Кен Дженнингс - Brainiac
Я помню, как в фильме «Паттон» главному герою в исполнении Джорджа Скотта рассказывают о каком-то генерале, который на предложение о сдаче города ответил: «Спятили!» Но название этого города у меня где-то глубоко в пассиве.
«Верден», — выдавливаю я из себя, в конце концов тут же понимая, что перепутал не только город, но и войну!
Затем через два вопроса я снова оптимистично ставлю $4800 на вопрос из области моды в теме «Смешные шляпы».
«Свое название эта женская шляпка без полей получила от французского слова, означающего „колокол“. По форме и впрямь похоже»[247].
Я такого названия никогда раньше не слышал. Возьми я хотя бы один из этих двух аукционов, я бы гарантировал себе досрочную победу. Но после обоих вопросов, разбивших меня в пух и прах, перед финальным раундом у меня осталось преимущество лишь в $4400.
«Финальный вопрос прозвучит для двух наших игроков, — объявляет Алекс, направляясь к игровому табло, — у Дэвида Хэнкинса отрицательная сумма на счету, и мы вынуждены с ним проститься. Тема финального раунда — „Бизнес и промышленность“!»
Я уже попадал в похожую ситуацию, но на этот раз все кажется каким-то сюрреалистичным и неправильным, как будто во сне, где я голый выхожу на уроке отвечать к доске. Подобный небольшой разрыв был у меня с Джулией Лазарус в самой первой игре, но, в отличие от того раза, финальный вопрос будет бить в мое самое слабое место. Я не являюсь читателем Wall Street Journal или Fortune. И я не смогу выиграть игру, не ответив правильно на заключительный вопрос. Положение хуже губернаторского.
«Большинство из 70 тысяч работающих на эту фирму белых воротничков выполняет свою сезонную работу лишь четыре месяца в году, — читает Алекс. — У вас тридцать секунд. Удачи!»
В голове нет ни единой мысли, и я вперяюсь взглядом в текст вопроса и концентрируюсь на слове «сезонная». Речь здесь может идти о каких-то праздниках или летних каникулах. Какие еще бывают сезонные работы?
Едва начинает звучать музыка, озолотившая Мерва Гриффина, я слышу самый страшный звук, который только может услышать человек в моем положении, — поскрипывание светового пера, которым Нэнси записывает свой ответ. Она знает! У нее с первой секунды был правильный ответ, а у меня нет никакого. Где-то далеко герой британских викторин, рекордсмен Ян Лиго, может с облегчением выдохнуть.
Я слышу финальные молоточки «мелодии размышления» и уже понимаю, что слышу их здесь в последний раз. Алекс выходит на центр студии.
«Нэнси, я заметил, что вы написали свой ответ довольно быстро. Надеюсь, он окажется правильным».
«Я тоже надеюсь, Алекс!»
«Давайте посмотрим». Я сверлю глазами дыру в мониторе в том месте, где должен высветиться ее ответ. H&R Block. Алекс выдерживает драматическую паузу. «Вы правы».
Ну, конечно. Сезон длиной в четыре месяца, если это не лето и не Рождество, — сезон сдачи и проверки налоговых деклараций. Я осознаю, что это тот тип вопроса, ответ на который могут дать миллионы случайных людей на улице. Я проиграл на унизительно простом вопросе, как Герберт Стемпель, не ответивший про фильм «Марти», и Бюргардт Боттомли, не знавший собственный номер социального страхования. И все же я чувствую облегчение. Я всегда аккуратно платил налоги и никогда даже не задумывался о возможности столкнуться когда-то вплотную с компанией H&R Block. Вопрос был типичной головоломкой, а я сразу в своих размышлениях пошел не в ту сторону. Возможно, мне и нескольких часов не хватило бы, чтобы придумать ответ. Ну, как минимум я не буду пинать себя за то, не взял вопрос, который обязан был брать.
«У вас становится на один доллар больше, чем у Кена Дженнингса, — слова Алекса выводят меня из раздумий. — Его ответ…»
Я улыбаюсь и качаю головой, когда на экране под недоуменный вздох зрителей появляется мой неправильный ответ «FedEx». Откуда-то сзади с трибун я слышу возглас «Нет!», подозрительно напоминающий тембр голоса моих родителей. Хорошо, что они никогда не ходили на мои игры в детской лиге по бейсболу.
«Его ставка $5601. Он остается на втором месте с результатом $8799, а мы поздравляем Нэнси Зерг с победой! Ну что же, вы настоящая ниспровергательница гигантов и новая чемпионка Jeopardy!».
Я думал, что спокойно приму поражение, но все же я играл в полную силу, играл на победу, и, когда злосчастный момент наступил, укол разочарования оказался болезненным. Я увидел то, чего раньше, стоя за этим подиумом, никогда не видел — чужое лицо на мониторе с подписью «Победитель». Но минутное чувство быстро смыла так же внезапно накатившаяся волна облегчения. Из-за Jeopardy! моя жизнь в последние месяцы становилась «все страньше и страньше». Я постоянно чувствовал растущее внимание к своей персоне, зная, что это должно закончиться, — но когда? Этот момент мог наступить нескоро, а мог завтра. Неизвестность держала меня в постоянном напряжении. Теперь я знаю конец истории и могу спокойно возвращаться к семье. Может, теперь я перестану быть персонажем народного фольклора и снова стану обычным нердом[248], каким был всегда. Наконец, как принято говорить на курсах по актерскому мастерству и на программе двенадцати шагов, я достиг катарсиса.
Нэнси по-прежнему стоит в шоке, обеими ладонями закрыв рот. Я заключаю ее в непродолжительные объятия, такой зрелый жест, который призван изобразить что-то вроде: «Ничего страшного, что я проиграл, все в порядке, жизнь продолжается». Краем глаза я замечаю, что вся студия аплодирует стоя. Конечно, с потолка не сыплются конфетти и воздушные шарики, но стоячая овация уже довольно необычный, исключительный случай в работе хорошо отлаженной машины Jeopardy!. Что ж, почему бы и нет? Я думаю, она это заслужила, обыграв чемпиона шести последних месяцев. Кто был бы более достоин? Я поворачиваюсь к Нэнси и тоже начинаю ей хлопать. В тот момент мне и в голову не пришло, что овация может быть в том числе и в мой адрес.
После остановки моторов меня обступают члены телегруппы, которые в первый раз имеют право поприветствовать меня и сказать какие-то слова от себя лично, поскольку с этого момента я уже «бывший игрок». Ланч был в прошлом перерыве, так что теперь к Нэнси устремляются работники пресс-службы Jeopardy! чтобы сделать интервью и фотографии для пресс-кита. Она падет жертвой тех же ослепляющих прожекторов медиа, которые в последнее время отвлекали от игры меня, и, не успев как следует восстановиться, проиграет уже в своей следующей игре.
Даже Алекс приходит обратно на сцену в рубашке с закатанными рукавами и приспущенным галстуком. Я наблюдаю за ним с моих десяти лет, то есть уже два десятилетия, но никогда не видел его без пиджака. Из-за этого я смущаюсь и чувствую себя неудобно, как будто случайно застал голым кого-то из родителей.
«Поздравляю, Кен! — говорит он, протягивая мне руку для финального рукопожатия. — Мы все здесь будем по тебе скучать». Я не верю своим глазам. У вечно уверенного в себе, говорящего с металлом в голосе Требека как будто стоит ком в горле, а глаза слегка увлажнились! Подумать только! Оказывается, все эти месяцы старик испытывал ко мне симпатию. Я по-настоящему тронут. И какое счастье, что блогеры, любители слеш-фанфиков Кен / Алекс, этого не видят!
* * *Не важно, насколько идиотично твое любимое хобби. Америка изобретет «чемпионат мира» специально для тебя. Так уж мы устроены. Вам нравится туманным утром разбрасывать вокруг пастбища коровьи лепешки? Добро пожаловать в городок Бивер на ежегодный чемпионат мира по метанию коровьих лепешек! (Не уверен, правда, что, скажем, Болгария присылает на мероприятие свою национальную сборную, зато какой-то парень в пикапе мне сообщил, что специально прибыл на него из Вичиты.) Возможно, ваши друзья высмеивали вас и тыкали пальцами, когда вы часами строили пирамидки из пластиковых стаканчиков в школьной столовой? Не беда! Поезжайте в Денвер и позвольте таким же психам, как вы, из Мировой ассоциации спортивного стекинга утереть ваши слезы во время Суперкубка мира по спортивному стекингу[249]. В Хот-Спрингсе в Арканзасе проводятся международные чемпионаты по поеданию консервированной ветчины. Анкоридж на Аляске недавно стал принимать у себя Всемирные чемпионаты бород и усов. Подобрать занятие по вкусу может каждый!
То же относится и к большинству так называемых умственных, или интеллектуальных, соревнований (если мы принимаем за аксиому предположение, что может быть что-то интеллектуальнее тихих радостей кидания какашками). Существуют национальные чемпионаты для элиты гиков, к чему бы они ни прикладывали свои усилия. Например, проходящий каждую весну конгресс любителей кроссвордов в Стэмфорде или чемпионат по скоростному решению головоломок с выведенными на электронные доски большими таблицами заданий. Спонсируемая компанией Google специальная сборная США каждый год ездит то в Хорватию, то в Финляндию на чемпионаты мира по скоростному решению головоломок, или пазлспорту. Следить за перипетиями шахматных соревнований или турниров по скреблу можно по телеканалу ESPN. Даже старшеклассники, которые любят решать заковыристые алгебраические задачки, могут безо всяких ограничений потягаться друг с другом за право квалифицироваться на международную математическую олимпиаду. «Джентльмены, обнажите ваши транспортиры… Сходитесь!»
