Екатерина Карвасарская - Осознанный аутизм, или Мне не хватает свободы
Внутри эмоций много, а снаружи — мало. Это, как правило, свойственно и аутичным детям, и их родителям.
Родителям аутичных детей часто говорят о том, что они холодны и не эмоциональны, на что те справедливо обижаются. Дело в том, что субъективно родители себя оценивают, как людей эмоциональных, но ориентируются они, как правило, только на внутренние ощущения от себя, которые часто расходятся с их внешней репрезентацией, и поэтому они искренне считают себя эмоциональными. И они действительно эмоциональны и часто даже слишком, но только эмоциональность эта циркулирует, если не сказать бушует, внутри и не имеет никакого выхода наружу. Возможно, она допускается внутри узкого круга знакомых, где человек чувствует себя комфортно и безопасно. А снаружи в большинстве случаев — все ровно и без эмоций. И это тоже правда. Поэтому в какой-то степени правы и родители, и их оппоненты.
Таким образом, эмоциональность оценивается с разных позиций. А общего нет. Нет общей плоскости для восприятия, общения и понимания. Отсюда и масса внешних и внутренних проблем, ошибок взаимодействия, недопонимание.
Для того чтобы общаться на равных, знать о наличии такой скрытой эмоциональности, видеть, чувствовать и принимать ее в расчет, необходимо или очень глубоко понимать эти особенности изнутри и знать об их существовании (что могут делать специалисты), или обладать повышенной чувствительностью и телепатическими способностями, к чему и приходят дети, испытывающие потребность в эмоциях родителей и находящие пути к ним, пусть и таким необычным способом.
* * *Часто родители не позволяют себе быть открыто эмоциональными, в том числе это касается агрессии.
— Нельзя же обижать и ругать.
— Но почему же нельзя, если это справедливо? Кроме того, подавленная эмоция всегда чувствуется, только накладывает намного более серьезный отпечаток и постоянное присутствие недосказанности, ощущение сдерживания, удержания себя в рамках приличия. Отсюда, кстати, и неестественность в поведении и взаимодействии.
* * *— А еще у него появилась новая привычка. Он постоянно таскает с собой игрушку и не выпускает ее из рук. Это хорошо или плохо?
— Ребенок постоянно таскает в руках игрушку. У него постоянно заняты руки. Он постоянно занят тем, что держит игрушку. Он постоянно помнит о ней, и это в значительной мере затрудняет концентрацию на окружающем. Кроме того, у него исчезает необходимость занимать себя чем-то другим, потому что он все время занят — он носит игрушку. У него нет необходимости играть, общаться, нет возможности взаимодействовать и пользоваться руками в полном объеме, так как они все время заняты.
— Но дома же он ее не носит.
— Это значит, что дома ему и так комфортно.
— Тогда в чем же причина такого таскания?
— Возможно, причина в напряжении. Он ее берет с собой тогда и туда, где испытывает страх или напряжение. Игрушка в данном случае — это защита. Но во всем важна мера. Если наличие игрушки мешает социализации и развитию, то это уже не всегда хорошо и не всегда помогает. Это уже не просто привязанность. Излишняя помощь, в том числе и от игрушки, иногда идет во вред. Когда он носит игрушку, необходимость искать другие способы решения проблемы исчезает. Он не учится противостоять напряжению, а оставляет его при себе, защищаясь игрушкой. В таком случае игрушка становится дополнительным барьером между ребенком и окружающим миром.
* * *Для быстрой динамики, быстрого и устойчивого результата — очень важна слаженность в действиях как между членами семьи, так и между специалистами, работающими с ребенком.
Важно, чтобы не было какофонии. Чтобы ребенок не терялся и не метался от одного к другому, в результате и вовсе не двигаясь с места. Чтобы не затыкал уши и не проваливался еще глубже, спасаясь от дисгармоничного мира. Это как в оркестре, как в любой командной игре. Важно научиться развивать и дополнять друг друга, видеть, слышать и чувствовать друг друга, ориентироваться друг на друга и учитывать друг друга. Лучше не говорить, не делать, не играть, чем делать это несогласованно, без учета необходимости, потребностей и возможностей.
* * *Когда Витя и Саша едут куда-то с мамой, с бабушкой или с ними обеими, они ведут себя очень по-разному, но наихудший вариант — когда мама и бабушка вместе. Лучше всего с ними справляется мама, когда она одна, но это очень большая нагрузка.
— Почему, ведь по идее, наоборот, должно быть проще? — недоумевает мама.
Этому есть несколько объяснений. Первое, что приходит в голову, — это отсутствие слаженности во взаимодействии мамы и бабушки, на которое дети мгновенно реагируют. Кроме того, очень важный момент — это неосознанное ослабление внимания и участия, которое появляется, когда мама просит бабушку помочь. Мама начинает неосознанно выпускать некоторые моменты, рассчитывая на то, что бабушка поймет, заметит и подхватит. Но получается так не всегда, и причина как раз в недостаточной слаженности взаимодействия между ними. Тут напрашивается поговорка: у семи нянек дитя без глазу. Поэтому весьма важно, чтобы участники взаимодействия очень хорошо понимали друг друга и двигались в одном направлении.
То же самое происходит и у меня на групповых или детско-родительских занятиях. Занятие проходит совершенно по-разному в зависимости от того, работаю я одна или с волонтерами либо с родителями. Часто присутствие активных волонтеров, которые рвутся «помогать», не разобравшись, что к чему, но уже считающих себя умеющими и знающими, или родителей, которые совершено иначе, чем я, взаимодействуют с ребенком, полностью ломает ход занятия. Однако и это тоже опыт, и невозможно научиться понимать друг друга и действовать слаженно, если этого не делать. Другое дело, что все участники взаимодействия должны быть одинаково заинтересованы в том, чтобы понять друг друга, хотеть научиться этому и учиться.
* * *Неля сегодня в ужасном настроении, заводится с пол-оборота, дискомфорт вызывает практически все, любые предложения. Кроме того, так как на занятии, помимо меня, присутствовало еще два волонтера, и каждый хотел ей помочь, успокоить ее, — это явилось дополнительной эмоциональной нагрузкой для нее. Получилось, что каждый понимал ее дискомфорт по-своему и помогал по-своему, ввергая ее в еще большую панику этой какофонией благих намерений. И до тех пор, пока она не оказалась наедине с одним человеком, который действовал последовательно, успокоить ее не удалось.
* * *Вадим, Степа и Миша сильнее всего изменились и на данный момент перешли на качественно иной уровень развития, общения и взаимодействия с людьми. У Ромы и Вовы появились частые, хотя и нестабильные пока изменения в поведении, состоянии, симптоматике. А Стасик и вовсе вышел из аутизма, и основной его проблемой, мешающей полноценному общению и взаимодействию, на данный момент является проблема с речью. Но и родители изменились сильнее всего именно у этих детей, и их изменения пропорциональны изменениям у детей.
— Заметно?! И это он в садик сейчас не ходит, а значит, все время дома со мной. Вон какую я работу над собой веду, — гордо сообщила Степина мама на одной из наших встреч.
И правда, от нее сейчас совсем другое ощущение при общении, совсем по-другому она ведет себя на наших совместных занятиях. Она стала расслабленнее, мягче, раскрепощеннее, стала более гибкой, нет больше в ней такого напряжения и давления, как было раньше.
Тем не менее, сейчас еще рано рассматривать эти изменения как залог последующей положительной динамики, так как еще долго она будет сохраняться лишь при условии постоянной поддержки и систематической работы.
* * *Иногда на групповые игровые занятия в качестве волонтеров или учеников приходят родители аутичных детей. Что это им дает?
Как говорят сами родители, это помогает научиться оценивать и анализировать поведение ребенка и его родителей. Как бы наблюдать за собой со стороны, оценивать себя и свои ошибки. Затем этот навык наблюдения и анализа уже намного проще переносить на себя, собственную семью и ребенка. Этот опыт полезен, так как, живя с ребенком, многие детали очень сложно отслеживать, и даже не всегда понятно, что в этом есть необходимость, а на чужих детях это делать проще. Затем это можно внедрить в общение со своим ребенком.
Кроме того, это своеобразный тренинг. Родители в общении с чужими аутичными детьми чувствуют себя намного спокойнее. Нет напряжения и личной тревоги, направленной к собственному ребенку, которая формировалась годами и имеет под собой основания. Это позволяет родителям получать позитивный опыт успешного взаимодействия с аутичным ребенком без зашкаливающей тревоги и напряжения, который есть по отношению к собственному ребенку. И в дальнейшем этот опыт ощущения себя успешным и уверенным также переносится на общение со своим ребенком.
