Анна Азарнова - Поединок с манипулятором. Защита от чужого влияния
В качестве примера можно назвать стереотипы в отношении возрастных, профессиональных, этнических групп (лица пожилого возраста, учителя, военные, «лица кавказской национальности», евреи, чукчи и др.). Как уже упоминалось, стереотипы могут быть не только в отношении групп – может быть стереотип восприятия определенного человека («Этот Петров у нас тихий, незаметный, серенький, что с него возьмешь») или явления, события («Ясно, почему мой сын стал таким нервным, – это у него подростковый возраст, все подростки нервные»).
– Граждане, ну что вы Иванова слушаете, он все равно ничего серьезного не скажет, известно – прогульщик…
Иван Петрович о Мерабе Вахтанговиче (на совещании): «Конечно, я понимаю, что Мерабу Вахтанговичу кажется, что проект надо запускать возможно скорее. Он у нас вообще человек восточный, горячий, ему бы шашку – да и на коня. Но у нас тут не Кавказ».
Привычные модели поведения – это то, что мы обычно называем привычками. Кто-то привык пить пиво вечером по пятницам, кто-то – спать после обеда. Для кого-то привычно ходить дома в стареньком халате и бигудях, для кого-то ходить каждую неделю в кино (может быть, тоже в бигудях). Круг привычек составляет для нас часть привычного, предсказуемого мира, поэтому появление кого-то или чего-то, могущего нарушить привычный для нас ход жизни, нередко рассматривается как вторжение, покушение на его стабильность. Этим легко пользуется манипулятор. Манипулятор может использовать не только бытовые привычки жертвы, но и постоянные модели ее поведения, проявляющиеся в общении с другими людьми. Ведь привычки создают поле предсказуемости нашего поведения.
Наши естественные реакции на манипуляцию
Здесь мы подразумеваем те реакции на манипуляцию, которые для большинства из нас являются естественными, непосредственными и поэтому в жизни встречаются чаще всего. Рассмотрим их на примере рядовой ситуации.
Покупатель стоит перед витриной крупного универмага одного из городов российской глубинки и уже минут десять мучается с выбором утюга. Не разбираясь в тонкостях выставленных моделей, он обращается за помощью к продавщице.
– …Покажите мне, пожалуйста, вот тот утюг… Спасибо. А теперь вот этот… А чем они отличаются друг от друга?…
Продавщица вяло комментирует достоинства и недостатки выставленных моделей. Так продолжается несколько минут. Наконец, взгляд покупателя обращается на очередной образец.
– А теперь вот этот покажите, пожалуйста.
Продавщица, не спеша окинув покупателя оценивающим взглядом, ответствует:
– Я покажу, конечно, только вряд ли он вам подойдет… Он дорогой для вас…
Что бы вы ответили продавщице, окажись на месте покупателя? Как поступили?
Варианты реакции:
– «Да кто ты такая – здесь еще комментировать? Да ты молчи вообще, а то я на тебя живо управу найду! Уволят в два счета! Умная нашлась!» Активная самозащита посредством прямого выражения агрессии. Человек, которым манипулируют, чувствует это и хочет пресечь игру манипулятора, однако не знает, как это сделать. Он переживает сильные чувства боли, гнева, обиды, разочарования и методом «лобовой атаки» пытается победить манипулятора.
Чаще всего агрессия является неудачным вариантом реакции, который используется манипулятором для последующего нападения («Да вы у нас не только бедный, а еще и нервный? У нас не позволено оскорблять продавцов. Сейчас я позову охрану, она и разберется, кто из нас холоп»). Кроме того, часто разозлить и унизить «жертву» есть именно то, чего добивался манипулятор («Ловко я его! Ишь ты, как взвился!»). Иначе говоря, агрессия со стороны «жертвы» редко способна напугать или остановить манипулятора: как минимум он ею позабавится, как максимум – использует в своих целях.
– «М-м-м-да… Ну ладно, покажите тогда вон тот, он тоже симпатичный». Вариант, который обозначается как уход от противостояния (избегание). «Жертва», почувствовав дискомфорт в диалоге с манипулятором или в процессе пребывания в манипулятивной ситуации, сознательно или по привычке уходит от конфронтации («Зачем ввязываться? Только нервы портить»), «не замечает» нападения. Может быть, вообще уходит из ситуации (покупатель молча разворачивается и уходит в другой магазин). Причины у избегания могут быть самые разные – от житейски мудрой позиции не реагировать на мелочи до банального страха перед противостоянием, боязни проиграть.
Избранная сознательно, реакция ухода может вполне оправдывать себя, позволяя человеку сохранять собственное душевное равновесие (а часто и материальные ресурсы). Однако оправдывает она себя далеко не всегда: бывают манипуляторы, от которых «не убежишь», с ними постоянно приходится иметь дело на работе или дома. Не из всех ситуаций можно выйти. Оставаясь безнаказанным раз, другой, третий, манипулятор принимает это как свидетельство слабости «жертвы». Нередко у «жертвы» манипуляции, даже если она уходит от прямого столкновения, остается тяжелый осадок в душе: настроение испортили, остались негативные эмоции, которые никуда не деваются и вымещаются на близких или грузом лежат на душе. В значимой, важной ситуации уход может означать добровольное поражение, отказ от защиты собственной позиции, собственных интересов.
– «Действительно, кто готов платить, ходит в магазин и покупает, а те, кому платить нечем, – стоят за прилавком… Кто придумал блондинок ставить на продажу бытовой техники? Не знаете? Да-а-а, похоже, вы ничего не знаете. Вас учили хотя бы, что клиент всегда прав? Покажите-ка мне этот утюг, дорогуша…» Встречное манипулирование. Является разновидностью активной самозащиты. Манипулировать навстречу, чтобы победить манипулятора его же оружием и по возможности получить еще и материальную выгоду.
Для некоторых людей встречное манипулирование представляется наиболее эффективной и привлекательной моделью противостояния манипуляции. Но тем не менее здесь есть один нюанс. Этический.
Для кого-то в поединке с манипулятором все средства хороши, лишь бы сработало («Цель оправдывает средства», «С волками жить – по волчьи выть»). Для других манипулирование непривлекательно само по себе, мысль о его сознательном и целенаправленном использовании рождает внутренний протест – противно! Ответ на вопрос об этической приемлемости встречной манипуляции, наверное, каждый находит для себя сам.
В рамках книги, которую вы держите в руках, отсутствует специальное описание техник встречной манипуляции как реакции активной самозащиты в поединке. Желающие легко найдут нужную информацию в первых главах книги. Различий между манипуляцией и встречной манипуляцией фактически нет никаких.
– (Про себя: «Это я-то предпочитаю дешевку? Вот сейчас я тебе покажу!») Вслух: «Вот именно. Мне нужен именно он. Покажите-ка мне его поближе… Беру!» (Продавец мысленно торжествует: продала!) Реакция жертвы: человек, которым манипулируют, делает то, к чему его подталкивают, хотя часто и не хочет этого.
Иногда реакция жертвы – осознанный вариант поведения, который выбирает для себя человек, понимающий, что им манипулируют, и выбравший притворяться, не подавать вида, что он понимает, что происходит. Любящий, бесконечно любящий свою молодую жену пожилой муж, с деланно наивным видом внимающий ее притворным причитаниям по поводу его расстроенного здоровья, которое нуждается в срочном восстановлении в далеком санатории… Его не обманывает ее забота: он знает, что жена ждет не дождется возможности чаще видеться с любовником…
Существует точка зрения, что если человеком манипулируют, то это значит, что он позволяет манипулировать собой. Иначе говоря, манипулятор сам по себе ничего не может с нами сделать до тех пор, пока мы сами не выбрали быть жертвой, не дали ему молчаливого согласия на то, чтобы нами управляли.
Поэтому и ответственность за то, что один человек манипулировал другим, не может быть возложена исключительно на манипулятора: манипулятор отвечает за то, что он манипулировал, его партнер – за то, что он позволял это делать.
На мой взгляд, существуют случаи – исключения из этого правила. Потому что оно справедливо только для ситуаций, когда «жертва» (человек, выступающий в роли жертвы) полностью или хотя бы частично осознает, что является объектом косвенного воздействия. Если мы искренне не понимаем, что происходит, не осознаем манипуляции, то мы не можем нести ответственность за принятие той или иной роли. Ребенок, которым манипулируют, каждый со своей стороны, разведенные родители, или совсем юная девушка, ставшая объектом манипуляций опытного обольстителя, не несут ответственности за то, что они позволили с собой сделать. Они просто находились в неведении.
