Кен Дженнингс - Brainiac
Конечно, с такими составами обе команды ушли от «остального мира» очень далеко — только в нынешнем году каждая обыгрывала всех соперников в Showdown по 13 раз. Для сравнения: третья по силе команда, откуда-то из Манитобы, на сегодняшний день может похвастаться лишь четырьмя победами. Но в отличие от названных суперкоманд, отсматривающих игровые шоу в поисках земляков, которых можно было бы рекрутировать в свой состав, большинство команд NTN несколько отличаются от остального тривия-мира. Главным образом они состоят не из закаленных бойцов Кубка по викторинам и не из дотошных эрудитов-академистов, которые доминируют в Jeopardy!. Даже в очень хороших командах играют обычные граждане: почтенные матроны с массивными серьгами в ушах и миллионом тайн, не помещающихся в сумочках, а также их мужья, голубые воротнички, с роскошными моржовыми усами и пивными животиками. Они больше похожи на завсегдатаев боулинга, чем на «элитный эскадрон смерти» тривии. С одной стороны, NTN мешает развитию живых офлайновых командных викторин, но с другой — напоминает Америке, что тривия может быть интересна для каждого. В конце концов, у любого из нас есть хоть одна область бесполезного знания, в которой мы ориентируемся лучше большинства. Если вы ничего не понимаете в хоккее, не беда — будет вам вопрос по географии, или про Баффи, истребительницу вампиров, или по музыке 1960-х! Ждать недолго, минуту-другую.
В Hajjar’s мы с «Троллями» добрались тем временем до финального раунда. Мы укрепили наше преимущество над бывшими лидерами, Intact Toads, доведя его до двенадцати очков. Но за каждый из двух финальных вопросов можно заработать десяти очков. Так что, как и в шахматах, все здесь решает концовка.
«В 1793 году, — зачитывает вопрос ведущий, — французское правительство объявило, что эта мера длины будет равняться одной десятимиллионной части расстояния от полюса до экватора».
Как какой-нибудь безумный профессор из кино, я успеваю набросать расчеты на обратной стороне салфетки еще до того, как ведущий заканчивает читать вопрос. Я никогда прежде не слышал об этом факте, но, может быть, удастся обосновать свою версию «по науке»? Посмотрим. Окружность Земли составляет примерно 25 тысяч миль. Это означает, что кратчайшее расстояние от полюса до экватора будет равняться…
«Вы будете что-нибудь на десерт?» — спрашивает официантка, склонившись надо мною и закрывая головой мои каракули.
«Нет! — рявкаю я, тут же понимая, что без весомых причин почти наорал на бедную женщину, и стараюсь исправить ситуацию. — Эм… нет, благодарю вас».
Я делаю для себя вывод, что ресторанный сервис и тривия плохо совместимы.
«Тролли» все время, пока я считаю, перебирают возможные ответы: «Что бы это ни было, это должно быть примерно равно одной шеститысячной или десятитысячной мили, то есть это похоже на метр или ярд».
«Во Франции используют метры», — уверенно говорит Даниэла. Команда пишет на бумажке «метр» и обсуждает, сколько очков поставить на этот ответ. Я в это время заканчиваю проверку своих вычислений. У меня получился тот же ответ.
Финальный вопрос кажется простым. «Наибольшее число зрителей спортивного соревнования среди женщин было зафиксировано в 1999 году. В каком виде спорта?» Мы все сразу думаем про футбол, поскольку именно тогда Соединенные Штаты принимали у себя женский чемпионат мира. Но не слишком ли это очевидно? Нет ли здесь подвоха?
В итоге мы решаем воспользоваться игровой теорией. «Все будут думать, что это футбол, и, скорее всего, ставить на этот ответ максимально возможные 10 очков, — рассуждаю я. — Значит, чтобы сохранить лидерство, мы должны сделать то же самое».
Ведущий ставит песню Билли Джоэла Second Wind и идет собирать ответы. Затем он подсчитывает финальные результаты.
«Что для вас все-таки главное, что заставляет возвращаться раз за разом в паб и играть в тривию?» — спрашиваю я у «Троллей».
У каждого находится свой ответ на этот вопрос. Матери с отцом важно, чтобы раз в неделю вся семья собиралась вместе. «Нам просто нравится быть рядом с детьми», — говорит Альберт. Альберт-младший любит конкурентную борьбу. Даниэла считает, что тривия оправдывает деньги, затраченные на образование. «Значительную часть знаний, полученных в университете, я могу использовать только здесь», — говорит она. «Это звучит высокопарно, но мне просто нравится учиться, узнавать что-то новое», — предлагает свой вариант Черри.
ЭмСи заканчивает заносить результаты в таблицу и прочищает горло, чтобы сделать в микрофон важное объявление. «Итак, сегодня с результатом 133 очка нашим победителем становится команда… — следует драматическая пауза, — „Тролли!“»
Оба наших ответа — и про метр, и про футбол — оказались правильными. Мы ликуем и кричим от восторга. «Я не хочу лезть под их мост!» — ревет заметно взволнованный Дейв Блоуерс, прячась за пивной кружкой. Его команда пришла к финишу третьей. Toads обошли их совсем ненамного. Когда ведущий подходит к нам, чтобы вручить приз, я, не желая раскрывать инкогнито, отворачиваюсь, делая вид, что внимательно разглядываю салфетницу. Призом оказывается скидочный купон на $30 для участия в вечерней тривии здесь же через неделю. Увы, следующую игру мне придется пропустить.
«Приезжай в любое время», — говорит мне Альберт.
Это то, что я больше всего люблю в подобных видах тривии. Командный дух и командная работа. Чувство, что ты служишь общим интересам, когда удается внести свой вклад в результат, как в случае с «метром», «Максом фон Зюдовом» или «Росинантом». Ты не просто беспощадный к соперникам-викторинистам наемник, взгромоздившийся на барный стул или стоящий за подиумом в Jeopardy!. Ты — часть команды.
И приятно, когда сокомандники приветствуют твой вклад в общую победу. Такой вариант признания намного больше греет душу, чем окрики в очереди в супермаркете. Сегодня вечером я не «тот чувак из Jeopardy!». Сегодня я один из «Троллей».
Глава XV
Что такое ниспровержение?
Человеческие существа — удивительные создания, они быстро ко всему привыкают. Например, когда мы в первый раз садимся за руль автомобиля, нас шокирует все вокруг: кнопки и лампочки на приборной панели, езда задом, параллельная парковка, опасность смертельной аварии, которая может поджидать за каждым поворотом. Но уже через несколько месяцев практики даже самые невротичные тинейджеры могут спокойно и без лишних раздумий вести машину на скорости, от которой у любого человека, жившего до 1900 года, случился бы инфаркт. Первые астронавты, ступившие на Луну, почти в религиозном экстазе слагали величественные оды о величии и совершенстве устройства мира, виденного ими из космоса. Однако спустя всего три миссии астронавты уже таскались по этой самой Луне, язвительно подкалывая друг друга на предмет бесконечных образцов камней и грунта, которые NASA заставляла их собирать, и надеялись поскорее отделаться от работы, чтобы поиграть в гольф. Даже самые исключительные и требующие особого подхода ситуации, повторяясь, быстро становятся рутиной.
Точно так же и с Jeopardy!. Для большинства игроков — это аттракцион «Американские горки», погоня за острыми ощущениями, но попробуйте покататься на этом аттракционе месяц подряд! Я стою за подиумом Jeopardy! больше 70 дней, и сейчас это для меня уже приятная, даже комфортная проза жизни. Семьдесят игр! Это на 14 игр больше знаменитой беспроигрышной серии Джо Ди Маджио[234]. Это на 21 победу больше, чем смог одержать подряд Рокки Марчиано[235]. Это на 11 выпусков шоу больше, чем все провальные ситкомы, созданные бывшими авторами Seinfeld, вместе взятые! Более того, я стал на полгода завсегдатаем гостиных по всей Америке. Это на месяц дольше, чем выпавший из всех сроков Кэмерон снимал «Титаник» (160 дней). Это на два месяца дольше, чем длилась Испано-американская война (113 дней). Это на три месяца дольше продолжительности года на Меркурии (88 дней). Это на пять месяцев дольше, чем девятый президент США Гаррисон находился в своем кресле (30 дней)[236]. За это время даже такая потрясающая и невероятная вещь, как скоростная интеллектуальная игра против самых светлых голов Америки за огромные денежные призы, начала казаться рутиной.
Я не хочу сказать, что каждая игра стала легкой прогулкой. Я не стою за подиумом, лениво посмеиваясь, попивая чаек, разгадывая тут же кроссворд и изредка снисходя до нажатия на кнопку. Нет, это по-прежнему суровые баталии с очень толковыми соперниками, особенно после возвращения Jeopardy! с летних каникул. Я понятия не имею, устраивали ли организаторы программы какое-то закулисное совещание, как в фильме «Шампанское для Цезаря», но всем и так должно быть ясно, что 28 раз подряд видеть в телеигре один и тот же сценарий так же увлекательно, как слушать известного диктора с усыпляющим голосом из эфира Государственной службы радиовещания или смотреть, как художник Афро рисует бесконечные деревья и закаты. Даже Алекса начал раздражать выход ситуации из-под контроля. «Мы вас позвали сюда не как членов фан-клуба Кена Дженнингса, — бросил он на одном из шоу двум моим соперникам с нехарактерным для себя лаконизмом, — подумайте об этом во время рекламной паузы!»
