. 3. Метод логопсихотерапевтической беседы
Данный метод, как и метод лечебного символа в нашей работе, имеет свой путь. Важным фактором, оказывающим ведущее воздействие на структуру и динамику беседы, служит опосредование изложения информации. Путь психотерапевтической беседы выражается в степени опосредования материала (от однозначной и прямой формы до символической); в особенностях взаимодействия группы и психотерапевта (от ведущей роли психотерапевта к позиции «на равных» с пациентами).
В разделе «Основные формы работы активной логопсихотерапии» была приведена беседа, где ведущая роль принадлежала психотерапевту. В данном разделе будут представлены другие беседы, – их мы называем спонтанно-планируемыми, поскольку психотерапевт, проводя заранее выстроенную беседу, внимательно следит за реакцией (обратной связью) пациентов на определенные виды взаимодействия. Задачей психотерапии в данном случае является формирование лечебных состояний покоя, размышления, умиротворения, творчества и др. В центр таких бесед могут быть поставлены проблемы, связанные с особенностями характера, типом воспитания, саногенными психическими состояниями пациентов и др.
Психотерапевт продолжает разъяснять роль личностных особенностей в успешности усвоения знаний и способов ухода от недуга. Эта основная мысль проходит через все последующие темы: «Тревожность», «Застенчивость», «Обида» и др. Приведем некоторые из бесед в стенографической записи.
Беседа по теме «Тревожность»
Данная беседа – спонтанно-планируемая, с активным участием пациентов. Принцип парадоксальности методики, представленной на примере «пути» (развития) лечебного символа «Нарцисс», помогает по-новому подойти к осмыслению тревожности как одной их характеристик личности. Одновременно мы продолжаем тему формирования саногенных психических состояний.
Психотерапевт (Пс-т): На предыдущих занятиях мы неоднократно упоминали такую черту характера, как тревожность. Какой человек может быть назван тревожным?
Н.У.: Наверное, человек, который испытывает напряжение, страх, тревогу по разным поводам.
Пс-т: Но тревогу, волнение, беспокойство в определенных ситуациях испытывает почти каждый, можно сказать, все.
П.О.: Тревожный человек склонен испытывать тревогу чаще и глубже, чем не тревожный, как, например, испытываем мы.
Пс-т: Верно, но не исчерпывающе. Всегда ли переживание адекватно, то есть всегда ли тревога соответствует ситуации?
Я вспоминаю пример из ваших дневников: «Я заикаюсь, читаю текст с места, за партой, смущаюсь, мне тревожно. А позади меня подхихикивает мой сосед. Смеется надо мной, я думаю. После звонка, оглянувшись, вижу у него под партой книгу “Похождения бравого солдата Швейка”, читая которую, он хохочет, абсолютно не слыша и не видя меня…»
К.З.: Значит, мы сдаемся без боя?
П.Р.: Значит, можно сказать, что заикающийся человек зачастую тревожится вхолостую, у него обостряется состояние феномена «Зеркала».
Пс-т: Верно, и все-таки, почему тревожным и даже сверхтревожным отдается предпочтение в нашей методике?
Принцип парадоксальности и известные уже нам лечебные символы позволяют по-новому взглянуть на такие черты характера как тревожность, застенчивость и т.д. Что вы об этом думаете? Какова «светлая» сторона тревожности? Каким именно благом может она обернуться?
Р.Н.: Тревожный человек старается предвидеть и продумать все до мелочей, специально проигрывает в уме ситуации.
С.А.: Такой человек обязательно, в силу своей неуверенности, рассмотрит и запасные, дублирующие варианты действий, будет стараться контролировать их и может выиграть у не тревожного.
Я.В.: Тщательная подготовка к действию и поиск новых решений – это, наверное, тоже творчество.
М.Г.: Но низкая самооценка тревожного, склонного к самоконтролю, самокопанию, неуверенность в своих силах связаны с почти постоянным недовольством собой?
Г.А.: А ведь недовольство собой – один из главных признаков и двигателей саморазвития, личностного роста.
М.О.: Но тревожный может быть слишком обеспокоен?
Н.У.: Зато он требователен к себе, обязателен и надежен, на него можно положиться.
С.А.: Мне сейчас вспомнилась известная поговорка: «Семь раз отмерь, один раз отрежь».
Н.У.: Я хочу добавить – отрежь тщательно, точно, старательно.
Пс-т: И тогда в результате тщательных и точных действий может быть создана очень надежная основа, откроется масса новых возможностей.
Г.Д.: А я хочу ответить словами профессора Хиггинса из «Пигмалиона»: «Творить жизнь – и значит творить беспокойство..»
В конце беседы психотерапевт, следуя методике лечения, задает вопрос о том, какие психические состояния пациенты испытывали во время данного разговора, и слышит в ответ:
Г.А.: Удивление, недоумение…
Я.Е.: Было желание: все, что говорили, принять с благодарностью.
П.А.: Состояние радости.
Р.П.: Даже превосходства!
Пс-т: Я рада состоявшемуся разговору и давайте вспомним слова Л.Н. Толстого, который в ответ на вопрос «Как живете?» сказал: «Слава Богу, беспокойно».
Р.И.: Только беспокойный человек может сделать что-то важное, нужное и великое, но прежде всего он должен сотворить себя самого, чтобы можно было сказать: «Я – человек».
Г.А.: А значит, нужно идти вперед, ошибаться, падать, подниматься и снова идти и идти вперед…
Проведенная беседа вызвала у пациентов осознание того, что в тревожности достаточно много сильных сторон. Итогом явилось реальное понижение болезненной тревожности у ее участников.
Беседа по теме «Застенчивость»
«…И в стихах оставляй сквознячок, —
Если люд схватит простуду,
Значит – в стихах чудо…»
Данная тема, как и предыдущая, – также спонтанно-планируемая, с активным участием пациентов. Однако у нее есть свои особенности, которые заключаются, во-первых, в том, что больным предлагается по-новому осознать такую черту характера как застенчивость; во-вторых, опосредованно через стихотворный текст – новый методический прием – подойти к рождению нового лечебного символа; в-третьих, реализовать психолого-педагогический прием «повторения без повторения».
Пс-т: Несколько занятий назад мы с вами выяснили положительные характеристики состояния тревожности. Сегодня мы побеседуем о таком качестве личности заикающегося как застенчивость. Кого мы называем застенчивым?
А.Г.: Человека, который стесняется других людей.
Р.Р.: У заикающегося человека застенчивость, наверное, больше связана с речью, общением.
Пс-т: Правильно. Однако замечали ли вы, что застенчивые люди порой не только краснеют, но и меняют осанку, сутулятся?
Я.Е.: Да, это нередко происходит с нами. Вероятно, у нас феномен «Кинези» распространяется и на тело.
Ф.М.: Застенчивость — это особое психологическое состояние «глаза другого, сидящего внутри нас».
Г.А.: Это как?
Я.Е.: Это значит, что мы сами себя, будто другой человек, рассматриваем очень пристально. Мы все время как на экзамене перед кем-то. А надо перестать преувеличивать мнение других.
С.В.: Надо не сопрягаться с самим собой, напряженным. Постоянно тренировать расслабление своего тела.
Пс-т: Но когда и как это делать?
У.Н.: Конечно же, в солнечный день и с опережением, вспомните. Как говорил Ю.П. Власов: «Береги свое здоровье в солнечный день, когда ты совершенно благополучен».
Пс-т: Совершенно верно, расслабление должно состояться с опережением возможного трудного разговора, ответственного выступления, что особо важно для застенчивого человека… Теперь давайте подумаем, может ли быть застенчивость украшением человека?
После паузы психотерапевт читает пациентам стихотворение Е. Евтушенко.
Третий снег
Смотрели в окна мы, где липы
чернели в глубине двора.
Вздыхали: снова снег не выпал,
а ведь пора ему, пора.
И снег пошел, пошел под вечер.
Он, покидая высоту,
летел, куда подует ветер,
и колебался на лету.
Он был пластинчатый и хрупкий,
и сам собою был смущен.
Его мы нежно брали в руки
и удивлялись: «Где же он?»
Он уверял нас: «Будет, знаю,
и настоящий снег у вас.
Вы не волнуйтесь – я растаю,
не беспокойтесь – я сейчас…»
Был новый снег через неделю.
Он не пошел – он повалил.
Он забивал глаза метелью,
шумел, кружил, что было сил.
В своей решимости упрямой
хотел добиться торжества,
чтоб все решили: он тот самый,
что не на день и не на два.
Но, сам себя таким считая,
не удержался он и сдал,
и если он в руках не таял,
то под ногами таять стал.
А мы с тревогою все чаще
Опять глядели в небосклон:
«Когда же будет настоящий?
Ведь все же должен быть и он».
И как-то утром, вставши рано,
еще не зная ничего,
мы вдруг ступили удивленно,
дверь отворивши, на него.
Лежал глубокий он и чистый
со всею мягкой простотой.
Он был застенчиво-пушистый
И был уверенно-густой.
Он лег на землю и на крыши,
всех белизною поразив,
и был действительно он пышен,
и был действительно красив.
Он шел и шел в рассветном гаме,
Под гуд машин и храп коней,
и он не таял под ногами,
а становился лишь плотней.
Лежал он, свежий и блестящий,
и город был им ослеплен.
Он был тот самый.Настоящий.
Его мы ждали. Выпал он.
После первого прочтения психотерапевт раздает каждому пациенту текст стихотворения.
