Сергей Юрченко - Я. Философия и психология свободы
Вера, Надежда, Любовь
Если Бог существует, то атеизм должен казаться ему меньшим оскорблением, чем религия.
Ж. Гонкур
Кем-то замечено: верить в бога – глупо, отрицать его – тоже глупо.
Если человека спрашивают, верит ли он в бога, и если этот человек обладает маломальским умом, он испытывает недоумение. Вопрос ему кажется не слишком осмысленным. Что значит – верить в бога? В чем заключается эта вера? И что из нее следует? Что меняется в человеке после того, как он отвечает «да» или «нет»? Ничего. Но это значит, что и вера в бога не значит в действительности ничего.
Конечно же, все понимают, что значит верить. Некто говорит: «Я верю в бога». Но точно также другой говорит: «Я надеюсь на президента». А третий заявляет: «Я люблю тепло». Это – равноценные утверждения, ведь недаром «вера, надежда, любовь» поставлены в один семантический ряд. Некто надеется на президента, потому что ждет от этого человека пользы для себя или, по крайней мере, не ожидает от него политических неприятностей и бед. Некто любит тепло, потому что оно приносит ему физический комфорт. Но тогда и бог должен попасть в один семантический ряд с президентами и комфортными условиями бытия. Похоже, именно таким этот бог и оказывается для тех людей, которые безоговорочно заявляют: «Я верю в бога». Этот бог для них – тот самый небесный царь, который предоставляет комфортные услуги своим адептам. Этот бог работает в сфере обслуживания. И ему, как принято в этом буржуазном мире, за услуги нужно платить. В исламе прямо говорится, что бог питается чувством рабской покорности, которую могут генерировать в себе люди, будто вампир, питающийся человеческой кровью, которую не может произвести для себя сам.
Вопрос становится более корректным, если его уточняют до формулировки: «Верите ли вы в существование бога?» Такая вера предполагает лишь некую интеллектуальную установку. И хотя нет более сложного вопроса, чем вопрос о существовании чего-либо (а в конечном итоге существует все, что может мыслиться, – и бог, и магнитный монополь, и кентавр), то только очень глупый человек может отрицать акт веры в существование того, о чем идет речь. Ибо таким образом он отрицает собственное интуитивное ощущение в себе некой высшей духовной субстанции. Несомненно, она есть. Это – нуминозное Я. Но это панпсихическое Сознание не имеет отношения к человеческому богу, которому поклоняются в церквях, синагогах, мечетях, ашрамах, молитвенных домах, шаманских собраний и т.д. Именно поэтому большинство людей, признающих эту интуитивную сущность, не посещают религиозные организации и уж тем более не служат в них жрецами – чиновниками этого человеческого бога. Но и тогда акт веры в существование Святого Духа опять ничего не предполагает. Ведь на вопрос: «Верите ли вы в существование бога?», - дьявол тоже должен ответить утвердительно. Это не мешает ему оставаться дьяволом.
Апостол Иоанн был прав: бог – это любовь. Любовь человека к самому себе. Он рождается с безусловной любовью к самому себе. И было бы странно, если бы он не любил себя. Ведь этот мир – порождение его самосознания. Младенец издает свой первый крик: «Я!» – и этот торжествующий возглас сопровождается слезами любви к самому себе. Он родил себя, свою мать и этот мир, в котором ему предстоит жить во времени-пространстве, им же порожденном. А далеко впереди его ждет вневременная и внепространственная смерть, которую он не может принять, ибо она противоречит его самолюбви. Более того, можно сказать, что только самого себя и любит человек. В самолюбви он любит все остальное. Когда он говорит «я люблю это», в действительности он говорит: «я люблю это в себе», а его признание «я вас любил» подразумевает «я любил вас как себя». Никто не любит камни за то, что они камни. И уж тем более невообразима любовь к тому, чего даже нет в этом мире. Кто-нибудь любит «абракадабру»? Человек не может любить то, чего нет. У него есть мать, есть жена, есть еда, есть дом, друг, сосед, начальник… Абракадабры – нет. Нет ее в мире, который породил человек. За что ему ее любить?
Но бога тоже нет в этом мире. Кажется, мы приходим к выводу, что человек не может любить бога? Как бы ни так! Очень скоро этот младенец откроет для себя парадоксальный факт: мир, который он и только он породил, не любит его. Как это возможно? Ведь все вы есть только потому, что я есть. Как же можете вы не любить меня? От этого невероятного факта даже звери воют на луну. В черном, холодном лесу их никто не любит. Я же – разумный творец Вселенной! Но вы равнодушны ко мне! И тогда мне становится жизненно необходим тот, кто любит меня в этом равнодушном мире, мною же порожденном. Кто-то, кто оправдает эту мою безусловную любовь к самому себе. Мои умственные заслуги, мои нравственные достоинства, мои физические качества не имеют значения. Любят себя все – глупцы, невежды, калеки, уроды, воры, убийцы, педофилы, маньяки, идолопоклонники и безбожники. Всем нужен бог! Все верят в бога!
Возможно, вы называете себя атеистом или агностиком? Это – по меньшей мере преувеличение! Вы любите себя и верите в своего бога! Возможно, вы называете его иначе. Например, судьба. Но если вы верите в судьбу, вы верите в бога. И как вам не верить в нее? Ведь ваша жизнь сложилась именно так, а не иначе. Но если есть судьба, то есть и тот, кто ее предустановил. Это – не законы природы, ибо тот, кто предустановил вашу судьбу, делал это с позиций кары и воздаяния, с нравственных позиций, с гуманистических позиций. Кто-то рождается во дворце, кто-то – в хлеву. И в этом – изначальность предустановленной судьбы.
Более того. Возможно, какой-то бесчеловечный бог решил бы, что для вас хорошая карма - родиться слепым и безногим, но такой бог с нечеловеческими представлениями о добре и зле – вовсе не бог вам. БОГ ДОЛЖЕН БЫТЬ ЧЕЛОВЕЧНЫМ! Иначе – зачем вам такой бог? Если он вас не любит, вы поищите себе другого. В этом равнодушном, бессердечном мире кто-то должен вас любить, кто-то должен оправдывать вашу безусловную любовь к себе.
И создал человек бога себе по образу своему и подобию. А того, кто не любит его, человек назвал «дьяволом». Он – Чужой со своими нечеловеческими представлениями о добре и зле. Он – не из нашей дружной человеческой семьи. Тут мы все заодно. Но без дьявола нам незачем объединяться, и ведь мы по-прежнему не любим друг друга.
Верую, Всевышний, что ты любишь меня, следишь за каждым моим шагом, всегда слышишь мои молитвы. Глаза, уши и сердце твои всегда открыты мне. Ты наказываешь меня за проступки и награждаешь за верность, никогда не оставляешь меня в заброшенности и одиночестве. И я люблю тебя! Ты мне – роднее матери, жены и брата. Ты – вершина мира, рожденного мною в акте осознания самого себя. Ты - мое самое интимное и человеческое.
Бог – это Любовь. А любовь – это Ревность. Ревность божья равна его гневу. И Страшный суд, если задуматься, это суд Любви, плавно перетекшей в Ревность. И вот Августин в своей «Исповеди» пишет: «Что я сам для Тебя, что Ты велишь мне любить Тебя и гневаешься, если я этого не делаю, и грозишь мне великими несчастиями? Разве это не великое несчастие не любить Тебя? Горе мне! Скажи мне по милосердию Твоему, Господи. Боже мой, что Ты для меня? Скажи душе моей: Я - спасение твое». А вот строки из Корана: «О те, которые уверовали! Не говорите: " Упаси нас!" – а говорите: "Посмотри на нас!" – и слушайте. А для неверных – наказание мучительное! Не хотели бы те из обладателей Писания и многобожников, которые не веруют, чтобы вам ниспосылалось благо от вашего Господа, но Аллах избирает своим милосердием, кого пожелает: ведь Аллах – обладатель великой милости!»
Кто посмеет осмеять такую страсть и верноподданность? Только какой-нибудь дьявол, которому противно все человеческое. И мне незачем думать, какие причины и основания у дьявола не любить меня. Я люблю своего бога, мой бог любит меня, и мы против дьявола. Его аргументы нас не интересуют. К тому же надо признать, что все остальные люди, которые не любят меня, тоже немного дьяволы. А уж тот, кто не почитает мою святыню, заслуживает уничтожения. Нематериального дьявола уничтожить нельзя, но можно уничтожить всех своих врагов, всех, кто не любит меня. И все это во имя святыни. Не ради себя. Я – борец за святыню! Любовь одна. Две разных любви быть не может. Многобожие в этом смысле подобно блуду. А бог ревнив. В основе религии лежит мерзкая и лицемерная душевная нечистоплотность.
Когда-то я был ребенком. Мне было лет 9. В тот день на дворе сгущался дождливый осенний вечер. Моего отца не было дома. Возможно, он задержался на службе или был в командировке. А мать поехала к портнихе и давно уже должна была вернуться. Мой младший брат посапывал в своей детской кровати, а я не находил себе покоя. Где моя мама? Почему она не идет? Я был нервный мальчик с богатым воображением, и мое детское самосознание стало рисовать себе всякие ужасы. Вдруг моя мама попала в аварию? Вдруг плохие люди что-то сделали с ней? Вдруг она оступилась на темной улице и упала? Вдруг удар молнии попал в нее? Вдруг? Вдруг? Мобильных телефонов тогда еще не придумали, да и стационарные были большой редкостью. Она не могла позвонить и успокоить меня. А я начинал сходить с ума.
