Вильгельм Райх - Анализ личности
До тех пор пока не разрушен панцирь характера, пациент не может ни свободно общаться, ни иметь жизненное самоощущение. Он ожидает, что аналитик каким-то магическим способом сделает для него все, а сам занимает пассивную позицию. В этот момент пациент мобилизует свои мазохистские импульсы и направляет их на сопротивление. Психическое содержание сопротивления следующее: <Ты не помогаешь мне; ты не можешь этого; ты не любишь и не понимаешь меня; я собираюсь заставить тебя помочь мне, т. е. я буду упрямым и буду упрекать тебя>. В действительности, однако, пациент сам отвергает любое аналитическое воздействие. Во многих случаях подобная позиция в конце концов концентрировалась в особое состояние: разрушение панциря и проникновение в его бессознательные секреты представляются пациенту как доведение до взрыва. Действительно, пассивно-женственная фантазия прокалывания развивается как у пациентов-мужчин, так и у женщин. Особенно у пациентов-мужчин существует вариация этой фантазии, заключающаяся в том, что из-за недостатка генитальной самоуверенности пациент чувствует себя импотентом. Для того чтобы избежать этого чувства, он воображает, сначала на поверхностном уровне, что аналитик одалживает ему свою потенцию, свою способность, а при окончательном анализе - свой пенис. На более глубоком уровне существует мысль, что во время полового акта с женщиной аналитик проникает в анус пациента, расширяет, усиливает, делает упругим пенис пациента, так что он может доказать себе свою потенцию в отношении женщины. Если идентификация с аналитиком и потребность в помощи могут быть объяснены на основе этих бессознательных фантазий, отказ от этой помощи также может быть объяснен в терминах этих фантазий, так как бессознательно помощь означает повреждение, прокалывание.
Как мы знаем, мазохистское стремление характеризуется неспособностью пациента достигнуть психического освобождения по своей собственной воле, потому что он ощущает возрастающее наслаждение как опасность возникновения взрыва. Однако, так как это в точности то состояние, которого он боится, но, по естественным причинам, очень хочет достичь, он развивает позицию ожидающего и просящего других помочь ему достичь освобождения, т. е. помочь ему взорваться, достигнуть того ощущения, которого он в то же время боится. Это обстоятельство выясняется лишь после того, как проявляются первые оргазмические импульсы в мускулатуре генитального аппарата. Эти импульсы остаются скрытыми и непостижимыми для тех аналитиков, кто еще не овладел техникой организации способности к оргазмическому возбуждению.
Из множества полученных клинико-аналитических данных вытекает важный вывод: ощущение доведения до взрыва несомненно является непосредственным выражением процессов возбуждения в мышечной и сосудистой системах во время оргазма. Рассматриваемая как взрыв, эякуляция аналогична освобождению, осуществляемому прокалыванием туго надутого пузыря, что вызывает страх у тех пациентов, у кого есть проблемы с оргазмом. Вопрос состоит в следующем: может ли физиологическая функция непосредственно проявляться как установка психического аппарата? Я должен признаться, что для меня эта взаимосвязь настолько же запутанна, насколько и важна. Весьма вероятно, что ее прояснение расширит наши знания о связях между физиологическими и психическими функциями*. Это клиническое наблюдение приводит нас к очень важному вопросу: как представляется психически идея смерти?
Об идее смерти
Вопрос, касающийся психического представления биофизиологических процессов, по некоторым пунктам совпадает с вопросом о существовании воли к смерти. Эта область не только одна из наименее доступных, но также одна из наиболее опасных, так как преждевременные размышления могут заблокировать все пути к конкретному установлению фактов. Как мы указали, гипотеза об инстинкте смерти - это попытка использовать метафизическую формулировку для объяснения явления, которое все еще не может быть объяснено на основе наших современных знаний и методов. Как любая метафизическая точка зрения, гипотеза об инстинкте смерти, вероятно, содержит рациональное зерно, но добраться до него очень сложно, так как мистификация порождает ошибочный ход рассуждений.
* Биоэлектрические эксперименты со стимулами наслаждения и беспокойства показали, что интенсивность ощущений была функционально идентична величине биоэнергетического возбуждения.
Теория первичного мазохизма утверждает, что воля к страданиям и гибели определена биологически и что она объясняется так называемым принципом нирваны. Тем не менее, сексуально-экономическое исследование механизмов, производящих и сдерживающих наслаждение, привело к теории оргазма. Позвольте мне подвести итог предварительным формулировкам, изложенным в главе II:
1. Мазохизм, который обычно представляется как стремление к страданию, идущее вразрез с принципом удовольствия, есть вторичная невротическая формация психического организма. Она может быть аналитически разбита на составные части и по этой причине не является первичным биологическим фактором. Когда Радо недавно предложил <новую> теорию невроза, которая прослеживает все беспокойство к <прорыву первичного мазохизма>, он не только неправильно истолковал теорию либидо, но и сделал ту же ошибку, которую до него сделал Альфред Адлер: его объяснение завершалось в точности там, где начиналось рассмотрение серьезных вопросов. А именно: как живой организм может желать страданий или смерти?
2. Очевидное стремление к определенному состоянию после страдания может быть прослежено к тому факту, что фрустрация, проявляющаяся в определенных условиях определенным способом, находится между первоначальной целью, доставляющей удовольствие, и желанием достичь эту цель. В своем стремлении к определенному состоянию после удовольствия пациент повторно попадает в то же состояние фрустрации и, по-видимому, хочет этого субъективно; в действительности он стремится к цели, доставляющей удовольствие, которая находится за этим или скрыта в этом. Следовательно, страдания, которые мазохист накладывает на себя, определены объективно, но субъективно он их не желает.
3. Мазохист страдает от особого нарушения своего механизма удовольствия, и лишь характеро-аналитическая техника разрушения психического панциря может высветить это нарушение. Нарушение заключается в том, что с некоторого момента пациент воспринимает каждое увеличение своего оргазмического ощущения как неприятное и боится его. Причина этого - в спазме некоторых мускулов, т. е. оргазмическое освобождение воспринимается как взрыв, гибель в физическом смысле, и предотвращается этими спазмами. Пассивная фантазия избиения выполняет функцию достижения желаемого и, в то же время, опасного освобождения, лишенного чувства вины, т. е. без осуществления этого собственными усилиями. Это может быть ясно установлено во всех случаях эрогенного мазохизма.
4. В результате внешнего запрета и внутренней фрустрации стремления к удовольствию, внешняя и внутренняя психические реальности становятся крайне неприятным состоянием, которое организм стремится изменить даже путем саморазрушения. Это случай меланхолии, к примеру. Как последнее средство меланхолия рассматривает самоубийство для разрешения болезненного напряжения.
Клиническое изучение мазохизма для достижения формулировок, не противоречащих принципу удовольствия-неудовольствия и позволяющих нам включить это явление в общее знание о психическом аппарате, не дало исчерпывающих ответов. Множество вопросов все еще остаются неясными, прежде всего вопрос о страхе и идее смерти. Из анализа характера следует, что инстинкт смерти - это показатель биопсихического сдерживания и что не существует первичного мазохизма. Действительно, можно усомниться в том, что мазохизм может быть назван независимой инстинктивной целью, которая появляется после неудовольствия. Тем временем новые вопросы добавились к проблеме с другой стороны.
В поисках фактов, которые могли бы сделать понимание принципа нирваны как можно более полным, я пришел к стремлению моих пациентов к определенному состоянию после дезинтеграции, бессознательности, небытия, растворения и других сходных потребностей. То есть я нашел материал, который, кажется, подтверждает существование инстинкта стремления к состоянию после смерти. Я всегда был готов пересмотреть свою позицию в вопросе об инстинкте смерти и согласиться, что мои оппоненты были правы, если бы я смог найти подтверждение их точки зрения в клиническом материале.
Но все мои значительные усилия по поиску клинических доказательств теории инстинкта смерти были напрасными. Сильное стремление к состоянию после дезинтеграции и так далее преимущественно проявляется в конце лечения, в момент, когда пациент сталкивается с задачей преодоления своей боязни оргазма. Это стремление редко обнаруживалось у мазохистов; наоборот, оно обнаруживалось как раз у тех пациентов, у которых мазохистские механизмы были развиты в очень слабой степени, а генитальные механизмы - в очень высокой. Это увеличило путаницу, так как непонятно, почему пациенты, которые были на грани выздоровления, чьи мазохистские механизмы едва ли были развиты и которые не демонстрировали какой-либо негативной терапевтической реакции в отношении лечения, т. е. не имели бессознательной потребности в наказании, - почему именно эти пациенты позволили <безмолвному> инстинкту смерти оказать такое сильное действие?
