Вильгельм Райх - Анализ личности
Я хочу заострить внимание на примечательном и регулярно упускаемом пункте в акте совокупления. Если существуют боязнь оргазмического контакта и соответствующая ей психическая бесконтактность, то вегетативный импульс для производства фрикций всегда отсутствует. Однако, когда предоргазменный контакт завершен, этот импульс действует автоматически. В первом случае для преодоления бесконтактности и достижения освобождения, несмотря на страх, сильные порывистые сознательно производимые фрикции занимают место мягкого, саморегулирующегося, эмоционально управляемого ритма. Страх генитального контакта не может быть устранен до тех пор, пока эта форма фрикций не будет проанализирована как отвращение к ощущениям и как желание освобождения. Пациенты обычно сильно сопротивляются овладению этой формой фрикций и открытию себя вегетативному ритму фрикций.
Они не хотят подвергнуться неожиданному наступлению оргазмических конвульсий.
Подводя итоги, можно сказать, что для успешного анализа характера необходимы:
1. Полное разрушение панциря.
2. Полное преодоление страха оргазмического контакта.
3. Полное преодоление оргазмического сдерживания и организация полностью раскрепощенных, самопроизвольных движений в момент кульминации.
Усилие, требующееся в большинстве случаев для концентрации возбуждения при боязни оргазма и затем для преодоления этой боязни, обильно вознаграждается быстрым и полным изменением в общем поведении пациента.
ЗАМЕЩАЮЩИЙ КОНТАКТ
Чем более сильно подавляется в детстве вегетативная подвижность, тем сложнее будет взрослому развить отношения с миром, с объектами любви, со своей работой и вообще с действительностью, которая соответствует данной стадии жизни. В подобном случае, чем легче погрузиться в состояние отчужденного ухода, тем более неестественными будут замещающие отношения, которые сформируются. Большинство из того, что официальная психология юношеского возраста рассматривает как <характеристики полового созревания>, оказывается при анализе характера искусственно созданным эффектом блокированной естественной сексуальности. Чувство воображаемой неполноценности - это внутреннее восприятие разницы между фактическими поступками в сексуальной и социальной сферах и скрытыми способностями, сдерживаемыми параличом вегетативного самовыражения. Большинство людей в действительности гораздо менее сильны, чем воображают себя в своих мечтах, и наделены гораздо большими качествами и способностями, чем те, которые они задействуют. Это гротескное противоречие в структуре современного человека - одно из следствий деструктивного регулирования сексуальности, насаждаемого ему обществом. Устранение этого противоречия является одной из важнейших задач, которую должен выполнить новый общественный порядок. Производственная сила, <рабочая сила>, существенно зависит от того, насколько близко фактические достижения приближаются к скрытой способности к переустройству вегетативного самовыражения.
Эти состояния психически трудны для человека и разрушительны для общества. Психический аппарат, поддерживаемый постоянно текущей вегетативной энергией, восстает против этого противоречия, постигает это более или менее сознательно как суровое ухудшение жизни и пытается достичь соглашения с этим различными способами. Мы не будем рассматривать невротические симптомы, которые возникают из сексуального застоя. Для нас более важно исследовать функции характера, впервые возникающие в этой борьбе. Как только непосредственный вегетативный контакт с внешним миром был в большей или меньшей степени разрушен, когда оставшиеся следы вегетативного контакта не достаточны для сохранения связи с внешним миром, то либо развиваются замещающие функции, либо появляются попытки к установке замещающего контакта. Приведу несколько клинических примеров, которые проиллюстрируют разницу между замещающим контактом и непосредственным вегетативным контактом. Трудность заключается в том факте, что замещающий контакт также поддерживается вегетативной инстинктивной энергией (это то общее, что связывает первое и второе). Но сходства менее важны, чем различия. Таким образом, до тех пор, пока поведение пассивно-женственного характера поддерживается анальными возбуждениями, имеет место замещающий контакт, который приходит на смену естественному контакту, предотвращаемому ситуацией или фрустрацией. Следовательно, молодой человек должен восстать против деспотичного и авторитарного отца для того, чтобы обеспечить свою независимость и раскрыть свои собственные способности. Однако он не обладает агрессией, необходимой для этого, потому что она им подавлена. Для того чтобы держать эту агрессию подавленной, он развивает пассивно-женственную модель поведения вместо планирования жизненного пути, основанного на невротическом согласии и требующего величайших личных жертв.
Садистское отношение компульсивной, невротичной женщины с генитальными нарушениями по отношению к мужчине выполняет функцию не только отражения ее генитальности, но и компенсации ее либидной отчужденности, возникающей из этого процесса, а также функцию все еще сохраняющегося контакта с первоначальным объектом любви, даже если он осуществляется в другой форме. Точно так же искусственное, поддельное преувеличенное выражение привязанности между супругами есть функция замещающего контакта при отсутствии подлинных сексуальных отношений. Невротичное агрессивное поведение ворчливого партнера есть отражение и компенсация пассивно-женственных импульсов по отношению к мужчине или естественных генитальных импульсов по отношению к женщине. Кроме того, это попытка остаться в соприкосновении с миром при отсутствии непосредственного вегетативного контакта. Мазохистское поведение - это не только выражение и, в определенном смысле, отражение подавленной садистской агрессии; это также функция замещения естественных отношений с внешним миром. Мазохистский характер не способен к непосредственному выражению любви.
Как только полностью постигнуто различие между свободно протекающим, непосредственным вегетативным контактом и поддельным, вторичным замещающим контактом, несложно указать на множество проявлений последнего в повседневной жизни. Я могу бы назвать несколько характерных примеров искусственного поведения: громкий, неестественный смех; преувеличенно крепкое рукопожатие; неизменная, скучная дружественность; тщеславная демонстрация приобретенных знаний: частое повторение пустого изумления, удивления, восторга и так далее; непреклонная приверженность определенным взглядам, планам, целям (к примеру, паранойя, невротическая неспособность перестать думать о чем-либо); навязчивая скромность в поведении; сильная жестикуляция при разговоре; детское завоевание людской благосклонности; хвастливость в сексуальном плане; преувеличенная демонстрация сексуального обаяния; неразборчивый флирт; беспорядочные, неразборчивые сексуальные сношения; подчеркнуто величественное поведение; жеманная, патетическая или чрезмерно утонченная манера разговора; авторитарное, надменное или снисходительное поведение; псевдопышное товарищество; похотливое поведение: сексуальное хихиканье или непристойные разговоры; застенчивость. Таким же образом совершенно излишние движения выражают, в дополнение к нарциссическим тенденциям, замещающий контакт с объектом (например, жеманное поправление волос; повторяющееся поглаживание лба рукой характерным способом; двусмысленный взгляд в глаза другого человека во время беседы; жеманное покачивание бедрами; развинченная походка и так далее).
Вообще, где бы ни выделялась в личности черта характера в целом изолированным или противоречивым образом, там существует замещающая функция, управляемая более или менее глубокой отчужденностью. Анализ характера снова и снова подтверждает это: черта характера, обычно считающаяся <плохой>, <неприятной> или <причиняющей беспокойство>, как правило, идентична с невротическим поведением; это же верно и для большинства моделей поведения, которые управляют жизнью так называемых <лучших людей>, т. е. там, где форма одерживает верх над содержанием. С другой стороны, большинство черт характера, которые обычно рассматриваются как <искренние>, <естественные>, <очаровывающие>, совпадают с нормальным поведением генитального характера.
Можно снова и снова удивляться двойной жизни, которую людей вынуждают вести. Поверхностное поведение, которое меняется согласно социальной ситуации и классу, оказывается искусственным образованием; оно непрерывно конфликтует с истинной, вегетативно определенной природой, которую довольно часто невозможно скрывать. Самый страшный и наводящий ужас полицейский; самый высоконравственный и сдержанный академик; элегантный недоступный общественный деятель; исполнительный бюрократ, функционирующий как машина, - все они оказываются безобидными характерами, имеющими простейшие потребности, страхи, импульсы ненависти.
