Вильгельм Райх - Анализ личности
Следовательно, бесконтактность - это не слой, лежащий между двумя слоями противостоящих сил; это явление, соответствующее концентрации антитез и диссоциаций. То, что мы принимаем при анализе характера за компактное, вязкое или запутанное образование, есть просто подобная концентрация противостоящих сил в характере. Мы уже подчеркнули, насколько важно правильно проанализировать подобное образование характера.
Во время лечения такие черты характера, как сдержанность и скрытность, становятся компактным противодействием характера, к примеру, в форме упрямого, боязливого молчания. Не следует при анализе характера преодолевать такое молчание, понуждая, требуя и убеждая пациента говорить. Молчание пациента - это обычно результат неспособности выразить свои внутренние импульсы. Убеждение и требование увеличивают упрямство: они не устраняют нарушения способности пациента к самовыражению, а еще более ухудшают положение. Пациент, конечно, хотел бы поговорить, открыть свое сердце аналитику. Однако, по той или иной причине, он не может этого сделать. Без сомнения, сам факт, что он должен говорить, мешает ему. Он не понимает, что не может выразить себя, а придерживается мнения, что он не хочет этого. Втайне он надеется, что аналитик поймет его. несмотря на его неспособность открыться. Это желание <быть понятым> обычно сопровождается отказом от любой помощи: пациент занимает упрямую позицию. Это делает работу аналитика сложной, но не невозможной.
Вместо убеждений, требований и даже обращения к хорошо известной <технике молчания>, аналитик утешает пациента, убеждая его, что он понимает это препятствие и в данное время может общаться без усилий. Если теперь аналитику удастся описать отношение к нему пациента простым и точным образом, без ожидания каких-либо немедленных изменений, пациент быстро почувствует себя <понятым> и его аффекты начнут пробуждаться. Сначала он борется со своими аффектами усилением молчания, но в конце концов, после нескольких дней или, в крайнем случае, недель, после осторожного описания и изоляции его установок он постепенно начинает говорить.
Схема структуры панциря
В большинстве случаев молчаливость как черта характера вызывается сокращением мускулатуры гортани, о чем пациент не знает; эти сокращения подавляют возникающие возбуждения.
Поэтому совершенно недостаточно просто хотеть разрушить бесконтактность. Нельзя лишь реконструировать историю ее развития и раскрыть инстинктивные и защитные силы, на которых она зиждется. Она должна, как каждая установка характера, быть изолирована и объективирована перед тем, как быть изученной аналитически. Это может быть сделано различными способами, в зависимости от конкретного случая: бескомпромиссным описанием поведения пациента: путем непрерывного подавления несоответствия между идеальными потребностями личности и фактической бедностью ее существования: через демонстрацию объективного отсутствия интереса, который выражается в неудачах и противоречиях в работе; разоблачением глубокой и осязаемой психической пустоты его переживаний, несмотря на кажущуюся интенсивность его любовной жизни. В этом случае бесконтактность проталкивается к внешним пределам душевного страдания. Ее полное развертывание и последующее разложение обычно достигается лишь тогда, когда потребности в живом контакте с реальностью, как результат освобожденного сексуального возбуждения, станут неотложными. Как только пациент начал чувствовать первые, пусть даже слабые, ощущения оргонной струи в своем теле, особенно в области гениталий, чувство бесконтактности становится невыносимым. Точно так же как общее чувство бесконтактности (независимо от того, на каком психическом уровне оно найдено) есть просто отражение беспокойства по поводу оргазма, так и страх оргазмического контакта также полностью исчезает, когда возобновляется способность к такому контакту.
Исследования тех психофизических механизмов, которые ведут от состояния полного переживания к состоянию внутренней пустоты все еще не могут считаться оконченными. Многое здесь все еще весьма и весьма неясно. Наиболее озадачивающим является тот факт, что отвержение сексуального интереса или запрет импульсов внешних стремлений непосредственно испытывается как растущее чувство <равнодушия>, <оцепенения>, <тяжести>, <безжизненности>. <Моя душа похожа на замерзшее озеро> - так однажды сказал пациент. Наше объяснение этого явления как <запрета>, вызванного двумя противоположными силами, правильно, но неполно. И объяснение, что это вызвано оттоком либидо, ничего не добавляет к этому. Слова не могут заменить динамическое понимание. Просто мы еще не знаем ответа. Существует способ исследования этого жизнеразрушаюшего явления; но лишь в том случае, если мы позволим пациенту снова испытать точную историю перехода от оживленного состояния к заторможенному; и в ходе лечения уделим внимание колебаниям при переходе из одного состояния в другое. Когда выполняется эта процедура, обнаруживаются странные внутренние модели поведения. Один пациент, к примеру, испытывал переход следующим образом. Он должен был повторять механически: <Это бесполезно; это совершенно бесполезно>. Это означало: <Какая польза от этих попыток, этого состязания, этих жертв, даже от любви? Другой человек все равно не понимает меня>. Определенно, одно из самых трагических детских переживаний вытекает из того факта, что в раннем возрасте не каждое чувство и желание может быть выражено. Ребенок должен найти какой-нибудь другой способ взывать к пониманию своего невыразимого психического состояния. Но родители и учителя, к сожалению, редко способны угадать то, что происходит в ребенке. Напрасно ребенок делает свои многократные призывы: поэтому в конце концов он отказывается бороться за понимание и становится молчаливым. Дорога между жизненными переживаниями и внутренним увяданием вымощена разочарованиями в любви. Эти разочарования составляют наиболее частую и наиболее сильную причину внутреннего увядания. Это, тем не менее, все еще не раскрывает механизм данного процесса.
Наиболее часто запускает этот процесс и поддерживает его страх контакта с предметами, переживаниями, людьми, в центре которого, согласно моему опыту, находится страх оргазмического контакта. Это обычно приобретается из детского беспокойства по поводу мастурбации. Таким образом, страх оргазмического контакта составляет ядро страха истинного непосредственного психического контакта с людьми и с процессами действительности. Преодоление этого страха является одной из важнейших и сложнейших задач характеро-аналитической терапии. Снова и снова пациенты, даже те, кто полностью освободился от своих инфантильных фиксаций, немедленно впадают в свое старое невротическое состояние, когда они сталкиваются с проявлением неспособности к генитально-оргазмическому контакту. Это требует преодоления страха оргазма. В каждом правильно проведенном характеро-аналитическом лечении эта фаза, которая ясно просматривается в большинстве случаев, наступает спустя некоторое время после разрушения панциря. Вот ее наиболее важные характеристики: поверхностность аналитического общения; мечты и фантазии падения; общее усиление молчаливости; умышленное избегание субъекта генитальных желаний; большая частота более или менее ясных мыслей о физической дезинтеграции (их не следует путать с фантазиями кастрации); аннулирование всех предыдущих терапевтических достижений; бегство от любых сексуальных или объектных связей с внешним миром; возврат к способам реакций раннего детства; появление внутреннего чувства пустоты. Эта фаза требует полного анализа отношений и ощущений, возникающих у пациента во время мастурбации и/или полового акта. Когда эти отношения и ощущения полностью проанализированы, в определенный момент пациенты некоторым способом сдерживают нарастание возбуждения. Они не позволяют подняться волне возбуждения; они сдерживают возбуждение посредством коротких, быстрых движений; они сокращают свои тазовые мышцы, не зная об этом; они бессознательно отвлекают себя посредством ассоциаций; они отказываются поддаться импульсу, выгибающему таз вперед; они очень часто останавливают движение и удерживаются до момента, когда они начинают испытывать оргазмическое ощущение, вместо того чтобы позволить себе двигаться в самопроизвольных ритмичных фрикциях. Наиболее сложноразрешимое оргазмическое подавление проявляется тогда, когда не появляется никаких внешних признаков из описанных выше, а возбуждение просто затухает. Это <охлаждение> часто весьма трудно понять.
Я хочу заострить внимание на примечательном и регулярно упускаемом пункте в акте совокупления. Если существуют боязнь оргазмического контакта и соответствующая ей психическая бесконтактность, то вегетативный импульс для производства фрикций всегда отсутствует. Однако, когда предоргазменный контакт завершен, этот импульс действует автоматически. В первом случае для преодоления бесконтактности и достижения освобождения, несмотря на страх, сильные порывистые сознательно производимые фрикции занимают место мягкого, саморегулирующегося, эмоционально управляемого ритма. Страх генитального контакта не может быть устранен до тех пор, пока эта форма фрикций не будет проанализирована как отвращение к ощущениям и как желание освобождения. Пациенты обычно сильно сопротивляются овладению этой формой фрикций и открытию себя вегетативному ритму фрикций.