Мэтью Сайед - Принцип «черного ящика»
Но когда дело доходит до социального мира, мы часто доверяемся инстинктам. Политики разглагольствуют о чем угодно: сегодня они говорят про образование, завтра про уголовное правосудие. Нарративы политиков часто убедительны. Между тем немногие журналисты или обозреватели спорят о механике или химии – по крайней мере, не имея на руках всей информации. В этих науках нарратив всегда уступает фактам.
Однако в социальных науках это допущение часто не работает. Аргументы без доказательств становятся более притягательными.
Кроме того, мы восхищаемся убежденностью, которая часто равна инстинктивному пониманию. Крис Грэйлинг, бывший лорд-канцлер и британский министр юстиции, как-то сказал: «Последнее правительство было одержимо пробными проектами. Иногда нужно просто верить во что-то – и следовать этому курсу». Подобное презрение к фактам отдает Средневековьем.
Как мы заметили в седьмой главе, многие выдающиеся мыслители последних двух веков отдавали предпочтение свободному рынку и свободному обществу именно потому, что то и другое противостоит свойственной нам тенденции давать готовые ответы на все вопросы. Свободный рынок успешен в основном благодаря тому, что накапливает тысячи полезных неудач. Плановая экономика неэффективна, так как в ней ничего подобного не происходит.
Рынок, как и любая эволюционная система, предлагает противоядие от нашего невежества. Рынок несовершенен, и часто для того, чтобы он работал как надо, требуется вмешательство государства. Но функционирующий рынок преуспевает, так как обладает важнейшим качеством – способностью к адаптации. Разные фирмы предлагают разные товары и услуги, одни терпят неудачи, другие выживают, и все они увеличивают объем наших знаний. Когнитивный диссонанс рано или поздно решается неопровержимым тестом на неудачу – банкротством. Когда у собственника компании нет денег, он не может притвориться, что его стратегия успешна.
Либеральное общество, которое базируется на социальной толерантности, извлекает из всего этого выгоду. Британский философ Джон Стюарт Милль писал о важности «экспериментов в жизни». Милль защищал свободу не как абстрактную ценность, он считал, что гражданское общество должно развиваться путем проб и ошибок. Социальный конформизм, доказывал он, приводит к катастрофе, поскольку ограничивает эксперименты (социологический эквивалент подчинению властям). Критика и инакомыслие не только не опасны для общественного порядка – без них он не может существовать. Они порождают новые идеи и подстегивают творчество[55].
«Недостаточно иметь охрану только от правительственной тирании, – писал Милль. – Необходимо иметь охрану и от тирании господствующего в обществе мнения или чувства, – от свойственного обществу тяготения, хотя и не уголовными мерами, насильно навязывать свои идеи и правила тем индивидуумам, которые с ним расходятся в своих понятиях»[56]. Либерализм, по Миллю и Попперу, во многом зиждется на идее, которую Бэкон применил к естественным наукам: мир слишком сложен для того, чтобы мы могли его понять.
Чего Милль не сказал (и неудивительно, РКИ в его время не были распространены), так это того, что метод проб и ошибок сам по себе не обеспечивает быстрого развития. Почему? Потому что сложность общества может исказить интерпретацию наблюдаемой обратной связи.
Контролируемые испытания, если они практичны и этичны, выявляют причинно-следственные связи и тем самым обладают потенциалом увеличивать наш объем знаний. Мы должны распознавать непредвиденные последствия и целостный контекст. Увы, при проведении РКИ это учитывается не всегда.
Творческий скачок и смена парадигмы в науке, бизнесе и технологии требуют способности соединять концепции и идеи, имеющие мало общего. Это возможно сделать, только работая с проблемами и неудачами, подстегивающими воображение.
Подобный анализ требует интеллектуального смирения, признания того, что наши представления и теории могут оказаться неверны. Но как это сочетается с тем, что наиболее успешные люди уверены в себе, а подчас и догматичны? Предприниматели и ученые, защищая свои теории и бизнес-идеи, часто рискуют многим. Такое поведение как будто не соответствует представлению о том, что движущая сила науки и рынка – это обучение на ошибках, а не навязанное сверху знание.
Здесь нужно провести границу между двумя различными уровнями анализа. Вспомним распылитель от Unilever: мы описали подход математиков (они подошли к вопросу теоретически и выдали неадекватное решение) как метод «сверху вниз» и подход биологов (они в ходе экспериментов пришли к блестящему решению) как метод «снизу вверх».
Представим теперь, что коллектив математиков, создавший дефектный распылитель, был лишь одной из двадцати пяти математических команд, нанятых компанией Unilever для разработки нового решения. Пусть все распылители, созданные разными командами, протестировали, а лучший из них сделали отправной точкой для разработки нового дизайна и т. д. Внезапно этот подход выглядит совсем по-другому. Тут важна вариативность, такая же, как в биологической эволюции.
Когда методы «сверху вниз» соревнуются друг с другом, а тестирование выявляет лучший результат, вся система демонстрирует свойства метода «снизу вверх». Именно так работает свободный рынок: бизнесмены конкурируют друг с другом, конкуренция заставляет их тиражировать лучшие идеи, которые после этого улучшаются. Многие ученые ведут себя так же, бросая вызов сложившимся представлениям в надежде, что им удастся открыть нечто новое.
Иными словами, разница между методами «сверху вниз» и «снизу вверх» – это не только различие в самой деятельности, это различие в перспективе. На уровне системы обучение «снизу вверх» очень важно, без него невозможна адаптация. Что мы и видим в авиации, при правильно функционирующем рынке, в биологической эволюции, а также, в известной мере, в гражданском праве.
На уровне личности все не так очевидно. В каком случае отдельные организации развиваются быстрее: когда идут к успеху путем проб и повторений – или когда порождают смелые идеи и упорно их продвигают? Как мы видели, в сфере высоких технологий все меняется быстро, и предприниматели поневоле внедряют пробы и быстрые повторения. Идеи могут быть смелыми, но их рано тестируют на пригодность через минимально конкурентоспособный продукт (МКП). И если первые покупатели выносят товару или услуге благоприятный вердикт, идею продолжают развивать за счет обратной связи от потребителей.
Таким образом, конкуренция благоволит тем бизнесменам, которые используют метод «снизу вверх». В стремительно меняющемся мире эту истину крайне полезно учитывать. Если чему-то можно научиться быстро и дешево через пробы и повторения, упускать такую возможность глупо. Успех и на уровне личности, и на уровне системы все чаще зависит от способности адаптироваться.
То есть от способности учиться на ошибках.
3
Взглянув на картину в целом, давайте сузим фокус и посмотрим, какие уроки можно извлечь из этой книги на практике. Как нам использовать обучение на ошибках на рабочем месте, в собственной фирме, в жизни вообще?
Первое и главное – произвести революцию в своих мыслях и посмотреть на неудачу другими глазами. Столетиями ошибки любого рода воспринимались как нечто позорное, постыдное, почти неприличное. Французский словарь Larousse дает историческое определение ошибки как «блуждания воображения, сознания, не подчиняющегося никаким правилам».
Эта концепция жива и сегодня. Из-за нее дети не смеют поднять руку, чтобы ответить на вопрос учителя (неверный ответ – это позор!), врачи скрывают свои ошибки, политики не хотят проверять действенность своих идей, и все заняты поисками виновных.
Все мы – бизнесмены, учителя, тренеры, профессионалы, родители – должны изменить свое понимание ошибки. Нам нужно превратить ее из чего-то неприличного и постыдного в возможность обрести знания и подстегнуть вдохновение. Именно это мы должны внушать детям: неудача – часть жизни и обучения, а желание избегать неудач приводит к стагнации.
Нам следует хвалить друг друга за попытки, за эксперименты, за демонстрацию решимости и упорства, за смелость критиковать и исследовать, за то, что у нас хватает интеллектуальной храбрости видеть мир как он есть, а не таким, каким мы хотим его видеть.
Если мы будем хвалить друг друга только за правильные поступки, совершенство и безошибочность, мы, пусть и ненамеренно, станем внушать другим людям и себе, что можно добиться успеха, не зная неудач, взобраться на вершину, ни разу не упав. В сложном мире, красота которого проявляется в его запутанности и глубине, это заблуждение. Мы должны оспаривать наши взгляды и в жизни, и на работе.
